Антон Грановский - Имперский крест
Егор посмотрел на окружающие его колонны «заготовок» и попробовал прикинуть их количество. Получалось никак не меньше пятидесяти. Лысые монстры были безоружны, но их мощная мускулатура внушала уважение, а двигались они грациозно, упруго и почти бесшумно, как хищные животные, что позволяло предполагать в них не только звериную силу, но и нечеловеческую ловкость.
Егор крепче сжал в руках рукояти кинжалов и вытер плечом струйку пота, стекшую с виска на щеку. Устоять против полусотни мощных, ловких, не знающих страха суперсолдат было почти нереально. Но Егор был в ловушке, и все, что ему оставалось, это попытаться прорвать кольцо окружения.
И тут Егор уловил в себе слабый отзвук мощи. Словно где-то глубоко, на самом дне души, проснулся крепко спавший до сих пор адский зверь.
Сердце Волчка учащенно забилось. До сих пор, перемещаясь во времени, он «цеплялся» сознанием за тело другого человека, используя его в качестве «носителя». Но сейчас Егор пребывал в своем собственном теле, чего он совершенно не взял в расчет.
Егор сосредоточился на внутренних ощущениях и позволил гневу, который тлел у него в душе, разгореться ярким, жарким пламенем.
Тело его стало быстро меняться. Он увеличился в росте, раздался в плечах, нижняя часть лица его чуть выдвинулась. Глядя на приближающихся модификантов, Егор зарычал, и во рту у него блеснули белые клыки.
Патефон вдруг ожил, черная пластинка завертелась, и корундовая игла заскользила по виниловой дорожке. Ритмичные, тяжелые звуки взорвали воздух, и, словно подчиняясь этим звукам, андроиды-болванки ринулись в бой.
Die Spur ist frisch und auf die BrückeTropft dein SchweissDein warmes Blut!Ich seh Dich nicht,Ich riech Dich nur…[9]
Егор устремился навстречу модификантам, ударил первого кинжалом в горло, второму вонзил клинок в живот, тут же увернулся от лап третьего и крест-накрест полоснул его лезвиями по лицу.
Ich spüre DichEin Raubtier das vor Hunger schreit.Witter Ich Dich meilenweit…[10]
Кровь брызгала во все стороны, суперсолдаты падали на землю, словно изуродованные манекены, а могучий, быстрый верфольф стремительно продвигался вперед, продолжая разить врагов направо и налево точными, молниеносными ударами в галлюцинаторном ритме песни «Раммштайна».
Du riechst so gut,Ich geh Dir hinterher![11]
С боем пробившись сквозь строй монстров, Волчок устремился к железным воротам, но в ту же секунду ворота со скрежетом распахнулись, и во двор вбежала толпа людей в запыленных одеждах, с оружием в руках.
– Пригнись! – крикнули сразу несколько голосов.
Егор нырнул на землю. Канонада выстрелов разорвала воздух, и модификанты, преследующие Егора, стали падать, изрешеченные пулями.
Сражение продолжалось еще несколько минут. Затем канонада утихла, Егор поднял голову и увидел перед собой Шрама.
– Эк тебя разнесло, – проговорил тот, глядя на Егора изумленными глазами.
Егор поднялся на ноги. Боевой отряд, который привел с собой верзила, насчитывал человек двадцать. У трех были пулеметы, у остальных – автоматы и винтовки. Прежде чем заговорить, Егор быстро ощупал пальцами свое лицо. Оно было человеческим, разве что скулы и челюсть оказались чуть массивнее, чем полагалось. Через пару минут должно пройти и это.
– Рад тебя видеть, брат, – сказал он улыбающемуся верзиле и пожал его протянутую руку.
– А я рад, что ты все еще человек, – отозвался Шрам, вглядываясь в лицо Егора. – Хотя глаза они тебе уже подкорректировали. Ты в курсе, что они у тебя голубые, как июньское небо?
– Я об этом догадывался, – сказал Егор.
Затем обернулся и взглянул на поле битвы. Площадка перед ангаром была завалена окровавленными телами модификантов.
– Прежде чем мы пришли, ты завалил не меньше десятка этих тварей, – сказал Шрам, глядя на окровавленные кинжалы, которые Волчок все еще сжимал в руках. – Как ты это сделал?
– С божьей помощью. – Егор хмуро посмотрел на верзилу и спросил: – Как вы здесь оказались?
– Пришли тебя выручить.
– Сколько человек вы потеряли?
– Семерых.
Егор нахмурился еще больше:
– По-твоему, это того стоило?
Верзила прищурил холодные, недобрые глаза.
– Девушка все нам рассказала, – сказал он. – Мы знаем, кто ты и откуда явился.
Егор приподнял брови:
– Ты ей поверил?
Шрам отвел взгляд, тяжело вздохнул и сказал:
– Иногда мы видим сны. И сны эти похожи на то, что ты рассказывал Юлии. – Он снова посмотрел Волчку в глаза. – Ты спрашиваешь, верю ли я в твой бредовый рассказ? Да, брат, я в него верю. И мои товарищи тоже. Нам больше не во что верить. Мы рискнули всем, чтобы прийти сюда и помочь тебе.
– Помочь? – Егор качнул головой. – Вы зря рисковали жизнью. Я ничего не могу сделать. Мне нужен профессор Терехов. Юля рассказывала тебе про него?
– Да, брат. И ты его уже нашел.
– Что?… – Егор недоверчиво нахмурился. – О чем ты, дьявол тебя побери, говоришь?
– Борис Терехов работает на этой базе, Волчок. Видишь вон тот белый ангар?
Егор повернул голову и взглянул на большое белое здание, похожее на гигантское яйцо.
– Он там, – сказал Шрам. – В этом ангаре. Именно поэтому мы и пришли сюда.
Один из бойцов протянул ему флягу, Шрам хлебнул из нее, вытер рот ладонью и сказал:
– Нацисты послали сигнал о помощи. Скоро здесь будет совсем жарко.
Егор ничего на это не сказал. Известие о профессоре Терехове сбило его с толку. Хотя подспудно он с самого начала догадывался о том, что судьба приведет его туда, куда надо.
– Почему ты стоишь? – спросил Шрам.
Егор посмотрел ему в глаза и ответил:
– Я уже не уверен, что хочу этого.
– Что?
Он открыл рот для ответа, но тут знакомый голос негромко окликнул его:
– Волчок!
Егор повернулся и увидел Юлю. Она была одета в жесткую куртку и камуфлированные штаны. На ногах – солдатские берцы со шнуровкой. Лицо худое, запыленное. На плече – штурмовая винтовка.
Егор подошел к ней и хотел обнять, но сдержался. Девушка смотрела на него суровым, усталым взглядом.
– Ты говорил, что хочешь вернуться и исправить ошибку, – сказала она. – Почему ты передумал?
– Если я это сделаю, вашего мира больше не будет, – тихо ответил Егор.
– Ты этого не знаешь наверняка, – возразила Юля. – Но даже если так, этот мир заслуживает подобной участи. Мы больше не можем так жить.
Егор протянул руку и коснулся пальцами щеки Юли. На этот раз она не отпрянула и не нахмурилась. Она смотрела ему в глаза, но теперь взгляд ее стал мягким и смущенным.
– Ты должен все исправить, Волчок, – промолвила она дрогнувшим голосом.
Подняв руку к лицу, девушка накрыла рукою ладонь Егора и легонько потерлась об нее щекой. Потом убрала его ладонь со своей щеки и сказала:
– У нас мало времени. Мы постараемся их задержать, но ты должен спешить.
– Да… Я понимаю.
Егор нагнулся и поцеловал Юлю в пыльные, потрескавшиеся губы. Она ответила на поцелуй, но потом отстранилась и повторила:
– Ты должен спешить.
Егор кивнул. Еще несколько секунд он смотрел на лицо девушки, словно пытался получше его запомнить, потом развернулся и быстро зашагал к ангару.
5
Возле дверей ангара Волчок остановился. Поднял руку к серебристой клавише звонка и нажал на нее. Прошло несколько секунд, и маленький монитор слева от клавиши замерцал серебристым светом, а затем на нем появились смутные очертания человеческой головы.
– Чтоб тебя… – проговорил из динамика недовольный мужской голос. – Опять интерком барахлит.
Егор узнал этот голос, и сердце его забилось учащенно.
– Профессор Терехов! – громко позвал он. – Это вы?
– Кому я понадобился? – отозвался ворчливый голос.
– Меня зовут Егор Волков!
– Мне плевать на то, как вас зовут, юноша! Я болен и никого не принимаю!
Егор хотел снова позвонить, но передумал и громыхнул кулаком по двери:
– Откройте, профессор! Поговорите со мной, или я разнесу дверь на куски!
Смутное лицо на экране монитора усмехнулось.
– А силенок хватит? – насмешливо поинтересовался голос.
– У меня нет, – ответил Егор, – но у моего гранатомета – вполне.
Несколько секунд никто не отзывался, а затем профессор спросил:
– О чем вы собираетесь со мной говорить?
– Я хочу поговорить с вами о Машине времени! – ответил Егор.
Несколько секунд длилось молчание, затем Терехов грубо произнес:
– Я слишком ценю свое время, чтобы тратить его на пустую болтовню. Всего доброго.
Он хотел отключиться, но Егор быстро произнес:
– Посланников из других миров не принято отшивать, профессор. Главное качество ученого – любопытство. Разве это не ваши слова?
