Василий Головачев - Война HAARP‑2
В Центре командующего ждала Леонсия Зорич. Она подошла в тот момент, когда Зернов открывал дверь кабинета.
– Добрый вечер, Денис Самойлович. Ничего, что я поздно?
– Вы не отдыхаете, – проворчал он осуждающе, глянув на часы.
– Вы тоже, – улыбнулась она.
– Проходите, присаживайтесь. Кофе?
– Да, не откажусь.
– Роман, два кофе, – кивнул Зернов адъютанту, терпеливо ждавшему возвращения командующего.
Зернов сел за стол, включил компьютер.
– Что-то срочное?
– Информация от Ратного. Только что стали известны сроки операций воздействия на континенты, американской и китайской. – Леонсия положила перед Зерновым коробочку с крохотным перламутровым диском. – Запись на всякий случай.
– Американцы решились на удар? Сразу после Камчатки?
– Климдив на Камчатке был завершающим этапом настройки всей системы. Они сосредоточили вокруг нас пять «Харпов» и двенадцать «Зевсов». Плюс три Х‑37.
– Значит, получен приказ из Белого дома. Санкциями нас придушить не удалось, мы не отступили, и наши смертельные друзья замыслили извести Россию иным способом, как в фильме «Бумбараш»: так не доставайся ты никому!
Леонсия поиграла бровью, разглядывая сумрачное лицо командующего, сказала дипломатично:
– Похоже, что так. Удар будет нанесён по Уралу, в стык континентальных плит. По нашим расчётам, землетрясение в этом случае сотрёт с лица Земли большую часть европейской территории страны, в том числе Москву, и запад Сибири.
– Это им удастся?
– Судя по ситуации на Камчатке – вполне. Если только мы не нанесём превентивный удар.
– По Вашингтону?
– По станциям.
– Уничтожить все «Харпы» и «Зевсы» мы не сможем.
– Все уничтожать и не надо, достаточно нейтрализовать два главных «угла» – Аляскинский и Гренландский и три корабля с «Зевсами» – в Чёрном море, у берегов Японии и в Восточно-Сибирском море.
– Легче сказать, чем сделать.
Леонсия прищурилась.
– Насколько мне известно, у нас будет новый «Шершень»?
Зернов пригладил волосы на голове, мимолётно подумав, что начинает лысеть.
– Надеюсь. Президент дал «добро», Горик Степанович вынужден был согласиться.
– «Шершень» – оружие завтрашнего дня, против него нет защиты.
– Но и нам он необходим. С американцами всё понятно, они взбесились после того, как мы не один раз дали им по рылу. Что китайцы?
– Добавлю: американцы готовят ещё два сюрприза. В их лабораториях испытывается аквагон, а на Луну они собираются доставить хиггс-долб. Я вам докладывала об этом. Через полгода они выйдут на практическое применение устройств.
– Хиггс…
– Долб, – закончила женщина со смешком. – Генератор массы. По идее он должен создавать масконы – концентрации массы без материального носителя. Луна изменит орбиту и…
– Бред, – махнул рукой Зернов, – не верю. А вот аквагон…
– Реален абсолютно.
Речь шла о генераторе поля, ослабляющего вязкость воды. По мысли разработчиков проекта с помощью этого генератора можно было топить корабли противника, не прибегая к ракетной и торпедной атакам.
– Мы можем противопоставить им защиту?
– От аквагона защиты не существует… как и от «Шершня». По сути, аквагон – предтеча «изделия Д», просто мы получили его раньше. Кстати, кровь человека, по сути – раствор красных кровяных телец в воде, отчего аквагон может стать оружием в ближайшем будущем… опять же, как неймс стал оружием в наших руках. Попади человек под луч аквагона – вся его кровь мгновенно найдёт выход из тела.
– Хорошенькая перспектива. Акустрон, неймс, аквагон, хиггс…
– Долб.
– Всё становится оружием! Куда мы катимся, полковник? Я имею в виду человечество.
– К закономерному финалу. Да и не катимся, Денис Самойлович, мы падаем. Хотя это понимают только единицы. Вопреки расхожему мнению о том, что Россия – «обитель зла», именно США – абсолютно антиморальная «чёрная дыра зла» с отягощённой наследственностью, готовая поглотить любого инакомыслящего, не пожелавшего стать покорным воле «пастухов», управляющих страной и миром, предпочитающих воевать не на своей территории.
– Вы так считаете? – задумчиво спросил Зернов.
– Я это вижу, – грустно, без обычной улыбки ответила Леонсия. – И зарвавшимся «пастухам» надо давать отпор!
– Что ж, это близко и к моему мировоззрению. Итак, вы говорили о сроках.
– Американцы собираются проверить свои силы первого ноября. Но есть ещё китайцы, запустившие на орбиту корабль с генератором, они называют его «Шандианом». Завтра стартует ещё один их корабль, с тремя специалистами по сборке и запуску «Шандиана». В их планах включить генератор, нацелив его на Йеллоустоунский парк, третьего ноября.
Зернов покачал головой:
– Грандиозные планы!
– Если взорвётся Йеллоустоун – пеплом накроет практически всю Землю.
– Неужели китайские бонзы такие идиоты? Они же должны были просчитать последствия.
– Всё зависит от руководителя проекта, а, по нашим данным, это министр обороны Поднебесной, во что бы то ни стало желающий угодить руководителю страны.
– Его надо остановить.
– Как?
Зернов кивком поблагодарил адъютанта, принесшего кофе, сделал глоток.
– Не знаю. Даже если я доложу нашему президенту о готовящемся ударе, вряд ли он заговорит об этом с председателем КНР. И даже если заговорит – вряд ли убедит не делать этого.
– Надо попробовать.
– Разумеется, я сделаю всё, что в моих силах. Однако нам надо быть готовыми самим решить задачу. Шанс есть.
– Второй «Ил»…
– Второй Пахомов, – позволил себе улыбнуться командующий ВГОР.
Китай, остров Хэйнань,
космодром Вэньчан
15 октября, полдень
«Великий Поход‑16» стартовал ровно в назначенную минуту.
И на этот раз его провожал министр обороны, которого сопровождали те же лица, что и при запуске корабля с «Шандианом» на борту: товарищ Вань, генерал Сунь Чай и начальник космодрома Чжан Хайшэн.
Никаких торжественных речей не было. Заявление для прессы, в котором говорилось о запуске корабля с тремя тайконавтами «для монтажа дополнительного оборудования на станции «Тяньгун», сделал только один человек – заместитель начальника космодрома. В принципе заявление соответствовало истине, хотя «дополнительное оборудование» было специфическим – генератор электромагнитных волн «Шандиан», за работу которого и отвечали товарищ Вань, считавшийся разработчиком китайского «Харпа», и генерал Сунь Чай, директор национального исследовательского института.
«Шэньчжоу‑16» по конструкции ничем не отличался от предыдущего корабля, успешно стартовавшего несколькими днями раньше и поднявшего разобранный «Шандиан» на околоземную орбиту. Экипажу шестнадцатого «Великого Похода» предстояло снять с борта пятнадцатого изделие и смонтировать его в единое целое, пристыковав к запущенной недавно китайской станции. Поэтому экипаж «Шэньчжоу» состоял из двух инженеров, специалистов в области конструирования радиоаппаратуры, принимавших участие в создании «Шандиана», и командира корабля Ли Чхонли, уже побывавшего в космосе.
Министр обороны занял своё кресло, отсчёт пошёл, корабль медленно пополз в небо на столбе огня.
Через час он вышел на расчётную орбиту.
Вздохнувший с облегчением Чжан Хайшэн начал было пространно докладывать Лю Фунчэну о радостном событии, но министр перебил его:
– Слишком медленно поднимается ракета, надо быстрее!
Переглянувшиеся спутники министра спрятали улыбки. Лю Фунчэн в прошлом заканчивал институт военного менеджмента и понятия не имел о принципах ракетного строительства, но возражать ему не стоило.
– Будем стараться, господин министр! – вытянулся Чжан Хайшэн.
После того как Лю Фунчэн покинул космодром, Сунь Чай, оставшийся в зале управления, связался с тайконавтами:
– Тонгши, поздравляю, но ситуация изменилась. Изделие должно быть собрано за шесть дней, ко дню рождения председателя. Поэтому никаких отдыхов, никаких послаблений, особый режим, отдохнёте дома. Как поняли?
Тайконавты всё ещё находились в скафандрах, пристёгнутые к ложементам стартовых кресел, и ни переглянуться, ни показать радостные лица не могли, и за всех ответил командир корабля Ли Чхонли:
– Сделаем всё возможное, товарищ генерал!
– Надо сделать всё невозможное, – проворчал начальник космодрома.
Подмосковье, г. Королёв
17 октября, утро – 18 октября, утро
Забежать домой после возвращения с Камчатки не удалось, и Афанасий, безумно соскучившийся по жене, смог лишь позвонить ей и пообещать приехать, как только подвернётся случай.
Зато после разговора с Семёновым ему представился случай навестить Олега, содержащегося в общевойсковой камере предварительного заключения (майор оказался первым и единственным заключённым на весь блок, рассчитанный на десятерых провинившихся), и Афанасий поспешил этим случаем воспользоваться.