Геннадий Эсса - Огненный шар
– Да, и про Россию расскажи, – добавил командующий.
– Что касается военной части дела, – стал рассуждать Ник, – то здесь на море будет стоять Балтийский флот. Один из крупных в стране и даже в Европе.
– А шведы, финны, поляки?
– Это будут отдельные миролюбивые государства, и Россия будет с ними сотрудничать и дружить.
– Никогда! – ударил по столу кулаком Петр.
–Государь, это будет именно так, но до этого пройдет лет триста не меньше.
– И откуда же тебе, мил человек, знать, – прищурил глаза князь Меньшиков.
– В нашем будущем будет совершенно другая политика.
– А войны будут?
– Войны тоже будут. Без них не получается. Россия всегда будет выходить победителем.
– Еще бы, – радостно произнес Петр. – Россию лучше не трогать и дружить с ней. С нашими орлами мы еще многих на место поставим. Такова суть моей политики. Значит, говорите, город будет?
– Будет, государь, и еще какой!
– Мои крепости сохранятся, что строю с таким усердием?
– Все сохранятся.
– Правильно. Я их строю на века. Может, и вам там еще пригодятся. Кто его знает, что случится в этой жизни.
Разговор длился долго. Все расспрашивали, задавали самые нелепые вопросы, пока их не остановил Петр.
– Ну, хватит мучить посланников будущего, – сказал государь. – Верю, что они говорят. Так, значит, и должно быть!
Глава 22
– Ну что, может, еще встретимся на какой-нибудь французской войне или в прериях Америки, – сказал Жан.
– Я что-то больше не имею никакого желания, – ответила с грустью Ин. – И тебе компанию, наверное, не составлю.
– Я тебя, Жан, тоже понимаю, но мне этой прогулки хватило на всю оставшуюся жизнь, – заявил Ник и обнял Жана. – Такого человека, как ты, я никогда в жизни уже не встречу. Я горжусь тем, что меня судьба свела именно с тобой.
– Лично я, – вздохнул Жан, – жалею о двух вещах. Это то, что никогда не увижу свою подружку Лизу, и второе – то, что нам всем скоро придется расстаться.
– Ну, хватит о грустном, – попыталась взбодрить молодых людей Ин. – Сидите здесь и плачетесь. Жан, иди к своей подружке. Я ее только что видела у дома.
Жан вскочил с места, улыбнулся и помчался в сторону дома Зотовых.
– А ты чего? – Ин подсела к Нику и взяла его за колено. – Я давно тебе хотела сказать, что ты мне нравишься.
– И только сейчас ты это мне говоришь? – Ник взглянул ей в глаза. – Ах, да, у тебя здесь было другое увлечение.
– Дурачок ты. Это же в прошлом, а мы скоро вернемся в нашу, реальную жизнь.
Ник взял ее голову руками и приблизил к своему лицу. Он провел язычком по ее пересохшим губам и поцеловал.
– Я так устала за это последнее время, – призналась Ин. – Жалею только об одном, что мы никогда больше не встретимся. Я вас так полюбила, тебя и Жана. Вы такие милые и прекрасные ребята!
Жан смело постучал в окно Лизы. Она сразу выглянула, будто давно ждала своего желанного молодого человека. Лиза смотрела на него грустными глазами и молчала.
– Привет! – сказал Жан. – Это я.
– Вижу. Зайдешь?
– В окно? Как всегда?
– Нет, можешь войти в двери. Все равно отец уже все знает. Иди, я тебя встречу.
Жан обошел дом и остановился у крыльца. Открыл сам князь. Он строго взглянул на Жана и распахнул перед ним двери.
– Заходи, герой, – сказал он.
Выскочила Лиза и кинулась ему на шею, разревелась.
– Ты что плачешь? – Жан обнял ее и взглянул на князя.
– Довел девчонку, – сухо произнес он и удалился в свою комнату.
– Не плачь. Я же здесь.
– Надолго ли? Тебя я больше никогда не увижу в своей жизни. Ты это понимаешь?
Лиза потащила его за руку в свою комнату, усадила в кресло и села напротив, не выпуская его руки.
– Что мне надо сделать, чтобы ты навсегда остался со мной? – по ее глазам опять покатились слезы. – Я на все готова. Забери меня с собой туда, откуда появился, горе мое.
– Лиза, это невозможно, – прошептал Жан. – Пусть эти наши встречи останутся как лучшие воспоминания в жизни.
– Я так не хочу. Я желаю видеть тебя всегда, чтобы ты был здесь, рядом.
Жан через силу улыбнулся.
– Как бы ни было это печально, но мы исчезнем из вашего времени ровно в полночь.
Она упала перед ним на колени и, обливаясь слезами, целовала его руки.
– Какая же я несчастная в этой жизни, – сквозь слезы говорила Лиза. – За что меня Бог так наказывает этим расставанием?
– Ты хорошая девчонка, и он тебя не наказывает, наоборот, надо его благодарить за то, что он позволил нам встретиться.
– Государь знает, что завтра вас уже не будет?
– Нет, это ни к чему, но он догадывается. Он великий человек, и вы его берегите. О нем много будут писать историки, о вашем замечательном времени, о людях, которые здесь живут. Может, и про нас кто-то когда-нибудь напишет, но это будет очень не скоро. Мы не пытаемся влезть в историю – не доживем, а вы уже легендарные, и время ваше, и вы сами, и ты, Лиза… Так что грустить не надо. Надо жить и вспоминать о самом лучшем в жизни. Сколько его еще будет – ты не поверишь.
– Я буду вспоминать только о тебе, – сказала Лиза, поднимая глаза.
Жан погладил ее по голове и встал.
– Ну, мне пора. Не забудь, в полночь за крепостью, где большой обрыв… Мы все будем там.
Жан разыскал Ника и Ин.
– Что ты так долго? Надо идти к государю, пока он не уехал по делам в Кронштадт. – Ник решительно двинулся к домику Петра.
– Доложи, что желаем встречи, – сказал Ник караульному.
В комнате сидели Меньшиков и граф Гагарин. Петр Алексеевич стоял у окна и дымил трубкой.
– Заходите, господа, – произнес государь и, окинув их строгим взглядом, подошел поближе.
– Так среди вас одна женщина? – спросил он.
– Девушка, – поправил Ник.
– Как я сразу не заметил? А ты куда смотрел? – обратился он к Меньшикову.
– Да кто их поймет, одеты одинаково, выходки те же…
– Ну, ладно, от тебя все равно ничего не добьешься, – махнул Петр рукой. – Сломали вы все мои планы. Хотел я из вас сделать хороших мастеровых на благо России, да, видно, не судьба. Ну-ка, садитесь да расскажите нам, что там, в будущем, нас ждет. Уж очень мне слушать вас интересно.
– Мы же уже говорили, – удивился Жан.
– Еще говори.
– Город будет, красивый город, – сказала Ин. – И называться будет Санкт-Петербургом.
Петр удовлетворенно улыбнулся.
– Где меня похоронят, тоже знаете?
– В Петропавловской крепости.
– Здесь, что ли?
– Да, государь, но это будет очень не скоро. Ты своими славными делами еще во многом государство прославишь.
– А шведы?
– Войны больше не будет. Люди будут жить в мире. Этот домик останется историческим памятником.
– Доживет? – удивился Петр. – А мне приснилось как-то, что он сгорел.
– Нет, он останется. У Адмиралтейства возвысится Исаакиевский собор, но это уже потом, а недалеко будет тебе большой памятник от Екатерины Второй в подарок.
– Она на престоле будет?
– Будет. И будет править государством Российским.
– Вот бестия! – возмутился Петр. – Ну, видно, Богу так угодно. Все, больше ничего не рассказывай. Жить неинтересно будет. – Государь встал и подошел к каждому из ребят. Он взял Жана, который стоял с краю, за плечи, взглянул в глаза:
– Я рад, что на земле русской есть такие люди, как вы, патриоты, храбрости у которых не занимать.
– Спасибо, государь, за доверие. Мне б еще задержаться здесь на годик – много, что можно было бы сделать, – ответил Жан.
Его лицо покрылось румянцем. Жан впервые в жизни услышал признание в свой адрес от такого великого человека.
– Так задержись, что тебя туда тянет? Мы вместе еще много чего успеем. Должность дам, чин высокий…
– Спасибо за доверие, – улыбнулся Жан.
Петр подошел к Нику, положил свою тяжелую руку на его плечо:
– Мне бы таких орлов с сотню, я бы всю Европу перевернул. Что там окно, что прорубаю с таким трудом, мы бы с такими, как вы, всю Европу под себя подмяли.
Ин опустила глаза, чувствуя пристальный взгляд государя в свою сторону.
– А ты, красавица… Как я тебя раньше не распознал… будь всегда такой, какая есть на самом деле. Не отступай от намеченных целей. Молодец! Ни о чем не жалей. Я бы тебе такого жениха здесь предоставил, умного, красивого, богатого… Что еще надо? Жалеешь, что покидаешь государя?
– Жалею, – призналась Ин.
– И чего так?
– Пашку жалко. Хороший человек был и в работе, и в бою. Он у меня до сих пор перед глазами стоит.
– Он за нашу землю погиб. Помню его, работяга, хороший солдат. Таких бы мне побольше. Князь Меньшиков только обещает, а толку нет.
Петр взглянул на князя и продолжил:
– Мы все когда-нибудь уйдем в историю, но оставим потомкам свои начинания, а вы их продолжайте и приумножайте. Это русская традиция, о которой ходит молва на всем Западе. Пусть нас боятся, а раз боятся – значит, уважают. По-другому мы своих соседей не заставим нас признавать.
