Александр Гордиан - У черты
- Я думаю, ты не прав, Витя.
- Ты же его не видел никогда! – процедил Скипидар. – Этого Цента. Кому ты веришь?
Прапорщик стоял практически под ним, только на три этажа ниже. У Глеба остро перехватило в груди от тоскливой обреченности. От мысли, что нужно решать, а точнее решаться, потому что Скипидар обманывает. Не может он быть прав, черт побери!
Сталкер прерывисто вздохнул и слегка наклонил закоченевшее тело в сторону Ока. Сила тяжести подхватила это движение, властно потянула в пустоту. На большее Глеб оказался неспособен, да и холод свел мышцы судорогой.
Над Оком сталкер ударился о слой горячего воздуха как о стену, пробил его и заскользил по абсолютно гладкой поверхности, корчась от боли и не предчувствуя ровным счетом ничего.
А навстречу взлетал подброшенный как на пружинах Скипидар. Рамзес увидел это движение краем глаза. Прапорщик обратился чем-то расплывчатым и тягучим, больше всего напоминающим струйку вязкого гноя: огромная капля на месте головы и тонкая ножка, толкающая от земли. Он многое умел, Скипидар, гораздо больше Рамзеса, но прыгнуть на высоту третьего этажа даже ему оказалось не под силу. Скипидар кричал неразборчиво, и его лицо опять кривилось, размазанное по белесой капле.
Глеб уже не слышал. Он летел по крутой спирали к Оку и смотрел только на яркую звезду впереди и расплывающееся вокруг нее марево. Путь оказался долгим. Обманчиво близкий шар вопреки законам мироздания приближался медленно и увеличивался, обращаясь глубоким пещерным зевом. На изломе, где пространство и время дробились, как стекляшки в тубусе калейдоскопа, Глеб инстинктивно сгруппировался. Это была черта, вернуться из-за которой в свою реальность он мог только брызгами дорогого металла, если байки не лгут. А что за чертой он не знал. Подозревал, что ничего хорошего.
- Будь ты проклят! – разобрал Глеб полный муки и вполне человеческий рев Скипидара, его прощальное напутствие.
И услышал судорожный выдох тысяч ходоков, живых и мертвых, оставшихся в плену у Зоны:
- Удачи тебе, сталкер!
