Клетка - Хайдарали Мирзоевич Усманов
Слово “сестра” тут же эхом отозвалось у Кирилла в голове. Он едва не шевельнул бровью, но вовремя себя удержал. Сестра? Неужели это та самая девчонка, кого он обнаружил возле разбившегося аппарата, и кого выводил из опасных территорий? Тогда всё приобретало новый оттенок опасности. Если он действительно коснулся дел семейства, чья представительница вызывала у подчинённых такое трепетное уважение, значит, его судьба была куда сложнее, чем простое пленение дикаря.
Сейчас он понимал, что любая реакция могла стоить ему жизни. Поэтому продолжал изображать беспомощное тело. Замедленное сердце, неглубокое дыхание, пустой взгляд, прикрытый веками. Его новая особенность – умение почти полностью контролировать физиологию – теперь делала его невидимым наблюдателем.
А пока он слушал. Чем больше он соберёт информации, тем выше его шансы найти лазейку. Он знал, что именно в такие моменты даже одно неверное слово, одна оговорка из уст врагов могли стать ключом к побегу и спасению.
Так что Кирилл всё также продолжал лежать в металлической клетке, замерший и будто лишённый чувств. Его тело было неподвижно, но слух работал предельно остро, вылавливая каждое слово, каждую интонацию. А эта высокая эльфийка, та самая, которую все вокруг называли “госпожой”, теперь стояла чуть в стороне, беседуя с какими-то разумными, возможно даже ближайшими советниками и командирами. Их голоса были приглушёнными, но Кирилл научился слышать сквозь шум – он улавливал даже едва различимые звуки, от которых зависела его жизнь в дикой природе.
– …недопустимо. Он должен очнуться! – Твёрдо сказала эльфийка. – Если с моей сестрой что-то случилось из-за этого дикаря, мне нужно знать.
Один из старших, судя по сдержанной, но уверенной манере речи, позволил себе осторожное замечание:
– Госпожа, он всего лишь чужак. Более того – дикарь. Его появление здесь случайность, вмешательство в охоту. Наши угодья всегда были под защитой.
Кирилл внутренне напрягся. Охотничьи угодья? Значит, эта территория не просто пустынная, хотя и не обычная планета, или забытый сектор, а их собственная вотчина, где они отлавливают чудовищ ради спорта или традиции.
– Вы забываетесь! – Тут же холодно прервала его эта молодая женщина. – Этот “дикарь” каким-то образом выжил здесь. Один. То, что не удавалось многим нашим воинам. И если он знает способ обходить угрозу, исходящую от местных зверей, которые считаются смертельными даже для нас, я хочу это знать.
Кирилл с трудом удержал равномерное дыхание. Значит, они не просто хотели его допросить из-за случайного столкновения. Его выживание было само по себе вызовом их представлениям о превосходстве. А разговор всё ещё продолжал развиваться.
– Но он ведь может и не захотеть делиться? – Заметил другой эльф, более молодой, с насмешкой в голосе. – Даже если очнётся… Такие дикари могут быть очень упрямы. Мы потратим недели, прежде чем…
– Для этого есть специальные препараты. – Холодно перебил третий. – Или инструменты. Разве это не очевидно?
Кирилл ощутил, как по спине пробежал холодок. В их голосах не было ни тени сомнения, ни намёка на то, что пытка – что-то постыдное или опасное для их чести. Напротив, они обсуждали её, как ремесленник – инструмент. Сухо… Без эмоций… И даже с оттенком какого-то предвкушения.
Высокая эльфийка не возразила. Она лишь произнесла:
– Делайте, что нужно. Но результат мне нужен быстро. У нас нет времени на пустые разговоры. Если появление дикаря в охотничьих угодьях – не случайность, это может быть игрой какого-то чужого Великого Дома. Тогда на кону стоит гораздо больше, чем жизнь одного несчастного дикаря.
Кирилл внутренне вздрогнул. Великий Дом? Вот оно. Он влез в политическую борьбу, даже не понимая этого. И та самая “младшая сестра”, спасённая им ранее, оказалась частью рода, чьё влияние явно здесь было весьма значительным. И теперь его судьба переплелась с их внутренними распрями.
Всё также наблюдая за происходящим из-под полуопущенных ресниц, он заметил ещё и то, как некоторые эльфы при этих словах едва заметно понизили свои голоса и переглянулись. Их тела выдавали осторожность, словно само упоминание какого-то там Великого Дома было опасным. Иерархия проявлялась в мелочах. кто позволял себе говорить громко… Кто едва шептал… Кто стоял ближе к той самой “госпоже”… А кто держался позади, стараясь не привлекать внимания. И картина постепенно складывалась перед ним. Есть главная фигура – эта эльфийка, дочь или представительница могущественного рода… Под ней – советники, старшие командиры, технические специалисты. Они могли позволить себе осторожные возражения, но говорили сдержанно… Ниже – охрана и рядовые исполнители, склонявшиеся почти до земли при каждом её взгляде…
И ещё одно… Для них он, Кирилл, был не пленником, а бессловесным объектом какого-то эксперимента. Живым ключом к разгадке. Его жизнь в их понимании не имела цены, только информация – как он выжил и какую роль сыграл в судьбе их “сестры”. И от этой мысли у него похолодели пальцы. Но он тут же заставил себя ещё сильнее замедлить дыхание, сохраняя иллюзию бессознательности.
Если они решат, что он уже бесполезен, его могут попросту убрать. Значит, пока они думают, что он без сознания, у него остаётся единственный шанс – слушать, запоминать и готовить побег.
Он лежал неподвижно, и пока голос за решёткой тянул разговор о Великих домах и “парализаторах”, в голове у него включился тихий, деловой свет – та же лампа, что когда-то горела над монитором, когда он перебирал лог-файлы. Теперь логи – это шаги, паузы, интонации, движения рук у эльфов. И из этих логов можно было вывести окно – момент, когда система бдительности спит.
Первое, что он сделал в уме, так это нарисовал карту. Не на бумаге. А именно в голове. Как у охотника, что запоминает тропы. Ось – клетка… Вокруг неё – коридор… Охранники… Техники… “Госпожа”… Её советники… И уже потом… Дальний зал, где видны были узлы питания и массивы кристаллов. Кирилл разбил карту на слои. И в первую очередь он отметил физические слабые места конструкции – тонкая щель у края, узлы с коррозией, места “зацепа” для креплений… Временные окна – когда разговоры стихали, когда один из слуг уходил на доклад, когда “госпожа” покидала помещение… Людские паттерны, хотя говорить про “людей” тут было немного странно. Но сейчас он выделял тех, кто склонен к долгим монологам, кто – к быстрым проверкам, кто устает и уходит первым… Технологические привычки – когда техники “переключают” узлы, слышно лёгкое жужжание в жиле. Это был тот самый момент, когда сеть отходит в обслуживание…
Он
