Вадим Проскурин - Путь феникса
— Идем по следу, ведешь ты, — приказал Джакомо.
Педро недовольно поморщился, но спорить не стал. Во-первых, со старшим не спорят, а во-вторых, большая часть заработанной славы всегда достается ведущему. Но он и рискует намного больше. В других обстоятельствах Джакомо не позволил бы напарнику отобрать у себя славу, но сейчас у него возникло дурное предчувствие. Раньше Джакомо не знал, что орки умеют перемещаться в высокой траве так же ловко и незаметно, как воины богоизбранного народа. Странный противник им встретился, непонятно, чего от него ждать. Лучше не рисковать.
3
«Ну как, понравился кусочек второй эпохи?» спросил Каэссар.
Серый Суслик не смог сформулировать ответ в словах, вместо этого он спроецировал на сознание Каэссара свои ощущения. Главным из них было, конечно, удовольствие. На втором месте стояло удивление, местами переходящее в недоумение. Некоторые детали оказались совсем не такими, как он ожидал. Например, во вторую эпоху люди пили алкоголь! И не просто пили, а делали разные извращенные напитки, главным компонентом которых был самый страшный наркотик во вселенной. Пиво, вино, ликеры всякие… А опиум, наоборот, не курили, потому что считали опасным наркотиком именно его. Они даже коноплю считали более опасной вещью, чем алкоголь. Странные люди!
«Не так все просто», подумал Каэссар в ответ на эту мысль. «Опиум — действительно самый страшный наркотик во вселенной. Алкоголь не сильно ему уступает, но… Знаешь, этот случай очень хорошо показывает, что законы не всегда разумны. Ты вот попробовал вино. Ты все еще продолжаешь считать, что подверг свою жизнь опасности?»
«Я сам не знаю, что я продолжаю считать», подумал Серый Суслик. «Я не вижу в вине ничего плохого, оно опьяняет, но не очень сильно. Я вижу в твоей памяти, что в прошлом ты пил вино много раз, и ничего плохого с тобой не случилось. Да, я вижу, этот закон не слишком разумен. Но говорить из-за этого, что неразумны все законы…»
«Не все, а только некоторые», перебил его Каэссар. «Но это не самый главный вопрос, гораздо важнее другое — кто решает, какой закон разумен, а какой нет? Готов ли ты решать это сам и сам нести ответственность за свои решения? Или предпочитаешь возложить ответственность на кого-то другого? Ты можешь называть этого кого-то полубоссом, пастухом, вождем или святым отцом, как тебе угодно. Ты можешь даже решить, что подчиняешься непосредственно богу, их в нашей культуре полно, выбирай любого, а если подходящего не нашлось — придумай собственного. Но это все не более чем уход от ответственности».
«А если я не хочу брать на себя ответственность?» спросил Серый Суслик.
«Как тебе угодно», ответил Каэссар. «Но это тоже твой выбор, и за него ты несешь ответственность в любом случае. Что бы ты сам ни думал».
«Почти все человекообразные с тобой несогласны», заметил Серый Суслик. «Сколько во вторую эпоху было людей, подобных тебе? Тех, кто решился бросить вызов установленному порядку и жить по своим законам?»
«Немного», ответил Каэссар. «В моем поколении только двое: я и Арчи Хикс, которого потомки почему-то прозвали содомитом. Жаль, что он давно погиб, я бы не отказался с ним побеседовать. Думаю, мы бы с ним подружились».
«Но он же твой враг!» мысленно воскликнул Серый Суслик.
«Ну и что?» деланно удивился Каэссар. «Ну да, враг. Был когда-то. В мире нет ничего вечного, все проходит: вражда, дружба, любовь… Мы были врагами, но я уважал его, а он уважал меня. Окажись я на месте Арчи, я поступил бы точно так же, как он. Только я бы не стал убивать Джонни Росса, а постарался бы договориться. Впрочем, Джонни иногда бывал таким неуступчивым…»
Серый Суслик испугался. Он уже привык, что Каэссар судит обо всем отстраненно и как бы со стороны, но судить так о самом себе… Добродушно посмеиваться над самым дорогим, одобрять поступок того, кто предательски убил тебя, вверг в миллионодневную бездну небытия в неживой памяти артефакта, который, впрочем, еще не был тогда артефактом, а был просто компьютером, обычным бытовым устройством… Такой образ мышления недоступен человекообразным, это что-то особое, не от мира сего. Может, Джулиус Каэссар действительно превратился в бога за этот миллион дней?
«В каждой шутке есть доля шутки», отозвался Каэссар на эту мысль. «Я шутил, когда объявлял себя богом, но маленькая доля правды в этом есть. Когда люди погрязли в невежестве, когда они даже не смеют называть себя людьми, а говорят `человекообразные', нормальный человек становится почти богом».
«Ты ненормальный человек», заявил Серый Суслик.
«Конечно», согласился Каэссар. «Я выдающийся человек. Выдающиеся люди всегда балансируют на грани безумия, можешь мне поверить, я таких людей в прошлой жизни много повидал. А насчет бога ты ближе к истине, чем тебе кажется. Сам подумай, чем бог отличается от человека? Бессмертием? Так миллион дней — чем не бессмертие? А потом, когда я наведу порядок в Черном Лесу… Там же наверняка какие-то нанозаводы сохранились, не верю я, что эльфы заново научились делать пластик… Сделаю клона, скопирую личность, тебе отдельного клона сделаю, будет тебе благодарность за труды. Короче, бессмертие у нас есть. Потенциальное, конечно, но для бога этого достаточно, он ведь тоже может погибнуть, он только от старости умереть не может. Что еще должно быть у бога? Всемогущество? Так ты уже оценил мощь орбитальной группировки, мне достаточно отдать приказ, и все эльфийские города заполыхают синим пламенем. Всеведение? Это ты тоже уже оценил. Стоит мне захотеть, и спутники покажут мне все происходящее в любом уголке планеты. Это, конечно, не совсем полное всеведение, но для бога достаточно и такого. Чем я не бог?»
«Демагог ты, а не бог», подумал Серый Суслик.
Эта мысль развеселила Каэссара.
«Я гляжу, ты научился обращаться с древними понятиями», подумал он. «Да, я демагог, любой политик обязан уметь быть демагогом, без этого нельзя. В малых дозах демагогия полезна, главное — не злоупотреблять. И не позволять себе заморочить свои собственные мозги, а то можешь сам поверить в свою демагогию, а это недопустимо».
«Что ты собираешься делать со своим могуществом?» спросил Серый Суслик. «Поразить землю небесным огнем и явиться во славе? А потом править железной рукой, а все человекообразные будут тебе поклоняться?»
Каэссар перестал веселиться, это произошло очень резко.
«Нет», ответил он. «Такой вариант неприемлем. Я не хочу такой судьбы, такая власть мне неинтересна. Я хочу играть честно, это не вполне корректная фраза, но я не знаю, как по-другому понятно выразить свою мысль. Я хочу быть не властелином мира, а первым среди равных. Я собираюсь стать верховным вождем, но если мне встретится более достойный человек, я встану под его знамена и постараюсь не придавать значения тому, что я больше не самый главный. Я не потому стремлюсь к власти, что люблю ее, а потому, что когда я стану править миром, это будет хорошо. Конечно, такой путь дольше и тяжелее, чем ударить боевыми спутниками, превратить человечество в стадо, согнать его в загон и потом грозно щелкать кнутом. Но я не хочу становитья полубоссом, мне это отвратительно, и неважно, есть надо мной более высокий полубосс или нет. Даже если все будут считать меня богом, я сам буду знать, что я всего лишь полубосс. Я не хочу этого».
«И какой у тебя план?» спросил Серый Суслик. «Поделишься или будешь по-прежнему скрывать?»
«План очень простой», ответил Каэссар. «Простой потому что приблизительный. Мы закончим эту беседу, сведем твою орочью татуировку и нанесем человеческую. Орк Серый Суслик перестанет существовать, вместо него появится человек по имени Джон Росс. Этот человек выберет себе орочье стадо и станет его пасти. Он станет очень хорошим пастухом, приведет стадо к невиданному процветанию, орки станут почитать его почти как бога, но не из страха, а из восхищения. Рано или поздно этот выдающийся пастух привлечет внимание барнардских олигархов, тех, что направляют в Оркланд экспедиции за новыми рабами. Джону Россу предложат должность или в Барнард Сити, или в каком-нибудь другом городе, а что будет потом, я еще не знаю. Слишком мало в твоей памяти сведений о цивилизованных краях. Но ты помнишь легенды о возвышении Джулиуса Каэссара, ты знал их еще до того, как мы познакомились, и ты читал в моей памяти настоящую историю моего возвышения. Мы с тобой попробуем повторить ее еще раз, с поправкой на новую эпоху. Ты со мной?»
Серый Суслик думал очень долго, минут пять, наверное. Каэссар не торопил его, он смиренно ждал.
«Я не пойду с тобой», ответил, наконец, Серый Суслик. «Ты — прислужник злого бога Сэйтена, нам с тобой не по пути».
«Ха-ха», отозвался Каэссар. «Если хочешь пошутить, надо скрывать не только две последние мысли, а всю цепочку. Ладно, считай, что пошутил, а я оценил твою шутку. Пойдем человека из тебя делать».
