Лейтенант империи. Часть вторая (СИ) - Четвертнов Александр
Только я хотел объяснить это дяде Саше, как он опередил меня и указал в сторону парковки:
— У меня автограв припаркован, полетели.
Снег разметало телекинезом. Тепловое воздействие удалило с дороги лёд. Мы пробежали до парковки и Ерастов, сдувая силой снежный покров с кузова, открыл дверцу спортивного антиграва. Я нырнул в салон. Пристегнул ремни, и мы, без прогрева двигателя, взлетели ввысь.
— Рассказывай, — бросил дядя Саша, и я поделился с ним прошедшими событиями.
По ходу рассказа я понял, что стоит уведомить Растеряшева. Связался с ним, и он сообщил, что встретит нас на месте.
На сердце стало совсем легко. С Ерастовым и полковником мы справимся с любым противником, если, это, конечно же, не кто-то сопоставимый силой с Меньшовым. Но таких монстров на базе просто нет. Валентин Севович единственный человек здесь, да и на планете, насколько я знаю, чей индекс развития превышал семьдесят пунктов.
— Весело, — это всё, что обронил дядя Саша в ответ на мой рассказ. Да он и времени не было, на более продолжительные разговоры.
Только он проговорил, как мы пошли на снижение. Автограв нырнул к земле. Выровнялся в трёх метрах от неё и мягко приземлился на снежный покров.
Мы вышли из машины и тут же увидели Растеряшева. Он, как и обещал, успел первым.
— Ваше высокоблагородие, — приветствовал я его, разворачивая сообщение на коммутаторе.
Виктор Маркович кивнул Ерастову и сверился с моим гаджетом.
— Я не заходил в систему, — пояснил он, — боялся спугнуть, мало ли.
— Вы на это рассчитывали, когда отдали мне дело? — спросил я, пританцовывая на месте.
Не заметить моё перетаптывание было невозможно. Дядя Саша хмыкнул, и я ощутил, как мороз отступает, а вокруг нас разливается тепло. Но переминаться с ноги на ногу я не прекратил. Не от холода это, а от нетерпения и желания поскорее ворваться в штаб безопасников.
— Нет, — покачал головой Растеряшев, — но результат, порой, бывает совсем другим. Какой не ждёшь.
— Группу реагирования будем вызывать? –спросил Ерастов вглядываясь в здание штаба.
— Злодеи сделали всё, чтобы она не приехала, — поморщился Растеряшев и зашагал в сторону штаба, — зачем их расстраивать?
— Как так вышло? — спросил Ерастов на ходу.
— о том, что кабинет теперь переключен на Турова, никто не знает, — пожал плечами Виктор Маркович и указал рукой на дальнее окно, — дотянешься туда поисковой техникой?
— Угу, — только и ответил дядя Саша, и через секунду отчитался: — внутри никого, должно быть под мертвецом находятся.
— Серьёзный противник, — вздохнул Растеряшев и попросил (не приказал, а именно попросил): — займешь позицию на улице? Если они пойдут через окно, то они твои.
— Добро, — дядя Саша заспешил в нужную сторону, а я почувствовал укол зависти. Он мог использовать силу, а я без нее ощущал себя, как рыба, выброшенная на берег. Словно у меня забрали продолжение меня…
— Ваше Высокоблагородие, постойте, — попросил я Растеряшева, когда мы добрались до крыльца.
Виктор Маркович взглянул на меня, а я упал в снег. Принял упор лёжа, и стал быстро отжиматься.
Двадцать раз пролетели, как один. Я вскочил на ноги и ударил кулаком в колонну. Боль пронзила запястье. На белом камне осталось красное пятнышко, но я смог поймать нужно состояние. Татуировки на лице и руках засветились зеленым, а потом перешли в синий цвет.
Постарался закрепить полученный результат в голове и на уровне ощущений, и посмотрел на Растеряшева.
— Я готов.
— Как с толкача завёлся, — хмыкнул Виктор Маркович. — Пойдём.
Тяжёлая дверь открылась без скрипа. Полумрак холла навалился на нас со всех сторон. Только на месте дежурного горел одинокий светодиод ночника.
— Ваше высокоблагородие, — дежурный мичман морской пехоты оторвал голову от стола.
Он хотел ещё что-то сказать, но Растеряшев махнул рукой, и мы прошли в нужный коридор.
Ковер приглушил наши шаги. Свет крошечного огонька на ладони Растеряшева осветил нам дорогу. Мы замерли около нужной двери и переглянулись.
— Готов? — прошептал Виктор Маркович. Я кивнул, и он добавил: — тогда открывай.
Сердце забилось чаще. Ключ-карта приложилась к сканеру. Панель прибора моргнула с красного на зелёный и замок щёлкнул. Растеряшев распахнул дверь. Крошечный огонек сорвался с его руки. Взмыл под потолок. Разросся до размеров футбольного мяча. Кабинет осветился, словно взошло солнце, а перед нами развернулся локальный щит.
Я обвёл взглядом помещение. Бумаги и папки устилали пол. Опрокинутые стулья валялись в углу комнаты. Выдернутые из стола ящики в беспорядке застыли под окном. Болталась на одной петле дверца старинного, блестевшего лаком, шкафа. Везде лежал толстый слой пыли. И ни души.
Глаза метнулись к окну, но оно оказалось открыто. Растеряшев прошёл в кабинет, открыл окно и крикнул в темноту:
— Никого, заходи.
Обходить дядя Саша не стал. Вынырнул из темноты. Уцепился руками за карниз и, подтянувшись, оказался в кабинете.
— На улице тоже пусто, — сообщил он.
— И дежурный жив, — отметил Растеряшев. — Это кто-то из своих, не иначе.
— Слишком хорошо знает, куда идти, — кивнул Ерастов и посмотрел на меня, — что-то пропало? Не замечаешь?
От удивления я замер на месте. Это мои слова, если я общаюсь с потерпевшим…
— Ну, в сериалах так всегда спрашивают, — пояснил Ерастов и посмотрел на Растеряшева: — проверим здание, Вить.
— Давай, — кивнул тот и пошёл на выход, — тогда уж и реагирование надо вызвать, пусть перекроют все выходы.
Мы бродили штабу безопасников целый час. Группа реагирования примчалась через пять минут и присоединилась к нашим поискам. Отделение морпехов бродило по коридорам отдельно от нас. Бойцы хмурились, словно им не дали досмотреть приятные сны, и заглядывали в каждый закоулок. Не завидую тому, кого они найдут. Точно отпинают за ночной вызов. Возможно, даже ногами.
Но увы, мы никого не нашли. Только дежурного зря перепугали, да Растеряшев ещё вызвал весь личный состав СБФ академии.
— В нашем кабинете всё цело, — отчитывался Герасимов старший перед Виктором Марковичем, а младший стоял у стены и взирал на всё сквозь огромные тёмные очки.
— Тональник попробуй, — прошептал я ему, когда нас никто не мог услышать.
— А? — дернулся Герасим.
— Синяк всё равно видно, — улыбнулся я, — возьми тональник и замажь.
— Спасибо, — замялся Герасимов младший и отвернулся в сторону. Мимо нас как раз прошли офицеры СБФ. Они спешили на доклад к Растеряшеву.
Продолжать беседу я не стал. Так же, как и смотреть, чем закончится обыск штаба. Мне, да и, думаю, всем, стало ясно, что никого мы сегодня не поймаем.
Развернулся и пошёл вниз, в бывший кабинет Гривасова. Часы показывали почти полночь, и мне хотелось поскорее закончить с проверкой следов злоумышленника и уехать домой к Лире и дочке.
* * *Где-то через два часа в кабинет заглянул Растеряшев.
— Ростислав Драгомирович, тебя подвезти до дома? — спросил он, окидывая взглядом почти идеальный порядок.
— А? — я оторвался от инфопланшета и помотал головой: — нет, я тут останусь.
— Никаких следов? — хмыкнул он.
— Так точно, — кивнул я и потряс инфопланшетом в руке: — и доставки ночной нигде нет. Что за несправедливость?
Рутинная уборка, подбор и складывание листов из дел в правильном порядке настолько увлекли меня, что я не заметил, как пролетело время. Я, даже, забыл, что голоден. Только, когда собрал всё, что разбросали по полу, желудок дал о себе знать. Заурчал словно двигатель БТР на разбавленной солярке.
К этому моменту я уже настолько увлёкся просмотром материалов, что домой решил не ехать. Провести ночь в штабе показалось мне наилучшим решением. А ну, как, злоумышленник вернётся и уничтожит здесь всё? Потому я полез в сеть в поисках круглосуточно доставки еды.
Но оказалось, что права и желания ночных обжор никого не интересуют. Да, ладно бы обжор, но и права военных, которые дежурят сутками тоже.
