Василий Головачев - Война HAARP‑2
Команда была мертва! Уксус и Шило лежали, скорчившись, в своих креслах, обхватив головы руками. По чёрным застывшим ручейкам крови, просочившимся из-под пальцев, было видно, что у них, как и у остальных членов группы, лопнули глаза и уши.
Ещё двое – оператор Центра и майор Мамонов, заменивший Афанасия, лежали в проходе между креслами, в лужах крови, так же обхватив головы руками. Удар инфразвукового солитона был таким мощным, что защита самолёта с ним не справилась, и у людей глаза, барабанные перепонки, внутренние органы буквально взорвались, не давая им никакого шанса выжить.
Пробравшийся вслед за Пахомовым Дохлый пошевелил одного из лежащих, второго, покачал головой.
– Глухо… узнать бы, кто стрелял…
Афанасий с трудом открыл дверь в отсек с «Коршуном», вошёл, ворочая лучом фонаря. Одного взгляда было достаточно, чтобы определить: генератор электромагнитных волн был к работе непригоден. Корпус его разорвала трещина, цилиндр излучателя был смят, реактор, питающий комплекс, выпал из разломанного гнезда, и на боку его мигал красный индикатор отсечки питания.
– Пиндык? – спросил возникший за спиной Дохлый.
– Как видишь.
– В вертолёте он не уместится. Да и выгрузить его не удастся, он весит не меньше тонны.
– Заберём что сможем. Кот, как обстановка?
– Пока тихо, – ответила рация голосом капитана. – Сизый уверяет, что слышал звон.
– Понаблюдайте за небом, может, над нами подвесили дрон. Не нравится мне, что здесь так тихо.
– Нам самим не нравится.
– Майор, что слышно? – вызвал Афанасий Рябинина.
– Пограничники спрашивают, нужна ли помощь.
– Для транспортировки блоков генератора понадобится катер. Выпускайте к нам эксперта, пусть посмотрит на изделие.
– Ваши парни живы?
– Шесть «двухсотых».
Пауза длилась несколько секунд.
– Посылаю вашего человека.
– Командир, я поднимусь? – спросил Котов.
– Мы сейчас выбьем боковой люк. – Афанасий жестом отправил Марина выполнять поручение. – Не расслабляйтесь. Дрон не видно?
– Если он и летает, то высоко.
– Давай.
Послышались удары металла о металл, скрежет.
– Залезай, – раздался тихий голос сержанта.
В самолёте появился капитан, включил фонарик, оглядел отсек.
– Что это с ними?!
– Инфразвуковое поражение. Американцы создали акустрон, мощный генератор инфразвука, способный генерировать своеобразные звуковые шары. Мы с Дохлым на себе прочувствовали.
– Как же вы остались живы?
– Скорее всего, спецам из АНБ удалось резко увеличить мощность излучателя.
– А ведь если бы мы полетели, – вдруг сообразил Марин, почесав в затылке, – лежали бы сейчас вместе с командой.
Афанасий промолчал. Он подумал о том же. Попробовал связаться с Центром. Однако то ли глонассовский спутник удалился от Камчатки, то ли айкому не хватило сил пробить атмосферу до Петропавловска-Камчатского, но связь с базой установить не удалось.
– Майор, свяжись с пограничниками: мы начинаем демонтировать установку, пусть помогут.
– Катер будет часа через два.
– А у них нет своих «вертушек»?
– Есть, но обе сейчас на южном побережье, участвуют вместе с эмчеэсовскими машинами в эвакуации населения посёлков рядом с Узоном.
– Ладно, мы начнём, они присоединятся.
– Если смогут высадиться, – усомнился Рябинин. – Здешний берег крут и неудобен для высадки. Они поэтому и не смогли осмотреть самолёт.
– Тогда и ваша помощь не будет лишней.
Появился капитан Новицкий. Ему помогли взобраться в грузовой отсек.
– Я думал, будет хуже, – признался он, осмотрев корпус «Коршуна».
– Спасибо им, – кивнул на соседний отсек Афанасий, имея в виду лётчиков. – Если бы упали – мог взорваться реактор.
– Не мог, у него три системы безопасности, при ударе зона реакции глушится, реактор капсулируется и делится на три модуля.
Афанасий знал основы работы питающего генератор реактора, но у него было своё мнение по поводу гарантий его безопасности.
– Разобрать сможем?
– Дело нехитрое, инструмент нужен.
– Вдоль бортов ящики инструментальные, ищите.
– Можно я… посмотрю? – Блондин повернул голову к пассажирскому отсеку.
– Посмотри.
Капитан пробрался в кабину и вскоре вернулся, бледный и взволнованный, потрясённый увиденным.
– Это их… при посадке?
– Инфразвук, – ответил Афанасий коротко. – Дохлый, Кот, Сизый – помогите разобрать изделие. Голубь – на самолёт, с биноклем, будешь изображать боевое охранение.
Принялись за работу.
Вынесли тела погибших, уложили рядом с левым крылом самолёта, на снег, прикрыв кусками пенопласта.
Выгрузили оружие, сняли ПЗРК и пушку, так и не нашедшие применение. Разобрали на блоки корпус «Коршуна», хотя половина из них была покорёжена, и пришлось повозиться, срезать болты и шпильки.
Пограничники не появились ни через два часа, ни через три.
Рябинин связался с заставой и выяснил, что моряки заметили чужой корабль недалеко от мыса Столбовой, в территориальных водах Камчатки, и вынуждены были направиться к нему для выяснения принадлежности и причин появления. Корабль, эсминец канадских морских сил «Сиэтл», сдал назад, катер сбавил ход, эсминец остановился, а как только катер начал приближаться, снова двинулся прочь, как бы заманивая российских пограничников. Катер прибавил скорость, эсминец тоже; катер сбавил скорость – эсминец тоже. И эта игра в кошки-мышки продолжалась до сих пор.
Услышав сообщение, Афанасий насторожился. Канадец явно отвлекал на себя береговую охрану полуострова, провоцируя пограничников на активные действия и не отвечая на их запросы, а это означало, что американцы рассчитывали каким-то образом «распотрошить» секретное оборудование самолёта – «Коршун» и неймс; Афанасий был уверен, что они знают о наличии последнего, но не знают, что «изделие Д» перед отправлением на Камчатку было снято с борта «Ила».
– Всем «шухер»! Кот, Сизый – слева, Лапа, Голубь – справа, залечь на глаза! Дохлый, Рябинин – к вертолёту! Новицкий, вон из самолёта! Шустрее!
– Но там ещё блок управления…
– Потом заберём! Шустрее!
Новицкий зачем-то начал собирать с пола инструмент, и Дохлый пинком заставил эксперта на карачках пробежаться по проходу салона к люку.
– Шевелись, наука, не в лаборатории!
Но команда Афанасия запоздала. Те, кто готовился захватить секретные изделия самолёта, начали атаку раньше.
По борту «Ила» словно ударили гигантской дубиной!
Афанасию показалось – на самолёт упала скала!
Глаза едва не выскочили из орбит, во рту появился солёный привкус крови.
Кто-то вскрикнул.
– Командир! – прохрипел Дохлый, падая.
Афанасий понял, что это означает.
– Всем из самолёта! Прячьтесь за камни! Аллюр!
Дохлый вторым пинком выбросил в люк замешкавшегося Новицкого, прыгнул сам. За ним ласточкой нырнул Котов. И тотчас же в люк ворвался ещё один «шар грома», гулко отразившись от стен корпуса и балок, к которым крепился «Коршун».
Афанасий едва не оглох, сознание раздробилось на несколько самостоятельных струй, одна из которых советовала выбираться из самолёта «нетрадиционным» способом. Он и выбрал этот вариант, метнувшись в кабину лётчиков, на ходу связываясь с остальными бойцами:
– Не высовываться! Стреляют из акустрона! Попадёт в башку – кранты! Разрешаю отвечать на поражение!
С последними словами он выбросился сквозь отверстие в разбитом фонаре пилотов, и вовремя: ещё один «громовой шар» бабахнул по фонарю, порождая серию металлических стонов и тресков: от мощного звукового удара лопались экраны системы управления, лампы освещения, пластмассовые панели, гнулись и рвались алюминиевые полосы креплений.
Упал удачно – мимо голого скалистого бугра, на снежный пласт, перекатился, нырнул за груду камней.
– Кот, что у вас?
– Никого не вижу, – отозвался капитан озабоченным тоном. – Из чего стреляют?
– Из акустрона, результат его работы ты видел. Перекличка!
– Сизый, Голубь, Лапа, – отозвались бойцы.
– Почему они напали именно сейчас? – послышался голос Дохлого.
– Ждали, пока мы разберём генератор, – предположил Афанасий. – Отвлеките их, я зайду с тыла.
– Вижу дрон! – объявил вдруг Сизов. – Прямо над самолётом!
Афанасий поднял голову, сосредоточился на дальнозоркости.
Над «Илом» на высоте метров двухсот и в самом деле висел дрон – еле различимая запятая, то и дело ныряющая в бездонную синеву неба. Он двигался медленно, но это не имело значения, так как нападавшие видели противника как на ладони и могли подстеречь каждого из защитников самолёта, где бы он ни находился.
Недалеко ударил раскат грома, по скалам вокруг вплоть до берегового гребня пошли гулять отголоски.
