Зеркальщик - Кирилл Юрьевич Шарапов
Скрипнула под тяжелыми сапогами старая деревянная лестница, и по ней медленно спустился высокий крепкий мужчина, с удивительно добрым, располагающим к себе лицом. Это было очень неожиданно для Вяземского, поскольку тут должен был быть классический злодей со своим монологом, который обязательно должен растрепать все тайны и умереть от руки главного героя.
— Здравствуйте, господа чекисты, — весело поприветствовал их мужчина, — рад нашей встрече.
И тут Радим понял, что было не так с этим мужиком, на вид ему лет сорок, а глаза старика, почти прозрачные, водянистые.
— И тебе привет, Беглый, — процедил сквозь зубы с ненавистью Жданов. — Мне бы стоило догадаться, что это твоих рук дело. Отдай девочку, и разойдемся по-хорошему.
— Ну, что ты, Лихач, погнал коней, не спеши, мы же еще даже торги не начали. У тебя есть то, что мне нужно, у меня есть то, что нужно тебе, махнемся, и всем хорошо. Вы с девицей шебутной, которая мне папочкой грозила, домой, а мы с наследником князя Вяземского поговорим по душам. Обещаю, к вечеру он будет дома, живой и здоровый.
— Никаких сделок, Беглый, — процедил Жданов. — Мы забираем девчонку и уходим.
— В принципе, я на другое и не рассчитывал. Значит, вы умрете, а я спокойно поговорю с Радимом и отпущу его вместе с дочкой вашего шефа. Он еще и героем вернется. Не передумал? Нет? Ну, ладно.
Свист, и все двери первого этажа синхронно распахнулись, и оттуда стали выходить вооруженные различным колюще-режущим железом люди. Их было много, с десяток. У половины алые глаза с черными белками, вторая половина ничем не выделялась, хотя, присмотревшись, Вяземский нашел отличие — очень бледная кожа. В дневниках, которые он прочел, это была отличительная черта местных.
— Альберт, — раздался с улицы голос Михаила, — тут десяток двойников зеркальных с разным неприятным железом.
— У нас тут то же самое, — крикнул в ответ подполковник. — Отходи к нам, и держи дверь, чтобы с тыла не надуло.
За спиной Радима скрипнули петли старые ржавые петли, но он не обернулся, и так понятно, что это Ломов явился.
— Ух ты, — с радостью произнес Михаил, — да у нас тут Беглый. Товарищ подполковник, можно я его выпотрошу, он мне задолжал.
— Он тут всем, кроме Радима, задолжал, — подал голос Дмитрий, — так что, в очередь.
Пока его спутники перекрикивались, Вяземский прикидывал расклад. Два десятка вооруженных местных и двойников, пусть половина из них еще снаружи и только готовится ворваться, итого, если считать главаря, чуть меньше чем по четыре на рыло. В принципе, нормально. Дмитрий — боевик знатный, насчет Жданова неизвестно, не сходились они в поединке, но ходок просто обязан быть сильным бойцом, иначе не протянет долго. А может, все же поговорить с этим Беглым, не убудет от него, да и гарантии он вроде, как дает. Но Жданов и остальные его хорошо знают, и не горят желанием общаться, убедить их будет трудно.
Словно услышав его мысли, беглец посмотрел на Радима.
— Лихач, а давай твоего стажера спросим? Может, он сам на разговор согласится, и рубиться не придется. Он же не из вашей конторы. Так, вольный на обучении.
— И какая же тебе гнида сливает информацию? — поинтересовался подполковник.
Но Беглый отрицательно покачал головой.
— Ты меня за злодея из американских комиксов, что ли, принимаешь? — поинтересовался он весело. — Так вот я не такой дурак, чтобы с тобой откровенничать. Эй, наследник князя, твое слово — разговор или рубка? Ты все равно отсюда не уйдешь, пока не пообщаемся.
Радим покосился на стоящего слева от него Жданова, и тот отрицательно покачал головой.
— Разговор, — шагнув вперед, произнес он. — Но разговор тут, при свидетелях, потом ты нас отпускаешь вместе с девицей.
Какое-то время весельчак с добродушным лицом обдумывал предложение, наконец, покачал головой.
— Нет, не пойдет, им не нужно знать того, о чем мы будем беседовать. Так что, мне проще их убить.
Эти слова послужили спусковым крючком. Строй, состоящий из местных и двойников, разом качнулся вперед. Радим же, перейдя в боевой транс, за мгновение создал руну удара, ту самую, простейшую, которой его когда-то долбанул черный ходок. Она должна была ударить в грудь одного из местных, но срикошетила от щита, выставленного перед ним. Щит тут же погас, выполнив свое предназначение, но Радим уже летел вперед. Кукри ударил снизу вверх, на такой скорости тяжелый нож превратился в бритву. Он вошел в живот и рассек противника надвое и, дойдя до горла, разрубил нижнюю челюсть. Оказавшись в центре слегка расстроенных порядков, Вяземский разжал кулак левой руки, в котором был пакет с солью, и, рванув зубами край, широким махом сыпанул содержимым на всех вокруг.
Вой — вот что через мгновение услышал Дикий. Сразу человек пять, получив неожиданный гостинец, рухнули на пол, закрывая пострадавшие лица руками. Да и как иначе, если крупинки до мяса шкуру прожигали. А двойникам вообще было худо, они расползаться начали, словно прогоревшая в костре газета, которую подхватил ветер. В расстроенные порядки противника ворвался Дмитрий с двумя клинками наголо, и орудовал он ими — одно загляденье. Радим же добил двух местных и дорезал зеркального двойника.
Беглый на месте не стоял, из его руки вылетела незнакомая Радиму руна, выглядевшая, как зеленоватый сгусток, размером с дыню-колхозницу, и устремилась в сторону Дмитрия. Но тот краем глаза заметил движение врага, отбив своим здоровым кукри удар одного из местных, резко присел, пропуская ту над собой, попутно всадив малый тесак в брюхо врага. Подарок Беглого ударился о стену, и та тут же покрылась зеленоватой плесенью, мгновенно обратив в труху пыльный гобелен, которыми были обшиты станы.
Радим все это видел краем глаза. Развернувшись, он отправил в главаря руну паралича. Это было самое сильное из не летального, чем он владел, она относилась к среднему звену, но по затратам стояла рядом с высшими. Вот только Беглый принял ее на щит, но в ответ не ударил. Они с секунду смотрели друг другу в глаза, и в его взгляде было обещание.
В этот момент в прихожую вломилось еще человек пять, видимо, резерв Беглого. Они заходили во фланг, и Радиму ничего не оставалось, как,
