Александр Золотько - Оперативник
— Вот это по-нашему, — одобрил Круль. — Если есть автоматический режим, пара злоумышленников и пустой этаж, отчего же и не пострелять от всей души.
К «сатане» присоединился второй. Потом — третий.
— А вот теперь — явный перебор, — заметил Круль и покачал головой. — Нет, нужно и меру знать. Развлечение развлечением, но что на счет пленных?
— Если это галаты, — сказал Иван, — то пленных не будет. Молись, чтобы они были без поясов…
В коридоре рвануло. Не так чтобы очень сильно. Не мощнее наступательной гранаты.
За дверью повалил черный дым.
Пистолеты замолчали.
— Наши победили? — крикнул Круль. — Дело Преисподней лидирует?
На пороге появился человек в черно-синей форме охранника, с пистолетом в руке. «Сатана» настороженно смотрел внутрь палаты.
— А я тебе сейчас эту железяку в задницу забью, — предупредил Круль. — Я тут, понимаешь, не для того проявляю массовый героизм и чудеса самопожертвования, чтобы кто-то с деревянной башкой в меня взял и стрельнул.
— Там… — сказал охранник и указал рукой в коридор, затянутый дымом и пылью. — Там второй.
— Это который? Тот, что не взорвался?
Охранник кивнул и выглянул в коридор.
— И не стреляет? — спросил сочувственно Круль. — И не стреляет, и не взрывается, вот ведь сволочь! А что мы?
— Мы подстрелили, кажется, обоих, по ногам стреляли, они упали. Один взорвался, второй пока нет… — Охранник снова высунул голову из палаты и снова спрятался в палату.
— Он уже на лифте уехал, — подсказал Круль.
— Лифты в таких случаях выключаются. И лестница перекрывается. Только аварийная функционирует, но она в той стороне…
— В противоположной, значит, — Круль подошел к двери, выглянул. — Ничего не разобрать. А если он сейчас ползет сюда, чтобы разделить заряд взрывчатки на всех? Как полагаешь, боец охраны?
Охранник побледнел.
— Иван, что будем делать? — спросил Круль.
— Дай мне ствол, увидишь.
— Не могу. И охранник не может, — Круль на всякий случай показал охраннику кулак. — Не можешь же?
— Не могу, — подтвердил охранник.
— Остальные где?
— Кшиштофа ранило, его Гофман и Печка потащили вниз. Багдасарян и Белых в том конце коридора… — объяснил охранник. — А я…
— Серега, у тебя все нормально? — послышалось из коридора.
— Ага! — крикнул охранник. — Тут все живы. Что делать будем?
— Подождем спецназ, — ответили из коридора. — Если у него пояс…
— Если бы у него был пояс, — сказал Иван, — стены коридора уже опрокинулись бы в стороны. У него была кнопка на тот свет. И у второго, наверняка, тоже.
— И чего ж он тогда не жмет? — спросил Круль. — Умер?
— Может, умер, — согласился Иван. — И не успел нажать.
— По ногам, говоришь, стреляли, — Круль посмотрел на охранника.
— Поначалу — по ногам. Потом — кто ж его знает. Они стреляли, мы стреляли, они в Кшиштофа попали, мы в них. В лежащих.
— Что это у тебя? — спросил Иван, глядя на плечо охранника испуганным взглядом.
— Где? — переполошился тот, скосил взгляд влево и пропустил удар ребром ладони по шее.
Круль подхватил падающего, вздохнул и опустил его на пол.
Иван взял пистолет из руки охранника. Достал магазин, посмотрел. Еще штук пять патронов было. Вставил магазин на место.
— Нападение на представителя, завладение оружием, нарушение инструкций и нанесение каких-то там повреждений, — с преувеличенным восторгом перечислил Круль. — Резкий ты парень. Что дальше?
Иван выглянул в коридор. Шлейф дыма тянулся к выбитому окну. Слева стены коридора были испачканы красным и черным. Справа повреждений видно не было. Ничего видно не было.
Иван присел.
Зеленый комбинезон лежал возле красно-зеленого автомата. Не шевелился.
— А может, и вправду убили, — сам себе сказал Иван, подумал, что на дороге было куда опаснее, и вышел в коридор.
Не на середину, понятно, двинулся вдоль стены, держа лежащего на прицеле. В горле першило от дыма и пыли.
— Прямо так к нему и подойдем? — Иван оглянулся и увидел, что Круль идет за ним следом, пистолет держа дулом кверху. — Ты не отвлекайся, слушай мои замечания и советы, не поворачивая головы. За руками следи, за руками.
Руки тип в зеленом комбезе держал на виду, но как-то странно. Неловко как-то он их держал. Сам лежал на животе головой к торговому автомату, левая рука была отброшена в сторону, вывернута локтем наружу. Правая была согнута в локте и кисти, словно лежащий не ощущал неудобства, а рука не затекала.
На спине, прямо посреди буквы «эс» в надписи «Вкусный мир», имелось пулевое отверстие. Еще два чуть ниже и в ногах три: два в левой и одно в правой.
— Эк они его, — пробормотал Круль, протянул руку и приложил пальцы к шее лежащего. — Но ведь живой.
— Аккуратнее с ним, — сказал Иван. — Мало ли где у него кнопка.
— Мало ли… — продекламировал Круль, наклоняясь к самому полу. — Где-то под телом. Тьфу ты напасть!
— Что такое?
— Смотрит. Не только дышит, но и смотрит, — Круль встал с пола, подошел к открытому торговому автомату, взял шоколадку, оглянулся к Ивану. — Не хочешь чего стырить? Имеем право, ибо заслужили.
Иван тоже подошел к автомату, заглянул в его внутренности.
В глубине имело место быть странного вида сооружение из циферблата, проводков, матовой металлической коробочки и чего-то коричневого, завернутого в прозрачный пластик.
— А не бомба ли это часом? — спросил Иван.
— Бомба, — кивнул, присмотревшись, Круль. — Парня подстрелили в самый последний момент, не успел он ни самоликвидатор включить, ни адскую машину запустить. Работал, значит, себе, работал, бомбу ставил. А тут — ты. Решил, что это засада, и начал принимать меры. У них выбора и не осталось, понятно, что если они просто уйдут, то машину все равно разминируют. Вот и решили нас грохнуть простым непосредственным пусканием пуль. Предлагаю отойти от бомбы. Ты как?
— Предложение поддерживаю, только и супостата придется забрать. Потащили?
Они подхватили раненого с двух сторон под руки, развернули и потащили прочь, в дальний конец коридора.
Раненый закричал утробным голосом. Отчаянно и тоскливо — так кричат только от нестерпимой боли. Иван чуть не бросил его от неожиданности.
— Чего это он?
— Боюсь, что наши умельцы ему позвоночник перебили, а мы этот самый позвоночник зацепили. Не обращай внимания, все равно ничего не сделаешь.
Набежали люди, быстренько убрали мертвое тело, кричащего раненого положили на каталку и увезли.
Круль пропустил Ивана в палату, закрыл дверь. Подошел к кровати, вытащил из-под матраца пластиковую папку.
— Вот твои материалы, можешь любоваться и даже учить наизусть…
В дверь палаты постучали.
— Кто? — спросил Круль, достав из кобуры свой пистолет.
За дверью что-то просипели.
— Это к тебе, — сказал Круль и открыл дверь.
На пороге стоял давешний охранник, держась рукой за горло.
— Точно — к тебе. Что нужно, служивый?
Охранник попытался ответить, но только снова захрипел. Указал пальцем на пистолет в руке Ивана.
— Ты ж ему так ствол и не вернул, — засмеялся Круль. — Он тебе, между прочим, жизнь спасал, а ты ему, мало того что чуть кадык по позвоночнику не размазал, так еще и служебное оружие не вернул. Недобрый ты человек, Ваня.
Круль вытащил у Ивана из руки пистолет, отдал его охраннику и захлопнул дверь. Иван продолжал сидеть на краю кровати, глядя на папку, лежащую перед ним на одеяле.
— Э-эй! — позвал Круль и поводил рукой перед лицом Ивана. — Вы меня слышите?
— Отцепись, — Иван вздохнул. — Лучше вообще иди себе на фиг, в крайнем случае, просто посиди молча в уголке.
— Подумать надо? — с сочувствием в голосе спросил Круль.
— Да, подумать! Попытаться понять, что тут происходит вокруг меня. И со мной! Какого хрена суетятся вокруг. Ты руку того мастерового видел?
— Предплечье с цифрами? Видел.
— Видел… И запах серы от него тоже чуял?
— Серы? Не обратил внимания. А что?
— А ничего! — крикнул Иван. — Совсем ничего! Как может быть, что предавшийся — одновременно и галат — объясни. Не может быть такого…
— Почему? — спросил Круль с ледяным спокойствием. — Что мешает галату подписать Договор в трудную минуту? Человек ошибся поначалу, но потом осознал свою ошибку, сходил в офис Службы Спасения и вызвал Администратора на дом. Почему нет?
— А потому, что он так и остался галатом. Он ведь бомбу закладывал. Ему за это что, ничего бы в Аду не сделали? Выполнили бы условия Договора, предоставили щадящий режим?
— А почему нет? Договор с Преисподней — штука очень формальная, чтобы ты знал. Если в нем что-то не прописано, то можешь это не прописанное нарушать себе на здоровье. Тебе и слова никто не скажет. Дьявол, напоминаю…
