Вадим Проскурин - Пламя Деметры
У второго прохожего Якадзуно поинтересовался, как Дойти до аэропорта. Улыбчивый молодой человек индийской внешности очень удивился вопросу и сказал, что до аэропорта отсюда около пятнадцати километров и дойти туда, в принципе, можно, но крайне утомительно. Якадзуно опечалился и спросил, как ему быть, ведь у него нет никакого кредита, а есть только предписание немедленно прибыть в аэропорт, и если он его не выполнит, то его ликвидируют без суда и следствия. Собеседник снова очень удивился и спросил, как случилось, что Якадзуно оказался без кредита, но с назначением.
- У тебя есть документы? - спросил он.
- Да, мне выдали карту, когда выдавали назначение.
- На ней должен лежать подъемный кредит.
- Подъемный кредит?
- Небольшая сумма, чтобы не умер с голоду, пока добираешься до места назначения.
- Мне никто не сказал об этом, - Якадзуно в очередной раз почувствовал себя идиотом.
- Наверное, думали, ты и так знаешь. Об этом, вообще-то, все знают.
- Я только первый день в Нью-Майами. На мою ферму напали ящеры...
Индус присвистнул.
- Тебе очень повезло, что ты жив, - сообщил он. - Пойдем, провожу тебя до остановки, мне тоже ехать в ту сторону. Меня зовут Хаттаб Матурана.
- Бенедикт Ассам, - представился Якадзуно в ответ.
- Ты мусульманин?
- Синтоист. У меня только фамилия арабская, отец у меня японец, мать американка, арабы в роду когда-то были, но когда, никто и не помнит.
- Мы с тобой похожи, - хохотнул Хаттаб. - У меня тоже только имя арабское, но я принял ислам, чтобы моим предкам не пришлось стыдиться меня перед лицом Аллаха. У тебя есть жена?
- Уже нет, - Якадзуно изобразил на лице приличествующее случаю горестное выражение.
- Извини, - смутился Хаттаб. - Я не подумал...
- Ничего. Слушай, ты не знаешь, тут поблизости есть какие-нибудь забегаловки?
- Голоден?
- Это тоже, но больше всего пить хочу. Я с утра не пил.
- Ну ты даешь! У тебя же, наверное, в горле все пересохло! Тут рядом один магазин есть, странно, что ты его не нашел.
- Я думал, у меня нет кредита.
- Ах, да... А что у прохожих не спросил?
- Я пробовал, но меня все посылали, это так странно! По-моему, до революции люди были более приветливыми.
- Люди какими были, такими и остались. Просто ты очень грязный, все думали, что ты бродяга.
- Еще бы я был не грязным, я пять часов пешком по джунглям пробирался.
- Ящеры не погнались?
- Нет, не погнались.
- Странно, обычно они свидетелей не оставляют.
- Я думаю, они меня не заметили. Когда они напали, я был в джунглях, у меня была ферма животноводческая, я лягушкоедов разводил... Так вот, когда ящеры начали стрелять, они обесточили периметр, лягушкоеды ломанулись наружу, ящеры стали стрелять, я тоже стрелял, только они, наверное, не заметили, что я стрелял. Там такая пальба была, что ни один бес не разберет, кто в кого стреляет.
- Тебе повезло.
- Это точно. Слушай, а что у вас тут творится? Я последний раз здесь был еще до революции, тут столько изменилось... Деньги вот больше не действуют.
- Деньги на самом деле действуют, только теперь деньги другие. Братство выдает кредит каждому трудящемуся, этот кредит, по сути, и есть деньги. Разница только в том, что кредит нельзя класть в банк под проценты, инвестировать, ну и тому подобное. Кредит - это только для личного пользования.
- А как узнать, сколько у меня кредита?
- Информация лежит на карте, как обычные данные. Берешь мобилу и смотришь.
- У меня нет мобилы.
- Как это?
- Потерял в джунглях.
- Надо новую купить.
- А у меня кредита хватит?
- А я откуда знаю? Давай карту, посмотрим.
Якадзуно передал Хаттабу свежеактивированную идентификационную карту, тот вставил ее в свою мобилу, и оказалось, что кредита Якадзуно на покупку новой мобилы не хватит. Можно, конечно, купить дешевую модель, которая умеет только звонить и больше ничего, но зачем такая модель нормальному человеку? Нормальному человеку нужен не столько переносной телефон, сколько карманный компьютер.
- Придется тебе без мобилы покантоваться, - констатировал Хаттаб. - По большому счету, на стройке она тебе и не нужна будет. С кем там по мобиле разговаривать?
- Мне сейчас вообще не с кем разговаривать. Как эта бесова революция началась... Ты что это напрягся? Хаттаб посмотрел на Якадзуно с сомнением.
- Да так... Думаю, откуда ты - из особого отдела или вправду из джунглей.
- Особый отдел - это что? Типа гестапо? Хаттаб аж скривился.
- Никогда так не говори, - сказал он, - сразу в кутузку загребут. В общем, ты прав, это самое настоящее гестапо. Следят за порядком, чтобы народ новую власть не ругал, свиноголовых еще выявляют...
- Кого?
- Свиноголовых. Они так называют бывших военных, полицейских, топ-менеджеров... короче, тех, кто раньше был наверху. Те, кто в братство переметнулся, не считаются, они как бы свои, а все остальные - свиноголовые. Типа, враги революции и народа, натравливают ящеров на людей...
- Что, правда натравливают?
- А я почем знаю? Ты в джунглях жил, тебе виднее. К нам сюда ящеры не заходят.
- К нам тоже не заходили. Я слышал, они с людьми вообще почти не общаются, живут себе в своих деревнях, а в наши дела не лезут.
- Раньше так и было. А теперь, как революция началась, стали нападать. Выбирают какую-нибудь ферму в глуши, убивают всех людей и забирают все ценное. Оружие, аккумуляторы... Однажды тю телевизору показывали, как на одну ферму напали ящеры и люди одной командой. Всех, кто был на ферме, вырезали, жуткое зрелище... Только я думаю, это компьютерная графика была.
- Почему?
- Сам посуди - кто их снимал? Если бойцы братства, почему они не вмешались? Вот если бы у тебя было нормальное оружие и ты увидел, как твоих соседей ящеры живьем режут, неужели не вмешался бы?
- Обижаешь.
- То-то же.
- Слушай, а банковские счета, что были до революции, теперь точно недоступны?
- Точно. А у тебя что, банковский счет был?
- У меня один хороший знакомый в Олимпе, очень богатый... был. Жалко. Слушай, а где тут можно в глобальную сеть выйти, не знаешь?
- Можно с мобилы выйти, только за это кредит снимается. А тебе что нужно?
- Так, поговорить кое с кем.
- Если ненадолго, дам тебе мобилу.
- Мне надолго надо.
- Тогда извини, у меня у самого кредита в обрез.
- А в Олимп я могу как-нибудь попасть?
- Если будет назначение в Олимп, то легко.
- А если нет?
- Если нет, то никак. Ты Рамиреса по телевизору не слушал?
- У нас телевизор еще в апреле перестал работать.
- Тогда понятно. В общем так - ситуация чрезвычайная, планете грозит голод, надо затянуть пояса и всем трудиться на благо светлого будущего. Если у тебя никакой особой квалификации нет, значит, должен работать, куда пошлют, и не жужжать. А если жужжишь - значит, враг революции и подлежишь ликвидации.
- Прямо фашизм какой-то.
- Это слово тоже лучше не употребляй, за это тоже ликвидировать могут.
- Так что, получается, приеду я на эту стратегическую стройку, и что дальше? Буду гнить там в бараках, пока она не построится?
- Вот именно. А потом получишь назначение на другую стройку и будешь там гнить в бараках, и так до тех пор, пока планета не превратится в цветущий сад.
- Но это еще хуже, чем на Гефесте!
- Может, и хуже, я на Гефесте не был, не знаю. А ты был?
- Нет, я не был, один мой знакомый там был. Вот бесовщина!
К этому времени Хаттаб и Якадзуно подошли к магазину, в котором Якадзуно купил двухлитровую бутылку кока-колы, и жизнь стала чуть менее ужасна. А потом Якадзуно узнал, что дорога к месту назначения всегда бесплатна, и ему стало почти хорошо. Удивительно, подумал Якадзуно, когда все вокруг рушится, а потом что-нибудь второстепенное вдруг восстанавливается, ты испытываешь почти такое же счастье, как и тогда, когда все хорошо. Человеческая природа воистину удивительна.
3
В гостиной суетились полицейские. Рамирес с Галей сидели на кухне и пили пиво. И Джон, и Галя уже дали показания и теперь ждали, когда полицейские закончат с осмотром места происшествия и покинут дом. Гости давно разошлись.
- Расскажи мне про Ивана, - попросила Галя. - Ты говорил, у него была очень интересная жизнь.
- Да, жизнь у него была интересная, - подтвердил Рамирес. - Только "интересная" не всегда значит "достойная". Иван родился на Земле, в трущобах Санкт-Петербурга. Иногда он рассказывал мне про свое детство... Грязный загаженный мегаполис, дворы, заваленные дерьмом до крыш, торговцы осшином на каждом углу, каждая третья женщина - проститутка... Мое детство тоже было непростым, но с детством Ивана оно не идет ни в какое сравнение. Иван начал жизнь с самого дна. Ему повезло, что он не стал наркоманом, как большинство сверстников, и еще раз ему повезло, когда школьный учитель открыл в нем талант к электронике и стал учить по-настоящему. Этот учитель поставлял молодых специалистов в одну банду. В семнадцать лет Иван стал главным техником этой банды, причем он не только вскрывал электронные замки, но и планировал операции. Еще два-три года - и он бы возглавил банду и прожил бы еще два-три года, главари банд долго не живут. Но в один прекрасный день банду накрыла полиция. Ивану повезло в третий раз - следователь, который его допрашивал, немного разбирался в электронике, он смог оценить талант Ивана. Ивану предложили судебную сделку - с него снимают все обвинения, а он подписывает пятилетний контракт с любой из корпораций, работающих на Гефесте. Тогда он еще не знал, что представляет собой эта планета, он думал, что слухи об ужасах Гефеста придумывают зеленые. Зеленые тогда развернули целую кампанию в прессе, они даже чуть не получили большинство в европейском парламенте. Короче говоря, Иван согласился отправиться на Гефест и пополнить собой армию шахтеров "Уйгурского палладия". У Ивана не было никакого образования, никаких дипломов, но он много читал, постоянно лазил по глобальной сети, он был более образован, чем большинство людей с дипломами. Он никогда не смог бы подняться выше должности простого рабочего, но по сути своей он был настоящим инженером. Он работал с полевыми роботами гораздо лучше, чем инженеры с дипломами, он был электронщиком от бога.
