Александр Золотько - Оперативник
— Хорошая погода, воздух чистый — что еще инвалиду нужно, — сказал Круль.
Иван не ответил.
— Нет, я понимаю, что с моим приходом воздух перестал быть чистым и ароматным, хотя я и сел с подветренной стороны. Я не прошу счастья в твоих глазах и слез умиления по поводу моего визита, но обычной вежливости я заслуживаю? Ничто не дается нам так дешево и не цениться так дорого, как эта самая… Вежливость. Я тут еще и пива принес. — Круль подвинул к креслу Ивана спортивную сумку. — Справился у врача, выяснил, что можно немного пива в лечебных целях, нашел твое любимое…
Круль открыл сумку, достал бутылку и протянул ее Ивану.
Иван приоткрыл один глаз, глянул на бутылку и снова глаз закрыл.
— Не выпендривайся, Ваня, — Круль бросил бутылку на колени Ивану. — Составь мне компанию. Ну и разори меня, в конце концов, на стоимость выпивки. Нанеси посильный вред.
Иван вздохнул, взял бутылку, сорвал пробку и отхлебнул. Пиво было прохладным.
— И ты, я заметил, с неодобрением пялился на аэростат своего приятеля? — продолжил Круль. — Я как раз хотел тебе рассказать… Предупредить, так сказать…
Иван допил пиво и поставил бутылку возле кресла.
— На твой молчаливый вопрос отвечу — не приходил, чтобы не раздражать и не мешать процессу заживления. Сегодня просто бросился к тебе, чтобы успеть до того, как ты сам увидишь вот это непотребство, — Круль указал на воздушный шар. — Иные за мелочь садятся на долгие годы, а этот отделался несколькими допросами. И, насколько я знаю, не был наказан. Вообще.
— Повезло, — сказал Иван. — Я в него всегда верил.
— И ведь тебя подставил, — напомнил Круль. — Пойдем, расколотим ему окна и витрины? Я даже могу приготовить пару бутылок с горючей смесью. Значит, бензин, настрогать мелко мыло, все это в посуду…
— Не шуми, — попросил Иван. — Просто заткнись и помолчи.
— Хорошо. Я хотел с тобой побеседовать о делах, но раз ты хочешь просто насладиться моим обществом, не отвлекаясь на слова, то я подожду до твоего возвращения в палату. Мне начинать молчать или все-таки поговорим?
— Хрен с тобой, — вздохнул Иван. — Поговорим. Что тебе нужно?
— Даже и неинтересно… — протянул разочарованно Круль, — ты так быстро согласился… Я был настроен на дискуссию, на диспут, а ты… Вот вечно ты так, все норовишь испортить.
— Я такой.
— Я знаю. Галатам транспортировку взрывчатки испортил. Свинство, с их точки зрения. Ведь привез, передал, а потом вдруг вернулся и устроил пальбу в салуне, как в дешевом вестерне.
— Как умею…
— Хреново умеешь, если честно. Наши аналитики прикинули, посчитали, посидели с отчетами, рапортами, поколдовали над схемами — два к одному было за то, что тебя должны были убить. Два к одному. Ты не просто вломился в кабак, ты постучал, дождался разрешения, потом начал переговоры с хозяином, за это время парни на кухне могли не просто подготовиться, могли окопов нарыть и проволокой все затянуть. Эти их допотопные обрезы дробовиков — вещь примитивная, но надежная. Да, ты застал их в момент перезаряжания оружия. Молодец, но если бы хоть один из них имел дополнительный ствол…
— Я жив, — напомнил Иван.
— Но ты хотел умереть? Как же тогда по поводу самоубийства? Грех ведь. А, кроме того, после того, что с тобой случилось неподалеку от Сионских ворот…
— Ничего со мной не случилось. Я только нашел своего умирающего друга. И все. Он случайно наткнулся на галат, отчего-то сорвался и открыл огонь. Все. Я вызвал бригаду. Все.
— Может быть, может быть… — Круль достал еще по бутылке, одну открыл, а вторую протянул Ивану, тот отказался. — Все может быть. Только вокруг всего произошедшего накрутилось слишком много досадных недоразумений, мелких происшествий и странных совпадений.
— Например?
— Твои четки.
— Ты их как-то по-другому называл. К тому же, отчего это мои? Они у тебя.
— Давай не будем. Я могу сказать, что на них выявлены и задокументированы твои отпечатки. И это, кстати, будет правдой. Хотя никакого значения в данном случае это иметь не будет. Мы же просто так разговариваем, болтаем о пустяках. Так вот, возле тела Фомы найден суббах. Фома затеял стрельбу в воскресенье, Фома поперся… извини… пошел непонятно куда. Это мелочи, которые ты знаешь. Странности всякие. А теперь — дополнение к вышеизложенному, — Круль залпом допил вторую бутылку пива и рыгнул. — Извини, дурная привычка… Да. О чем это я? О непонятках и происшествиях. Когда ты уехал… Когда мы уехали в рейд, странности вокруг места смерти Фомы продолжили накапливаться. Для начала — больше нет того дома. Большая воронка, обломки и куча щебня.
— Не понял…
— Ну рвануло там во вторник. Мы как раз ночевали в горах, а там ка-ак рванет! — Круль сделал страшные глаза. — Никто не пострадал, но место происшествия исчезло. Как предположили эксперты, рванула пластиковая взрывчатка, в объеме не менее пяти килограммов. Там все-таки был склад оружия, похоже. Какого рожна галаты его взорвали, а не эвакуировали — непонятно. Лично мне — совершенно непонятно. Им каждый грамм взрывчатки, каждый ствол достается с трудом, а тут…
— Хотели скрыть следы… — без всякого интереса предположил Иван.
Круль хотел его удивить? Ну и что? Да, взорвали. Да, непонятно почему. И что дальше? Это как-то меняет взаимоотношения между Иваном и Крулем? Теперь — это очень далеко от Ивана. Он не знает, что с ним будет через день. Через час. Он сейчас спустится в палату, а ему скажут, что все, либо он убирается на фиг, либо подписывает Договор. Договор он, естественно, не подписывает и, соответственно, уходит.
— Хотели скрыть следы? Пусть так. Я как честный человек добавлю новую информацию, подтверждающую эту идиотскую гипотезу. В ночь со среды на четверг была произведена хакерская атака на компьютеры отдела расследований Конюшни. Вбросили вирус, снесли все, что там было. Во внутреннюю сеть не прорвались, но информация по расследованиям, акты, рапорта, фотографии и прочее — исчезло без возможности восстановления. Почему ты не смеешься?
Ивану все сказанное смешным не показалось. Это он и сообщил Крулю.
— Отчего? — удивился тот. — Ты часто слышишь о компьютерных изысках тех, кто даже современного оружия достать не может?
— Не часто.
— Еще одна мелочь. К тому бреду, что ты озвучивал раньше, — хотели уничтожить следы. Следы чего?
— Не знаю, — Иван вздохнул, с трудом сдерживая раздражение. — У тебя — все?
— Нет, не все. А у тебя еще не менее часа прогулки. Я узнавал — ты твердо придерживаешься расписания. Не станешь же ты из-за меня…
— Не стану, — Ивану снова удалось взять себя в руки.
Пусть болтает. Взорвали, перевзорвали — их право, их дела. На здоровье. Отчего он должен испытывать интерес или восторг по этому поводу? Почему этого не понимает Круль? Или есть у него в кармане что-то этакое, забавное? То, что должно потрясти Ивана Александрова?
— Послушай, Круль… Если ты собрался мне что-то сказать — говори. Не тяни.
— Я и говорю. Честно. Излагаю по порядку. По хронологии. То есть на тебя все вышесказанное впечатления не произвело?
— Нет.
— Тогда я делаю вывод, что психика у тебя устойчива и твои недавние приключения на ней не сказались. И можно переходить к следующему блоку. Ладно. — Круль встал с кресла, прошелся перед Иваном, словно привлекая его внимание. — Я читал твой рапорт о Фоме. Официально читал, имел право доступа ко всем материалам этого дела. По Соглашению. Ты изложил свою версию происшествия — Фома стоял в лавке, внезапно туда вошли два галата, Фома, отчего-то сорвавшись, открыл огонь, убил одного, второй его ранил, но Фома, смертельно раненный, собрался с силами и смог второго убить. Потом умер на твоих руках. Так?
— Так. Ты же читал, чего переспрашиваешь?
— Действительно. Чего это я переспрашиваю? Совсем охренел. Более того, официальное заключение Конюшни практически совпадает с твоей версией. Ты молодец, — Круль даже показал большой палец. — С ходу, навскидку выдал то, что потом эксперты подтвердили после глубоко изучения трупов и места. Молодец?
— Это ты меня спрашиваешь?
— Тебя. Ты себя считаешь молодцом? — Круль присел на корточки перед Иваном.
— Ну дураком, во всяком случае, я себя не считаю.
— Тогда расскажи мне, умный человек, как так могло получиться, что убитый галат, тот, что вошел первым в здание, лежит на гильзе патрона из пистолета второго? — спросил Круль. — Не ручкой прикрыл, а всем телом, животом навалился. Ты же там был, тело не передвигали?
— Нет, — ответил Иван.
Тело не передвигали. Кровь натекла из раны в лужицу. Если бы тело попытались передвинуть, даже голову приподнять, было бы видно.
— Классно? — спросил Круль, выпрямляясь. — Фома повернулся, выстрелил, труп повис в воздухе, дождался, когда огонь откроет задний галат, потом упал прямо на гильзу. Так могло быть?
