Вячеслав Шалыгин - Оружейник

– Или дождаться, когда вот эта грань сменит «полярность»?

– Тоже вариант, но… «серые» не стали бы сюда соваться, если б не существовало надежной системы эвакуации. Ждать, когда эта грань начнет работать в реверсном режиме, «серые» не могут. В нашем мире идет Игра, если помнишь, они должны в ней постоянно участвовать. Так что, думаю, грань-выход существует в реальном времени, только где-то в другом месте.

– Убедил, – Андрей кивнул и снова обернулся к Мастеру. – Что с моей командой? Почему они молчат и стоят столбами, как замороженные?

– Мы погрузили их в легкий транс. Через час или два он пройдет. Это страховка.

– Страховка от чего?

– Переход через грань миров не настолько опасен для физических тел, как путь через разлом, но в психическом смысле этот переход – настоящий шок. Вспомни свои ощущения и впечатления. Ты сохранил ясность мышления и быстро адаптировался к Альфа-миру, потому что был защищен «джокером». Но твои друзья не имеют при себе никаких пакалей. Они беззащитны, и дело могло обернуться длительным расстройством психики. Транс поможет их восприятию адаптироваться. Не так быстро, как это получилось у тебя при поддержке «джокера», но они не сойдут с ума. Мы поступили гуманно – учти и этот факт.

– Учту, – пообещал Андрей, но покачал головой недоверчиво. – Я оставлял Мухе два пакаля. Их ты тоже отнял?

– Это наше имущество. И эти пакали не решили бы проблему. У каждого, кто пересекает грань миров, должен быть свой пакаль, коллективным образом тут не защитишься.

Андрей вновь покосился на Беляева.

– Что скажешь? У тебя были психические проблемы? Или у тебя имелся пакаль?

– Я не помню, как сюда попал, – Сан Саныч развел руками, – но пакаля у меня точно не было. Я на тот момент ни одного пакаля даже в руках не держал, только по телевизору видел. А проблемы… может, и были. Я не помню. Я занимался своими делами в нашем мире, а потом вдруг очнулся в Башне. Что происходило между этими моментами, будто ножницами – чик! – и вырезали.

– Хорошо! – крикнул Андрей Мастеру. – Допустим. Но как мы пройдем через выходную грань в таком случае?

– Выход без билета. Вторая грань устроена так, что можно войти и выйти без пакаля. Когда увидишь ее, поймешь, почему. Это, кстати, подсказка, как тебе узнать точку перехода. Мой третий бонус. Последний.

– Он сказал «устроена», – шепнул Беляев. – А еще – «войти и выйти»! Она что, искусственно пробита между мирами? Будь она естественной, как эта, то работала бы только на выход, разве нет?

– Сан Саныч, не углубляйся, – отмахнулся Андрей. – Нам-то какая разница? Главное, выйти!

– Не скажи! Совать голову в какую-то дверцу я готов только при полной уверенности, что это не дверца печки! Спроси у него!

– Я сам тебе отвечу. Это естественная грань! Такая же, как здесь, но только выход.

– И вход тоже, так Мастер сказал! Почему?! Ее кто-то доработал?

– Может, и доработал! Например, «серые» или тот Идущий по Краю! Беляев, отвяжись!

– Нет, ты спроси!

– Ты все поймешь, Александр Беляев, когда увидишь эту грань, – будто бы утомившись ждать, когда напарники закончат препирательства, вдруг заявил Мастер. – Андрей Лунёв, у тебя есть еще вопросы?

– Только один. Почему я должен тебе верить?

– А у тебя остался выбор? Я выполнил твое условие и даже трижды пошел навстречу. Твоя очередь держать слово.

Андрей понимал, что выбора у него и вправду нет. Но еще он понимал и многое другое. Например, что Мастер лукавит, и в его действиях имеется скрытый смысл. Возможно, он и впрямь защитил друзей Лунёва от шока, но вместе с тем Мастер ими прикрылся! Фактически он поставил беспомощных людей на линию огня рядом с гибнущими «серыми», чтобы заставить Андрея поскорее отдать «джокера».

И парочку из экипажа Мастер прикрепил к команде Андрея вовсе не из соображений гуманности. Просто чем больше обездвиженных людей на руках у Лунёва и его нового напарника, тем труднее им будет исчезнуть из поля зрения. Двух можно утащить на закорках, а куда девать еще трех?

И с подсказкой насчет другой грани миров все могло быть непросто, этот «бонус» тоже мог иметь второе дно. Но при всем при этом выбора-то действительно не было. Претендент подходил все ближе, и остановить его мог лишь тот, кто владел зеркальным пакалем, типа «джокер». Но у Андрея для такого подвига не осталось решительно никаких мотивов.

Лунёв вынул из кармана пакаль и бросил его Мастеру.

Вещица блеснула в воздухе, и Андрею вдруг подумалось, что сейчас самый подходящий момент, чтобы произошло опять нечто из ряда вон выходящее. Допустим, чтобы Претендент вдруг обернулся ясным соколом, метнулся вперед и перехватил летящий пакаль. В Игре подобные крутые повороты происходили сплошь и рядом.

Но Альфа-мир находился вне Игры, поэтому ничего особенного и не случилось. Мастер поймал «джокера», спрятал в своей одежде и решительно вышел из-за машины, не забыв прихватить висевший в воздухе «мячик».

Претендент в этот момент уже почти добрался до Рощи Вечности и начал спускаться в Ложбину Пришельцев. Увидев, что Мастер светится в полный рост, Претендент остановился и вскинул Оружие. Сверкнула молния, почти сразу прилетел громовой раскат, а секундой позже в сторону Претендента полетел серый «мячик».

Обмен ударами был, казалось бы, неравнозначный, но победил в этой короткой схватке Мастер. Выстрел Оружия вновь подпалил траву и кроны ближайших деревьев, но не причинил защищенному «джокером» Мастеру Игры никакого вреда. А вот металлический шар попал Претенденту точно в лоб. И никакие пакали «серого» не уберегли. Он покачнулся, сел на пятую точку и едва не выронил Оружие.

Мастер вскинул руку, и шар мгновенно вернулся. Однако сделать второй бросок Мастер не успел. Претендент вскочил, попятился, а затем развернулся и пулей вылетел из Ложбины Пришельцев. Не прошло и трех секунд, как его фигура скрылась за ближайшим холмом.

Мастер и его «серые» могли праздновать победу, но отбить атаку им было мало. Они пришли сюда за Оружием. «Серые» выбрались из укрытий, построились в шахматном порядке и быстро двинулись по следам Претендента. Мастер потрусил последним. На людей он больше не обращал никакого внимания. Словно они исчезли.

«Для Игры мы действительно исчезли, – подумалось Андрею. – Из игроков превратились в обычных наблюдателей. Хотя… зная Мастера… в этом стоит усомниться. Ведь он пообещал отплатить мне за дерзость, а такие обещания он выполняет. Вот и получается, что в Игру я вернусь. Только уже не игроком его команды, а соперником. Этаким вольным стрелком, сорвавшейся с ниточек марионеткой, непредсказуемым «человеческим фактором». Что ж, это может придать Игре новый оттенок. Мастер даже здесь все просчитал, все минусы обернул в плюсы. Все-таки он настоящий Мастер Игры. И как мне ни жаль расстраивать моего худощавого «приятеля» Претендента, ему на такой уровень пока не подняться. Даже с Оружием наперевес».