Василий Головачёв - Катарсис. Том 2
— Давно не виделись, вот и потянуло встретиться, приятели все же. А что?
— И о чем беседовали давние приятели?
— О том, о сем… вряд ли это представляет для кого-то интерес.
— Как сказать. Попытайтесь все же припомнить тему беседы.
— Да в чем дело? — вспылил Виктор. — Я что, не имею права встречаться с друзьями? В контракте не было такого пункта.
— В контракте нет и другого пункта, разрешающего передавать сведения о нашей обители другим лицам.
Настоятель щелкнул пальцами, и в комнату вошел тот самый бритоголовый монах, что вел Телегина сюда.
— «Глушак», — коротко сказал Чон Хон Пак.
Монах вытащил из-под полы рясы пистолет с толстым дулом, направил на Телегина, и тот, ощутив смертельную тоску, прыгнул в сторону, понимая, что не успевает уйти от пули. Однако вместо пули он получил странный тяжелый удар, встряхнувший тело изнутри. В голове взорвалась тихая бомба необычных ощущений, глаза Виктора едва не выскочили из орбит, и ему все стало безразлично. Сознания он все же не потерял, хотя на ногах не удержался.
Над ним склонились два лица, смуглое, с редкой бородкой — настоятеля и мясистое, флегматичное — монаха.
— Рассказывай, — раздался обманчиво ласковый голос. — Что ты передал Воробьеву?
— Ничего, — почти беззвучно выдохнул Виктор, прислушиваясь к странному звону в распухшей голове.
— У него «белая» реакция на импульс, — сказал бритоголовый. — Через пару минут отключится.
— Волоки его в лабораторию.
— Зачем он вам? Проще камень к ногам и в пруд…
— Он мне понадобится до двадцать шестого. Пусть сыграет роль тайного агента. Всади в него соответствующую программу.
— Как знаете.
Телегина поволокли за ноги по полу, и голоса извне окончательно уплыли в усиливающийся в голове звон. Не пришел он в себя даже в тот момент, когда его растянули на специальном столе и пристегнули металлическими скобами.
Воробьевы укладывали детей спать, когда в дверь позвонили. Лида направилась было в прихожую, но Панкрат велел ей остаться в детской и бесшумно приблизился к двери, прислушиваясь к своим ощущениям. Гостей он не ждал, и появление кого бы то ни было в десять часов вечера, по его мнению, не предвещало ничего хорошего. Однако на этот раз он ошибся.
— Эй, хозяин, открывай, — послышался из-за двери знакомый голос. — Дед Мороз пришел, Снегурочку привел, подарки принес.
— До Нового года еще дожить надо, — проворчал Панкрат, открывая дверь. — Привет, Дед Мороз.
Вошедший Ираклий обнял его, прошел в прихожую с двумя огромными меховыми игрушками: медведем и слоном. Вслед за ним вошла улыбающаяся Мария с сумкой, одетая в брючный костюм.
В доме началась суета, дети соскочили с кроватей, получили игрушки, конфеты, книжки, и загнать в кровати их удалось с большим трудом. Взрослые смогли уединиться на кухне лишь час спустя. Лида приготовила кофе, бутерброды, салаты, Панкрат открыл бутылку вина, и они наконец наговорились, вспоминая былые дни, друзей и знакомых, совместные дела и встречи.
Вскоре Лида, понимающая обстановку и желание гостей побеседовать с Панкратом по делу, сослалась на усталость и ушла в спальню. Шутки и смех на кухне смолкли.
— Она не обиделась? — понизил голос Ираклий, кивнув на дверь.
— Лида умница и понимает, что вы пришли не просто посидеть за бутылкой вина. — Панкрат улыбнулся. — Это не видно только глухонемому. Зачем я вам понадобился?
Гости переглянулись.
— Ты неправильно оцениваешь наше появление, — сказал Ираклий. — Мы пришли, чтобы помочь тебе и твоему начальнику ликвидировать базу Легиона. Вместе с храмом Черного Лотоса.
Воробьев нахмурился.
— Откуда вам известно, что мы собираемся уничтожить базу?
Мария фыркнула, Ираклий засмеялся.
— Расслабься, дружище, мы работаем на одну и ту же систему, которая диктует условия исполнения Замыслов.
— У Вали Асламова, — добавила Мария, — конечно, есть своя команда, но ее недостаточно для уничтожения базы. Вот нам и приказали подстраховать вас. А так как времени до начала операции осталось немного, давайте обсудим варианты. Вам удалось добыть план подземелий храма?
Панкрат, помедлив, кивнул.
— Асламов мне ничего не говорил о вашей поддержке…
— Он будет извещен.
— Зря вы влезаете в это дело, авось мы справились бы и сами.
Ираклий с усмешкой покачал головой.
— Авоська парень добрый: или выручит, или выучит. Но лучше на него не полагаться. Вводи нас в курс дела.
— Без Асламова не могу, — уперся Панкрат. — Я должен сначала посоветоваться с ним.
— Хорошо, — согласилась Мария, — советуйся.
В то же мгновение в прихожей сработал звонок. Панкрат замер, прислушиваясь.
— Открывай, — посмотрела на него Мария с веселыми искрами в глазах. — Это Валентин.
Гость и в самом деле оказался Асламовым. Он поцеловал ладонь Марии, пожал руки мужчинам и присел за стол, оглядывая нехитрую снедь.
— Пожалуй, я тоже выпью глоток винца, давно не сидел в приятной компании. Итак, судари и сударыня, на чем мы остановились?
Панкрат исподлобья взглянул на Марию, на Ираклия, и те засмеялись, понимая его колебания. Улыбнулся и Асламов.
— Кажется, майор не в восторге от ваших предложений. Я тоже, к слову, но, поскольку рассчитывают трафики специалисты, им виднее, кого привлекать к операции. Я просил только электронщика…
— Есть такой человек, — вставил Ираклий.
— Отлично. При штурме храма и базы в первую очередь надо будет вывести из строя компьютерную сеть защиты, это поможет обойтись без лишнего шума. Но предупреждаю сразу: операция рассчитана на неприменение огнестрельного оружия. Ваши люди должны это знать. Стрельба недопустима!
— А если взять «глушаки»?
Брови Асламова приподнялись.
— У вас есть генераторы подавления воли?
Мария тоже взглянула на Ираклия с недоумением.
— Во-первых, у меня еще с кампании на Селигере сохранился экземпляр, хотя он и разряжен. Во-вторых, можно попытаться добыть «глушаки» на Селигере. Лаборатория и база взорваны и затоплены, но имея подводное снаряжение…
— Там наверняка уже побывали легионеры, — скептически хмыкнул Панкрат,
— Мысль действительно неплохая, — сказал Асламов, — но у нас нет времени на ее осуществление. Возьмите с собой ваш «глушак», мы его зарядим. А теперь давайте обсудим план действий. Операция начнется в понедельник двадцать шестого, в четыре часа утра…
Утро двадцать шестого апреля выдалось холодное, с ветерком. Если бы не умение Панкрата регулировать температуру тела, он замерз бы, дожидаясь начала атаки.
Всего в засаде вокруг храма сидели около двадцати человек, среди которых были и люди Ираклия. В их задачу входила отсечка электропитания храма и вывод из строя компьютерной сети, контролирующей всю защитно-охранную систему базы.
Одна из спецгрупп Асламова должна была отвлечь силы охраны, атаковав автосервис, где располагался главный вход на базу. Сам же Валентин собирался проникнуть на третий уровень храма через апартаменты настоятеля. Панкрат, естественно, должен был прикрывать ему спину, продолжая исполнять обязанности телохранителя.
Мария непосредственно в операции не участвовала. Точнее, не участвовала в физическом плане, намереваясь обеспечивать главных исполнителей энергоинформационной поддержкой. Почему Асламов не взял ее в качестве берегини, владеющей секретами прохождения сквозь любые охранные системы, Панкрат не понял. Он еще помнил первую встречу с женщиной-Ходоком, свободно преодолевшей сторожевые посты базы «Психодава», чтобы встретиться с ним и предупредить об опасности.
— Пора! — прошелестел в наушнике рации голос Асламова.
И тотчас же фонари у ворот храма Черного Лотоса погасли. Ираклий отключил подстанцию, питавшую всех потребителей в Дендрологическом саду.
Панкрат включил двигатель микроавтобуса «Мицубиси» (точно на таком же разъезжал по городу начальник охраны храма; было известно, что в эту ночь он остался у своей любовницы и в храме не ночевал) и подъехал к воротам здания-замка. Посигналил, как это делал начальник охраны. Железная дверь рядом с воротами открылась, оттуда выглянул охранник в черной робе, увидел хорошо знакомую машину и скрылся. Створки ворот начали медленно раздвигаться. Механизм отпирания был обесточен, и охранникам пришлось открывать ворота вручную. Когда щель между створками достигла метровой ширины, в нее скользнула быстрая тающая тень, едва различимая в свете подфарников «Мицубиси». Это был Асламов, добравшийся до стен храма самостоятельно.
Ворота перестали раздвигаться, однако шума схватки Панкрат не услышал. Во дворе и во всем огромном здании-замке по-прежнему царила тишина. Через полминуты створки ворот снова поползли в разные стороны.
