Игорь Пронин - Пираты. Книга 2. Остров Паука
Двери и, правда, сгнили. Я вошла и остановилась пораженная. Когда-то здесь, наверное, были крепкие стеллажи, на которые тамплиеры складывали привезенные в бухту сокровища, но теперь золото просто валялось на кирпичном полу. Кусты и даже маленькие деревца пробились и здесь. Цепкие корни искали дорогу сквозь золото, опутывали его… Но сколько же его здесь было! Если все постройки полны, как эта…
Пристань наполнилась счастливыми криками команды. Мы нашли не просто сокровище, не просто богатую добычу. Наша находка была просто фантастична! О том, что на золото заявлял права полковник Бенёвский, все сразу забыли. Я прошлась между этими древними складами, заглянула еще в два — то же самое. И везде пьяные от восторга матросы.
— Кристин, я буду молиться за тебя всю жизнь!
Я натолкнулась на Моррисона и Тощего Бена, оба держали по два увесистых слитка в руках.
— Я не знаю, чей это храм: рыцарей, Соломона или Морского Дьявола, но мне все равно! — закричал боцман со слезами счастья на глазах. — Мы погрузим, сколько сможем, и еще немного больше!
— Не забывайте об этом! — я указала на пелену, скрывавшую от нас выход из бухты. — Может быть, все не так просто?
— Чепуха! — отрезал Моррисон. — Дельфин вынесет нас, если дать ему приказ, я уверен! Может быть, полковник и не захочет отсюда уходить, но повесьте дельфина мне на шею — и мы вмиг улетим под всеми парусами!
— Или лучше мне! — попросил Бен. — Я когда с золотишком домой, то очень даже хочу побыстрее! Эх, оказаться бы завтра на Тортуге! На нашей Тортуге, конечно. Но ведь нам во времени прыгнуть — раз плюнуть, верно?!
— Смотри, чтобы днище выдержало, — приказала я ему. — А ты, Моррисон, следи за ватерлинией! Тут хватит золота, чтобы потопить десять таких кораблей, как наш.
Они оба посмотрели на меня с грустью, а потом Моррисон опять просветлел лицом.
— Есть выход! — сказал он. — Тут же диких мест полно, верно? А если мы это все не перепрячем, мало ли что случится. Сделаем тайник…
— Много тайников! — перебил его Бен. — Нельзя вот такое в одно место складывать!
— Кристин! — ко мне подбежал запыхавшийся Джон. — Кристин, Бенёвский уходит. У него дельфин!
— Начинайте погрузку! — сказала я. — А мы разберемся с полковником.
Бенёвский, по словам бдительного Джона, ушел вместе с Устюжиным в ту самую долину. Мы быстро прошли между складами, где все еще вовсю веселились матросы, и увидели тихо стоявших в стороне Моник и Отто. При виде меня женщина вздрогнула.
— А вы почему не пошли с Бенёвским? — спросила я. — Не интересно?
— Растерялись, — мило улыбнулась Моник. — Столько золота! Но если вы пойдете, то и мы тоже.
Золота, конечно, было много, но голову я пока не теряла. Идти в такой компании слишком опасно. Я оглянулась, но нас уже догоняли Клод и Роберт, оба при мушкетах. Это меняло соотношение сил и делало игру интересной — зачем все же Бенёвскому и Моник?
— Идемте, хочу догнать нашего полковника!
Я припустила бегом и вскоре оказалась в лесу, не настолько густом, чтобы трудно было идти. Вся компания, не отставая ни на шаг, держалась позади меня: сначала Моник и Отто, потом остальные. Когда впереди мелькнула широкая спина Устюжина, я перешла на быстрый шаг и оглянулась, рукой нащупывая в кармане пистолет. Автомат в руках лейтенанта фон Белова несколько уравнивал шансы, и все же нас было больше. Моник, немного запыхавшись, только улыбнулась мне. Зато позади я заметила еще одного — Руди.
— А ты что тут делаешь? — прикрикнула я на него, просто чтобы мои парни знали, что он здесь. — Иди помогай грузить золотишко, не отлынивай от работы!
— Простите, капитан! Там жутко как-то. Скелеты нашли, один — в ржавчине. Говорят, от лат рыцарских.
Руди вроде был славным малым, но он из команды Отто, и в такой ситуации поворачиваться к нему спиной не хотелось. Все, что я о нем знала, я слышала не от тех, кому полностью доверяла.
— Убирайся, я сказала!
— О как вас много! — Бенёвский услышал нас и остановился. — А на берегу, наверное, праздник? Не боитесь оставить команду без своего начальства, Кристин? Ведь перепьются от радости до безумия.
— Рома не хватит, полковник. Когда пираты пьют до безумия — это и выглядит безумно. Только хватит мне зубы заговаривать, пора отвечать на вопросы. Почему вы говорили, что золото никто не сможет вывезти?
— Я не говорил — никто! — рассмеялся полковник. — Я могу. И те, кому я разрешу. Почему? Сами догадаетесь. Но я честный человек, и заплачу вашей команде и вам.
— Сколько же вы нам заплатите? — Мы догнали его и Устюжина, и теперь шли гурьбой. — Услуга уже оказана, а цену вы не назвали.
— Я не знал, сколько здесь золота. А увидев то, на пристани, просто удивился. Видимо, тамплиеры не успели доставить его в Храм, что-то случилось… — он задумался, но тут же потряс головой. — Нет, потом! Потом со всем разберемся. И я думаю, Храм нам подскажет. Он ведь живой.
— Вот оно как! — я все сильнее сжимала пистолет в кармане. Не нравилась мне эта прогулка. — И далеко до Храма?
— Уже видно. Вот он.
Бенёвский показал рукой, и я разглядела невысокую, заросшую пирамиду, сложенную из позеленевших от мха больших каменных плит. Храм меня, признаться, не впечатлил. Я ожидала увидеть что-то большее.
— И все?
— Главное — внутри, — Бенёвский остановился и переглянулся с взволнованым Устюжиным. — Сказано, что не все могут туда войти. Проверим.
Лес от пирамиды отделяли футов сто открытого пространства Мы вышли на эту полянку, и сразу начали спотыкаться, что-то захрустело под ногами. Я преодолела примерно половину расстояния до храма, когда носок моего сапога задел и подбросил вверх череп. Я ахнула и присела, чтобы лучше рассмотреть, что же скрывается в высокой траве.
— Кости! — удивился за моей спиной Роберт. — Они тут повсюду! Такие… Старые кости.
Я выпрямилась и встретилась взглядом с обернувшейся ко мне Моник. Она смотрела печально и холодно, а руку, так же, как и я, держала в кармане. Ничего не успев подумать, я вдруг заметила нечто черное, массивное, спускавшееся, как мне показалось, прямо с неба, за ее спиной.
— Там! — я показала пальцем, но Моник, усмехнувшись, не стала оборачиваться.
Спустя секунду она уже не могла ни говорить, ни двигаться, как и все мы. Огромный, полтора или даже два фута в брюхе, черный паук висел на толстой нити и медленно шевелил длинными лапами. На меня напало оцепенение, я была не в состоянии даже моргнуть. Мысли в голове проносились так стремительно, что я не успевала понять, о чем думаю, и поняла: это и есть паника. По лбу покатились крупные капли пота.
— Еда… — послышался старческий, дребезжащий голос. — Много еды молодым…
И это был уже предел ужаса. На этом пределе мои мысли погасли медленнее. Проще говоря, я смогла думать. И первое, что поняла — пауки не умеют разговаривать. Им просто нечем это делать. Значит, я слышу то, чего нет.
— Как много лет, — вздохнул паук за спиной застывшей Моник — И как много лет впереди. А он опять не пришел.
Что-то еще двигалось слева от меня. Я, как могла, скосила глаза и увидела, что Бенёвский медленно поднимает руку.
— Нет, Паук. Я пришел. Я думал, ты ждешь меня в Храме. Как ты велик.
— У меня было много времени, чтобы расти и ждать. Но ты — не тот, кого я жду.
— Тот!
Я увидела, как полковник дотянулся до горла и вытащил наружу дельфина, сжал его в кулаке. Пауку это не понравилось, но он ничего не сказал. Просто я чувствовала, что ему не понравилось. И еще паук растерялся.
— У меня дельфин! — Бенёвский, пошатываясь, но, все, же двигаясь, показал фигурку Пауку. — А значит, я тот, кого ты ждешь!
Когда полковник заговорил, я поняла, что до этого он молчал. В этом тягучем, медленном мире Паука я лишь слышала мысли Бенёвского. Так же, как и мысли чудовища. Мне пришло в голову, что и меня кто-то может слышать, и тут же откликнулся Клод.
— Я слышу тебя, Кристин. Но ничего не могу сказать.
— И я тебя слышу! — думать только то, что хочешь, оказалось не так-то просто, но я старалась. — Полковник, вы слышите меня?! Убейте тварь!
— Нет, Кристин! — Бенёвский, совсем уже освободившись от чар, обернулся ко мне. — Я не знал точно, что нас ждет. Я не знал, что в Храм и правда может войти лишь тот, кто этого достоин. Я думал, что уже там, внутри, будет какое-то испытание… Но все проще. Прости, но ты не верила мне, не хотела верить. И ты, — он посмотрел мне за спину, — и ты, и ты… И даже ты, Моник, не верила мне никогда. Я даже рад, что твои услуги мне так и не понадобились. Что ж, значит, вам нет дороги в Храм. Вы стали бы только мешать. А я пойду, и принесу оттуда свет знаний и силу оружия, свободу людям и смерть тиранам, я узнаю, как добиться счастья для всех… Идем, Иван!
Он схватил Устюжина за руку и тот медленно, с трудом переставляя ноги, пошел за ним. Шаг за шагом они шли к Храму, оставляя нас. Я почувствовала чей-то страх. Не такой, как мой, Клода или Моник, это был животный страх, который и сильных мужчин заставляет биться в судорогах и визжать.
