Шаг вперед - два назад - Ибикус
Та быстро сообразила и достала кошель с серебром. А Савелий, как серебро увидел, так враз подобрел и вопросы про то, как мы тут появились, безлошадные, у него кончились. Ничего мне больше плести несуразного не пришлось. А вот у самого-то у меня вопросов к нему было много. Только надо сначала артистов моих доморощенных определить на ночевку. Фома уже был хорош, можно бы и уносить. А на «княгиню» Савелий уже поглядывал с интересом. Тут уж у нее не отнимешь, интересная женщина. У кого угодно голова закружится… Я и сам, грешным делом… Ну, да о чем это я…
- Ладно, гости дорогие, - сказал Савелий. – Вижу: путь у вас был долгий, уморились вы. Отдохните с дороги, а утро вечера мудренее, завтра все и порешим. Служба государева превыше всего, лошадку для вас найдем, не сомневайтесь.
Тут появились два мужика, могучие с виду, подхватили Фому, который лыка уже не вязал, и повели куда-то. Ну, понятно, что ночевать. Только где? Медовуха она такая, вроде, в голову не шибает, а вот ноги не держат, да и руки не слушаются. Где будет Фома ночевать, «княгиню» совершенно не заботило. В этом виде он уже ни на что не пригоден, а вот винтарь, за которым он должен присматривать, другое дело. Тут уж она на меня надеялась, строго так посмотрела и рукой указала. Я, естественно, кивнул, чтоб женщину успокоить. Самому-то мне на это ружьишко было уже глубоко наплевать. Не собирался я из него стрелять… В отличие от этих клоунов, Меньшиков был князем настоящим и ничего плохого мне не сделал.
- Позвольте мне вас проводить, княгинюшка, - сказал Савелий, подавая ей руку.
Я смотрел в сторону, с трудом сдерживаясь, чтоб не расхохотаться. До того забавная была ситуация. Но надо их спровадить, чтоб потом самому расспросить дворовых людей об Ольге. Уж они-то знают о ней, всяко больше, чем барин. А моя артистка была явно озадачена сложившимся положением, ну ни как она не ожидала такой кондиции. В общем, увел ее Савелий…
Сам я отправился бродить по этим немаленьким хоромам, надеясь найти разговорчивую прислугу, желательно женского пола, и расспросить: не появлялась ли тут женщина прошлой зимой. Должна была Ольга тут находиться, ну просто некуда ей больше идти, да и незачем. Она же меня искала…
Молодые девки мне не попадались, а взрослые женщины торопились по своим делам. Мне нужна именно прислуга, ведь беседа с женой или дочерью Савелия, может быть истолкована превратно, да и толку от расспросов… Прислуга всегда больше знает. Ну вот, остановилась одна женщина в переднике, кухарка, не иначе. У меня в руке серебряная монета приготовлена, надо же заинтересовать как-то этот источник информации… Я положил монету на стол и поманил ее пальцем. Женщина, лет сорока, не меньше, колебалась не долго. Быстро подошла к столу и смахнула монету, я даже не успел увидеть куда она ее спрятала.
- Больно шустрый вы барин, - воровато оглядываясь, сказала она. – Только приехали, а уж все вам подавай…
Я даже не успел задать вопрос, а она уже взяла меня за руку и куда-то повела. Я шел за ней, понимая, что она хочет пообщаться без свидетелей, в укромном уголке… Спустя несколько минут мы оказались в небольшой каморке и она сноровисто стала расстегивать кофту. До меня только что докатило, какое общение она подразумевала за мое серебро. Послать ее подальше было невозможно, куда у ж дальше-то… С другой стороны: а если Ольга здесь, где-то за стенкой? А я ищу ее, как бы это поприличней сказать… несколько в другом месте. Идиотское положение. Короче, если я сейчас начну выдрючиваться, то в этом доме мне никто ничего хорошего не скажет. Ладно, сначала дело, потом беседа. Одновременно нельзя.
Не знаю, осталась ли Марфа удовлетворена моим быстрым действом, но серебряная монета должна скомпенсировать, если что не так… Познакомились мы с ней в процессе, и теперь я знал как к ней обращаться.
- А скажи-ка мне Марфа, - степенно заговорил я, не спешно приводя свою одежду в порядок, - прошлой зимой, примерно в это же время, в вашу усадьбу должна была прийти женщина: молодая, справная, росту среднего, глаза голубые, волосы светло-русые.
- Знаю, барин, о ком речь, - также степенно ответила Марфа. – Зазноба твоя что ль?
- Ну, можно и так сказать.
- Уж не тебя ли она разыскивала?
Ну что за вредная баба, разозлился я. Спрашивается: кто кого допрашивает. Зачем ей про меня знать?
- Ты мне скажи Марфа, где мне ее найти, - стараясь говорить спокойно, продолжил я и достал еще одну серебряную монету.
- Ох, барин, да ты бы стазу спросил про нее, - вдруг прыснула Марфа, - ведь, господи прости, во грех ввел ни за что ни про что… Была она тут. Жила в усадьбе до лета. Барин наш, Савелий, все к ней ладился, да не допущала она его до себя. Вольная была она, да только документу у нее никакого не было. Работу нашу бабью знала, и по дому хозяйство вела, кормилась вместе с нами, а летом собиралась в столицу податься…
Тут Марфа понизила голос и заговорила шепотом. Но сначала бесцеремонно забрала у меня из руки вторую серебряную монету. Я не противился, ведь первую она уже отработала.
- Только нехорошо все вышло, - сказала она. – Продал ее наш барин, как свою крепостную, проезжему военному. Уж не знаю, в каком он чине, но увез он вашу Ольгу…
- Как продал! Куда увез!
- Да тише ты, барин, - зашипела Марфа. – Ведь подведешь меня под монастырь. Я ото всего отопрусь, ты так и знай…
- Говори дальше, - взмолился я. – Куда увезли ее?
- Да откуда мне знать! – громким шепотом
