Василий Головачёв - Катарсис. Том 2
— Уходите через крышу, — бросил им Асламов. — Уводите всех, кого встретите. Через минуту здесь все взлетит на воздух. Живее!
Очумелые парни в камуфляже бросились к лестнице, исчезли.
— А если они вернутся? — спросил Панкрат. — С оружием? Его здесь хватит на армию.
— Не вернутся, — отрубил Асламов. — Ставь мины. Вон та зеленая дверь — хранилище взрывчатки, на нее посади «веер»[6]. Время взрыва — через пятнадцать минут. Включай и уходи.
— А ты?
— За меня не беспокойся, я навещу тут один погребок, лаборатория там прячется.
— Давай вдвоем…
— Делай, что приказано! — Асламов шагнул прочь, оглянулся. — Если через десять минут не вернусь, выбирайся сам. И помни, что я сказал.
Исчез — сразу и без звука, будто был не человеком, а фантомом, голографической проекцией.
Панкрат выругался про себя, снял рюкзак с плоской металлической коробкой внутри, достал оттуда десять мин специального назначения, использующихся для диверсионных акций, и начал крепить на дверях по всему коридору подземелья, устанавливая на индикаторах одну и ту же цифру 15.
О том, что в храме где-то находится Виктор Телегин, он вспомнил, когда установил последнюю мину. Поколебавшись несколько мгновений, вызвал по рации Асламова:
— Все готово. Могу я за оставшееся время отыскать Виктора? Он в храме наверху…
— Иди, — пришел ответ. — Постарайся в момент взрыва быть вне стен сего заведения.
— Ты успеешь?
— Не задавай глупых вопросов. — И после паузы: — Всем отбой! Сворачиваемся. Отход в установленном порядке.
Панкрат перешел на темп и устремился к лестнице, ведущей из бункера базы в покои настоятеля храма.
Он не знал, что за всеми действиями диверсантов наблюдали внимательные глаза — через сеть скрытых мини-телекамер, питающихся автономно. Он не знал, что их появление на базе было рассчитано заранее и охрана создавала лишь видимость сопротивления. Он не знал и не мог знать, что Асламова ждали в лаборатории и, когда тот появился там, — началась операция «анаконда», разработанная экспертами Легиона и поддержанная конунгом Авогеиным. Мария, даже если бы и догадалась о ловушке, не смогла бы защитить Витязя, добровольно идущего в пасть дьяволу… Телегина Панкрат не нашел. Храм был пуст, когда он вихрем промчался по его залам и кельям, теряя драгоценные секунды на осмотр закоулков и тупиков. Когда он наконец выскочил из замка во двор, до взрыва оставалось всего около двадцати секунд. Сел в машину, погнал ее к воротам и едва не сбил человека, вдруг выросшего на пути. Это был Асламов.
— Прыгай! — открыл Панкрат дверцу со стороны переднего пассажирского сиденья.
Но Асламов вдруг упал лицом вниз, и Панкрат поначалу решил, что Валентину выстрелили в спину, пригнулся, окидывая пустой двор и стены храма яростным взглядом, потом выругался сквозь зубы, метнулся наружу, открыл дверцу салона микроавтобуса, буквально вбросил туда тяжелое тело Витязя и дал газ.
База взорвалась точно в расчетное время. Машина Панкрата в этот момент находилась в сотне метров от храма.
Взрыв оказался негромким: дернулась земля, глухой гул покатился по Дендросаду, по лесам и полям, улицам и площадям города, не особенно-то и пугая его жителей, никогда не слышавших подземных взрывов. Однако храм Черного Лотоса не устоял.
Панкрат оглянулся и успел увидеть, как стены замка со всхлипом осели, загрохотало, в воздух взметнулась туча пыли, и наступила тишина. Военно-учебная база Легиона перестала существовать.
Ковали
КРУТОВ
Семейная жизнь потихоньку наладилась. Лиза взяла хозяйство Крутовых в свои руки и почти отстранила от забот бабу Аксинью, доверив ей лишь уход за коровой. Дед Осип с виду проявлял недовольство, ворчал, но был явно рад такому повороту событий, вернувшему в дом живую, здоровую атмосферу.
Естественно, Крутов радовался возвращению прежних отношений не меньше, хотя нет-нет да и вспоминалась жаркая встреча с Марией в тренерской комнате Жуковской школы. В такие минуты он чувствовал себя неуютно, раздвоенно, однако был твердо уверен, что таких встреч больше не будет. Встретиться с Марией или с любой женщиной в интимной обстановке означало предать Лизу, а предателем Крутов никогда не был.
Георгий после обряда очищения Елизаветы куда-то запропастился, и Егору пришлось самому решать вопросы дальнейшей разработки Данильянца, пожелавшего дважды встретиться с вербовщиком Катарсиса после его первого визита на дачу, чтобы окончательно прояснить ситуацию и принять решение. В последний раз они увиделись аккурат после Пасхи, причем Данильянц сам приехал в Ковали в сопровождении Жоры Мокшина и двух телохранителей, которых оставил в машине за околицей деревни.
Мокшина Егор в дом не пустил, а Данильянца пригласил в горницу. На веранде Лиза приготовила чай, поставила на стол пряники, конфеты, варенье и ушла на огород к бабе Аксинье; женщины готовили грядки для посадки лука, моркови и укропа.
Горячительные напитки Егор не предложил гостю намеренно, подчеркнув деловой характер встречи.
— Теперь я понимаю Жору, — сказал Данильянц, кивнув вслед Елизавете. — Красивая у вас жена, Егор Лукич. Как вам удалось отбить ее у Георгия, да еще в бытность его мэром?
— Долго рассказывать, — равнодушно сказал Крутов, гадая, с чем на этот раз явился к нему крестный отец брянской мафии. — Давайте сразу к делу, Лев Арменович, я дорожу своим свободным временем.
— Да, вы человек прямой, — согласился гость, — с вами не нужно хитрить, прощупывать почву, ходить вокруг да около, но мне это нравится. Перейдем к делу. Прежде чем принять окончательное решение, мне бы хотелось прояснить пару моментов. Момент первый. Ради чего я должен ломать свои планы, созданную систему отношений и идти воевать с мифическими силами Сатаны?
— Я уже говорил…
— Повторите свои доводы еще раз.
Крутов задумчиво размешал сахар в чашке с чаем, добавил ложку малинового варенья.
— Пожалуй, к тем доводам я добавлю еще один. Вы не можете не видеть, что происходит в России. Но если вы не патриот своей страны…
— Допустим, я патриот… в какой-то мере и никуда отсюда уезжать не собираюсь. Что же происходит в России?
Егор похвалил себя, что не бросил изучать наследие отечественных философов. Последние книги, которые он прочитал, были сочинениями Платонова и Розанова.
— Нынешний кризис не только экономический и политический, но и социокультурный. Это кризис базовых жизненных и, если хотите, мировоззренческих установок, совестных ориентаций. Нынешним кризисом, по сути, подводится черта всему, что происходило с Россией в ХХ веке. Исковеркана больше, чем жизнь, — душа народа!..
— Гладко говорите, — с разочарованием махнул рукой Лев Арменович. — Это не ваши мысли и слова. А сами вы как относитесь к происходящему?
Егор нахмурился, чувствуя, как запылали уши. Сказал твердо:
— Я сын своего народа и данного времени. Я знаю, что Сатана существует, я знаю, что достичь мирового господства силам Сатаны невозможно без ослабления и последующего уничтожения России, как своего основного конкурента, и я сделаю все, чтобы этого не произошло.
— Но ведь Россия уже проиграла…
— Еще не проиграла, господин бизнесмен! Лживая западная пропаганда сделала все возможное, чтобы доказать миру превосходство западно-американских ценностей, но своего не добилась. Возрождение духовной ведической цивилизации начнется именно с России. Никому на Земле не дано сделать из нас рабов! Пример тому — Югославия. Чего добились НАТО и главный идейный вдохновитель войны — США?
— Так не любите американцев? — с любопытством спросил Данильянц.
Крутов остыл, виновато улыбнулся.
— А вы хотите, чтобы я любил цивилизацию, имеющую всего лишь двухсотлетнюю историю и такой же продолжительности опыт геноцида, разрушения Природы? Цивилизацию, претендующую на роль господина планеты?
Данильянц прищурился.
— Да вы националист, Егор Лукич. Я ведь не русский, а вы собираетесь включить меня в систему очищения России.
— Ошибаетесь, — покачал головой Крутов. — Русские за всю свою историю не были ни националистами, ни нацистами, и наши духовные лидеры испокон веков учили нас, что породнение с другими народами не является духовной смертью. Я целиком и полностью на этой позиции, и ваше участие…
— Я понял. Вернемся к моему вопросу.
— Мне нечего добавить, кроме одного: Сатана способен вселяться лишь в поврежденные умы и психику, ваш ум еще не поврежден до такой степени, и если вы согласитесь бросить ему вызов…
— Я понял. Но мне этого недостаточно. У вас есть еще аргументы в запасе?
Крутов вдруг улыбнулся, с жалостью и превосходством глянув на собеседника.
