Сурен Цормудян - Отражение во мгле
Подойдя еще на два шага к зеркалу, обнаружил на его поверхности какие-то надписи, сделанные, похоже, помадой.
«Ты чудовище».
«Ты во всем виноват».
И в самом низу:
«Ну что, долбоебы, допрыгались? А ведь вас, мудаков, предупреждали. Второго шанса не будет!»
— Ага, точно, — хмыкнул Штерн и двинулся дальше, обходя зеркало.
Впереди в стене зияла дыра. Эта была самая близкая к стоянке рейдеров пробоина, через нее вовсю задувал ветер и заносил уйму снега. Штерн поискал, чем бы прикрыть отверстие, но свет фонаря скользил лишь по всякому хламу, который никак для этой цели не годился. Чуть дальше обнаружилась еще одна здоровенная пробоина, уже в потолке; она открывала мрачный вид на небо. Стальные каркасы, на которых когда-то держались светильники и гипсоплиты, были сплошь покрыты льдом, отовсюду свисали сосульки. Самые крупные из них обрамляли дыру, причем они на манер сталактитов спускались к полу, а навстречу выросла ледяная гора. Очевидно, это замерзшая вода самых первых послевоенных месяцев, от тех жутких, смертельно опасных дождей. А значит, этот лед может быть радиоактивным. Он был грязным, почти черным, и это лишь подтверждало догадку о том, что без ядовитых дождей здесь не обошлось.
Рейдер сделал логичный вывод, что даже затыкание дыры в стене не решит проблему с потолком. Проще, да и рациональней, повозиться с домиком, нежели ходить всю ночь по циклопическому зданию, пытаясь закрыть дорогу сквознякам.
Штерн выключил фонарь и подошел к отверстию. Погода как будто испортилась вконец, ветер отчаянно пытался свалить вставшего у стены человека. В такую вьюгу едва ли можно увидеть свет на расстоянии больше чем полсотни метров. А шансы, что тут есть кто-то еще, наверное, так же ничтожно малы, как и шансы добраться от Москвы до Аляски в этом мертвом мире. И рейдер снова включил фонарь…
Барон все-таки раздобыл топливо. Тряпки, пластик и полиэтилен, конечно, не годились: дыма много, а толку ноль. Но к счастью, повсюду валялись остатки деревянных частей интерьера, мебели и тому подобного. Чуть с большим трудом, но все же нашлась и бумага: рекламные проспектики, плакаты, газеты, что в изобилии были когда-то на кассах. В терминалах оплаты сотовой связи и кассовых аппаратах обнаружилось несколько рулонов для печати чеков. Уже когда Барон сваливал возле очага драгоценный горючий хлам, зашипела рация в воротнике.
— Бара, слышь? — раздался голос Штерна.
— Чего?
— Я тут на целое зеркало наткнулся. Увидев свое отражение, чуть сердце не высрал от страха. — Напарник засмеялся.
— Ну ты герой, — хохотнул в ответ Барон. — Хорошо, шмалять в зеркало не начал. А то как увидел бы, что и он в тебя садит, так точно сердце через жопу потерял бы. Вот иди потом и ищи его в говне.
— Ладно. Это все прикольно, но я тут на улице кое-что странное вижу.
— А зачем ты на улицу поперся?
— Да не на улицу. Я на втором этаже, а тут дырень, что у той Сарочки из анекдота. В стене. Это с другой стороны здания, мы не видели, когда подъезжали.
— Так чего там?
— БТР. Разбитый в хлам, будто из пушки врезали. Нет, два БТРа. А дальше БРДМка на боку, тоже вдребезги. И что примечательно, ее, похоже, танк протаранил. Он тут же стоит. Снегом хорошо припорошен, но впечатление, что у него детонация боекомплекта была.
— Ну и что с того?
— Тут, похоже, был бой, вот что.
— Бой? Погоди, а чья это бронетехника? Принадлежность можно разобрать?
— Да в том-то и дело, что и БТРы наши, восьмидесятки. И танк тоже. Семьдесятдвойка. Чего они друг друга-то?
— Да брось. На этих тачках армии половины мира катались.
— Ты что думаешь… тут вторжение было?
— Да ничего не думаю. Знаю, что граница относительно недалеко, вот и все. Ладно, спускайся. Поглядим. Чего батареи в рациях сажать?
— Хорошо, иду.
У человека, искушенного войной, пробоины сразу вызвали четкое понимание причины и следствия их происхождения.
— КПВТ, — произнес Барон, указывая рукой на вереницу дыр в стене торгового комплекса. — А вот еще, справа.
Штерн осмотрел следы крупнокалиберного пулемета Владимирова, которым оснащались бронетранспортеры, что добавляло в название оружия букву «Т» — танковый. Принятый на вооружение советской армии еще при жизни Сталина, этот пулемет калибра четырнадцать сантиметров и пять миллиметров оставлял весьма характерные отметины, особенно на тонких стенах подобных зданий. Да и подсказка была совсем близко — в паре десятков шагов навсегда застыл бронетранспортер. Корпус пробит навылет, и дыры внушительные. Следы горения. Ствол КПВТ, торчащий из башни, сильно деформирован. Дальше — еще один БТР-80. Корма, разворочена взрывом, башня сорвана — должно быть, лежит где-то поблизости, под снегом. Все люки открыты; похоже, из них когда-то вырывались языки пламени. На носовой части второй бронемашины, перед колесом, от которого остались только обод и полуистлевший корд покрышки, обнаружилась полустертая эмблема; изучив ее, рейдеры пришли к выводу, что броневик принадлежал подразделению внутренних войск.
Штерн бросил взгляд на второй этаж, на дыру, из которой он впервые увидел разбитую бронетехнику. Затем опять взглянул на следы пулеметных очередей. И снова на бронетранспортер.
— Ты заметил, что на стене у дыр пятна крови? — проговорил он сквозь гул ветра.
— Заметил, — кивнул Барон. — Пойдем-ка на БРДМку поглядим и на танк.
— Пошли.
Четырехколесная бронемашина не горела, и снарядов на нее не тратили. Но она была сильно разбита таранным ударом танка в левый борт и опрокинута на правый. На башне БРДМ тоже сохранилась эмблема. Действительно, это было подразделение внутренних войск, подчинявшееся не Министерству обороны, а главе МВД. Из люка механика-водителя торчал скелет в остатках одежды. Череп был размозжен, на шее висела гнилая неровная фанерка. Без труда удалось прочесть надпись сажей: «Смерть полицаям». Барон подцепил скелет стволом автомата и выдернул из люка. Посветил фонарем внутрь. В недрах маленькой бронемашины было полно консервных банок, битых бутылок, пакетов с чипсами и еще черт знает с чем. Увидел он и блоки сигарет, и коробки с изображениями мобильных телефонов и фотоаппаратов — и, вероятно, с этими вещами внутри. Еще там были кассовый аппарат и куча различной обуви.
— Ничего себе, сколько тут добра. Знатный шопинг пацаны устроили. Слушай, Штерн…
— Чего?
— А ну, глянь. В БТРах то лее самое?
— Да сгорели ведь коробочки.
— Ну, ты все равно посмотри.
— Ладно. Сейчас.
Штерн пошел к сожженным бронемашинам. Барон тем временем принялся изучать танк Т-72, который протаранил БРДМку.
Вблизи он выглядел еще плачевнее. Аккуратная оплавленная дыра в верхнем бронелисте у башни — характерный след кумулятивного боеприпаса от ручного гранатомета. Раскаленная струя вошла во внутреннее пространство танка как раз там, где располагалась боеукладка, и вызвала детонацию. Взрыв распорол швы корпуса, сбросил часть опорных катков с обоих бортов, начисто оторвал бортовые экраны из армированной резины, снес блоки динамической защиты, выкорчевал башню из погона и даже, наверное, подбросил, поскольку она лежала над правой гусеницей. На корпусе, естественно, не только опознавательных знаков не осталось, но и базовой краски. Не было никакого смысла заглядывать внутрь. А вот дальше, где когда-то, похоже, была автозаправочная станция, стоял еще один танк. Сохранился он гораздо лучше. Видимых повреждений не имелось, кроме оторванного ведущего колеса и разбитой в том же месте гусеницы. Вероятно, танк потому и бросили, что он был обездвижен. На терзаемом непогодой выцветшем корпусе тоже не уцелело никаких знаков.
Башня танка была слегка повернута, и Барон смог заглянуть в приоткрытый люк механика-водителя. Под слоем скопившегося там снега обнаружился армейский бушлат, весь в дырах и заскорузлый от крови. Порывшись в карманах, рейдер нашел деформированный шоколадный батончик, початую и смятую пачку сигарет, календарь за тот самый роковой год с проколотыми иглой днями до конца июня и военный билет. Судя по записям, он принадлежал солдату срочной службы, механику-водителю. И это было уже не подразделение внутренних войск, а армейское формирование. Причем вооруженных сил родной России, а не одного из множества государств, чьи войска катались на российской технике и при случае не упустили бы возможности урвать от ослабленной и израненной державы кусок послаще.
Барон почувствовал облегчение от того факта, что танк свой. Почему стало легче, он и сам не понял. Наверное, не давало покоя однажды увиденное. Российская 58-я армия идет принуждать грузин к миру, и в колонне старенькие Т-62. А грузины встречают их на прошедших израильскую модернизацию, более современных семьдесятдвойках…
В танке также оказались блоки сигарет, чипсы, консервы, пакеты с крупами, солью и чаем, бутылки со спиртным и всякими безалкогольными напитками. И два мумифицированных трупа — обглоданного человека в остатках танкистской робы и дохлой собаки рядом с ним.
