Александр Гордиан - У черты
Инга кивнула. Рамзес покосился, но увидел только подчеркнутое внимание в ее глазах.
- Во-первых, в Зоне нужно пить только проверенную воду, - сказал Глеб самое главное, – и много есть. Очень много! Держи в кармане сахар на крайний случай. Зона выжимает силы намного быстрее, чем ты можешь представить.
Инга опять кивнула, но Глеб решил, что не осознала. Он даже подумал, не стоит ли закрепить пройденный материал.
- Я знал людей, погибших от голода в сотне метров от базы, - попытался напугать сталкер.
- Я поняла, - нетерпеливо ответила Стриж. – Дальше.
- Во-вторых, в Зоне нельзя стрелять.
- Это почему?
«Зона не любит, когда убивают», - мог бы сказать Рамзес, если бы девушка понимала чуть больше.
- Стрелять, конечно, приходится, но делать это нужно в самом крайнем случае. Мы в Зоне незваные гости, запомни это.
- Ладно, - кисло согласилась девушка.
- В-третьих, Зоны нужно бояться. Страх – лучший компас. Если самая невинная кочка вызывает у тебя малейшее беспокойство, ее нужно обойти. Возможно, сделать крюк в десять километров.
Глеб вспомнил, как стоял когда-то перед солнечной полянкой, зная, что умрет, если сделает всего один шаг.
- Научить тебя ходить я не смогу. Это можно сделать только самостоятельно. Если повезет.
- Я постараюсь, - усмехнулась девушка.
- В-четвертых, - Рамзес глянул на красивые руки спутницы, - первое, что отрывает Зона – пальцы. Очень прошу, не лезь руками в подозрительные места!
- Не буду, - обещала Стриж.
- Сними кольца, браслет, часы, цепочки, серьги – все, что есть. Если носишь крест, повесь его на нитку.
- Зачем? – Инга покрутила на пальце тонкое серебряное кольцо с едва заметной вязью по окружности.
- Затем, что если Зона попытается тебя повесить, нитка оборвется. Цепочка, возможно, нет.
- Ага…
- В-пятых, нужно освоить сленг. Он несложный.
- Я освоила, - похвасталась девушка. – Специально для поездки. Судя по разговорнику – казарменный мат пополам с… как это?.. феней.
- Не совсем. Хотя принцип армейский: максимум информации - минимум слов.
- Это все?
«Это даже не начало!» – подумал Рамзес.
- Пока все. Остальное по ходу дела.
- Тогда я есть хочу!
Обедали на ходу. Инга предложила не возиться с украденными в «Харчо» консервами и достала из рюкзака две жестянки со стандартным НАТОвским пайком. Разогрела, выдернув тонкий страховочный тросик, передала одну порцию Глебу. Рамзес, убрав скорость, с некоторым изумлением потребил безвкусный, но, как обещала Инга, питательный обед. Остался голоден и недоволен, мечтая как навернет в Норе миску янки-хаш, картошки пополам с тушенкой.
За этими мечтаниями он сначала почувствовал, а потом увидел припаркованный на обочине автобус и остановился.
- Добро пожаловать в Зону!
Глеб подхватил АКМ покойного Крынкина и приоткрыл дверь.
- Аномалий нет, все чисто, - доложила Инга; глянула непонимающе. – Зачем ты идешь? Пусть себе стоит, нам же не мешает.
- Не боишься, что мы встанем рядом?
3
Мелочей в Зоне не бывает, говорил когда-то Ворон. Мелочь – это видимая часть чего-то серьезного. Ходоки погибают, когда пренебрегают мелочами. Даже в Зоне не бывает так, чтобы беда пришла совсем неожиданно. Зона обязательно намекнет.
Сталкер обошел автобус с тыла по широкой дуге, внимательно приглядываясь. Гигантский полутораэтажный «Мерседес» класса экстрим-туристик, с защитными ставнями на окнах, усиленной подвеской и кевларовой броней. Его аккуратно припарковали на обочине, а потом опустили ставни и заперли двери. Двигатель не работал.
Рядом с автобусом стояла тишина, нарушаемая только осторожными шагами Стрижа – Рамзес двигался бесшумно. Поэтому когда Инга запнулась на долю секунды и зачастила, Рамзес всполошился.
- Что? – посмотрел он вопросительно.
Лицо Инги стало пепельно-серым, под цвет глаз.
- Ничего!
«Ничего? Ну-ну…»
Рамзес показал на центр дороги – встань там, подстрахуешь. Стриж попятилась, не отводя глаз от автобуса.
Рамзес пошел вдоль борта, буквально в метре от зарешеченных тонированных стекол. Кожу на лице свело будто морозом. Из окна за ним наблюдали! Или морок, кто знает? Рамзес ускорил шаг, подняв над плечом ладонь. Надеясь, что Инга поймет приказ быть предельно внимательной.
У переднего колеса Глеб опустился на колено, готовый и кувыркнуться вперед, и упасть назад, и, при необходимости, бежать с низкого старта.
- Рамзес, внутри кто-то есть! – глухо сказала Инга. – Я вижу тень за стеклами. Может быть, они ждут помощи?
- Патруль! – напомнил Рамзес.
Немцы действительно прошли здесь не более часа назад. Автобус с гражданскими они бы не бросили ни при каких обстоятельствах; в нынешних рафинированных армиях это почитается едва ли не главным долгом. Служба спасения, ей-богу.
Патруль осмотрел автобус...
«Должен был осмотреть, - поправился Рамзес. - И если «Мерседес» остался на дороге, значит, немцы забрали с собой всех живых».
Вот только запирать дверь Рамзес не стал бы. Впрочем, гансы – нация педантов. Могли и запереть.
Рамзес махнул Стрижу рукой и, когда та переместилась ближе, нырнул вперед и вбок. Прямо под массивный бампер автобуса.
Ничего!
Перед автобусом оказалось так же пусто, как и позади. Рамзес ящерицей прополз под высоким свесом от одного колеса к другому. Дверь оказалась где-то над головой.
Следом за ним переместилась Инга, держа под прицелом борта. Окна закончились, она должна была увидеть лобовое стекло и за ним кусочек внутреннего пространства. Хотя бы водительское место.
Рамзес почуял неладное, когда девушка сдавленно охнула и вскинула оружие. Он выкатился ей в ноги, и едва успел прошипеть:
- Не стреляй!
- Там!..
Человеческая фигура распласталась по лобовому стеклу. Головы у человека не было, плечи заканчивались уродливым обрубком.
- Ну-ка, спокойно! - скрежетнул Глеб. – Прекрати истерику! Это спецкостюм.
Инга нервно хихикнула. За стеклом и впрямь лежал спецкостюм, используемый военными, и, если подфартит, сталкерами.
«Черт, все не так!» – ругнулся Глеб.
С одной стороны, заглохший двигатель – это возможно, Зона не любит моторов. И костюм логичен, при туристах наверняка состояли охранники с опытом ходок. Когда появился патруль, надобность в дешевой самодеятельности отпала. Но с другой стороны, что же получается: миротворцы взяли на броню экстремалов, и возвращаться не стали? А БТР – не автобус, всех пассажиров не вместит, даже если спешить бойцов.
- Там кто-то есть! – упрямо повторила Инга.
Там никого не может быть! Но Рамзес был абсолютно согласен, в автобусе кто-то есть. Глебу становилось физически плохо от мысли, что «кто-то» останется за спиной.
- Я попробую забраться внутрь.
- Да, – бесцветным голосом согласилась Инга.
- Стриж, очнись! Что случилось?
- Я должна была ехать этим рейсом, - призналась девушка. – По документам от турфирмы. Номер автобуса 4646, я случайно запомнила.
- Прекрати! – рассвирепел Рамзес. – Дешевая мелодрама, мамзелькины сопли! Соберись!
Он рычал на нее как пес и, хотя Стриж постаралась мобилизоваться, не верил. Случись что, и она промажет, опоздает на долю секунды.
Бронестекло полуторадюймовой толщины, вклеенное в лобовой проем, наверное можно было взять очередью в упор, но поднимать стрельбу Рамзес посчитал опасным. Шуметь не хотелось, гневить Зону бестолковой стрельбой тем паче. Сталкер проверил дверь. Тяжелая и широкая, сдвигаемая изнутри рычагами пневмосистемы, она выглядела неприступно, как крепостные ворота. Замок-секретка, открываемый потайным рычажком, не работал, слишком тонкие зазоры между створкой и корпусом не оставляли надежды отжать дверь подсобным инструментом.
Рамзес пошел вдоль борта и опять почувствовал на лице чужой взгляд. С водительской стороны обнаружил не до конца закрытое окно: между срезом тонированного бронестекла и обрезиненным проемом оставалась узкая щель. Сантиметр, не больше, прикрытый снаружи стальной крупноячеистой решеткой, какие решетки ставят только на полицейские автомобили и еще здесь, в Зоне, на туристические автобусы.
- Стриж! – скомандовал Рамзес. – Подстрахуй меня.
Он попытался сдвинуть бронестекло вниз, сунув пальцы в ячейки стальной решетки.
- Оптимист, - хмыкнула за спиной Инга и прерывисто вздохнула.
«Боится девчонка, - со смесью жалости и удовлетворения подумал Рамзес. - Это хорошо, значит, глупостей не наделает, остережется».
Он сосредоточился на стекле, перестав даже следить за обстановкой. Ирония Зоны: учил не соваться в опасные места, а сам рисковал лишиться сразу обеих рук. Стекло не двигалось. Просунуть в щель ладони - и оно поддастся, Рамзес был уверен. Но решетка позволяла ухватиться за срез только кончиками пальцев.
