Княжеская школа магии (СИ) - Малиновский Дмитрий

Как только мы подъели, я предложил на этом и остановиться, то есть никаких мультиков. Щелкунчик поддержал.

Через полчаса мы пришли к дому Чайковских.

— Что-то я волнуюсь немного, — сжал Щелкунчик мою руку своими пальчиками.

— Расслабься, — позвонил я в дверь. — Сейчас твоя мама увидит, что сынуля жив-здоров, и всё закончится.

Долго ждать не пришлось. И хоть дом Чайковских был огромным, мы отчётливо слышали, как «каблуки» спускались по лестнице и бежали, чтобы открыть дверь.

— Сынок! — расплакалась Александра Андреевна. Она обняла мелкого… расцеловала, хотя тот и сопротивлялся.

— Ну мам, хватит! Не позорь меня перед Хиро Мацумото!

Нужно отдать должное, Щелкунчик очень быстро переключился с Димона на Хиро Мацумото. Однако это уже не так важно, ведь о моей тайне знал директор. А это, на минуточку, тот человек, который может озвучить данную новость на всю Петровку. Не знаю, правда, какая в этом выгода, но он может… В целом, это то, что я хотел сказать.

— Вот видите, Александра Андреевна, Ваш сын в порядке. Я говорил, что ему ничего не угрожает, и что утром он будет дома…

— Знаете, Хиро Мацумото, нужно сперва с родителями договариваться, а не делать то, что Вам вздумалось! — по-прежнему злилась на меня дамочка. Она посмотрела на Щелкунчика и спросила: — С тобой всё хорошо, сынуля?!

— Мам, ну хорошо… хорошо. Чего ты снова начинаешь. Хиро Мацумото сказал же, что взял меня на обучение. И вот я дома. А ещё я не могу жевать всё подряд. То есть я не инвалид, но теперь на пикнике другим родителям не придётся улыбаться тебе в глаза, а про себя думать, какой у тебя сын плохой, что покусал всю мебель, а отдуваются все дети.

Мелкий, прямо говоря, разъебал свою мамашу. Красавчик. Сказал всё та́к, как есть. Без лишних прикрас. Мне даже смешно стало, когда я увидел личико Александры Андреевны, которой её же сын говорит то, о чём все знают… и больше порадовало, что знает её сын. Дамочка ведь думала, что её сынуля слишком тупой, чтобы это понять. А тут вышло, что сын не только это понимал, но и высказал всё на глазах у своего учителя.

Ну красавчик, что тут скажешь. Не могу не повторить это снова, ведь так и есть.

— И не ругай моего учителя, слышишь? — добил мелкий свою мамашу. — Он мой лучший друг. Он помог мне. И я ему очень благодарен. Где папа? — переключился Щелкунчик, чтобы мама не устроила псих-атаку.

— П-поехал отвозить дир…

— Скажи, что я в школе, — перебил Щелкунчик. — Скажи, что у меня всё хорошо. И скажи, что не нужно за меня переживать. Я сейчас посижу на уроках, а потом приду домой и мы с ним поиграем в саду, как и договаривались на среду. Хотя нет. — Мелкий задумался. — Скажи, что после уроков я буду занят и поэтому вернусь вечером.

— Ты снова покидаешь нас?!

— Ну мам, не начинай. Ну я же сказал, чтобы ты не плакала и не позорила меня перед учителем. Всё у меня хорошо. Если бы Хиро Мацумото был бы злодеем, то он бы не стал меня проводить до дома и выслушивать твои плакучие обвинения. Хиро заботится обо мне. Мы с ним друзья. Он даже разрешил с ним дружить так, как я дружу с папой. То есть я могу с ним на «Ты». А это, как он сказал в первый день, ещё нужно заслужить. И вот я заслужил. Так что скажи папе, что у меня всё хорошо и я приду вечером. И скажи, что я действительно не кусаюсь. Пусть знает, что за восемь лет никто ничего не сделал, а Хиро всего за один день сделал всё, что только можно было сделать, чтобы я не вредничал. Всё, мам, мы пошли. Не плачь. — И мелкий развернулся.

Я смотрел на мамашу. Та смотрела на меня. Искра, буря…

— Хиро, ты чего там встал?! — крикнул мелкий.

— И-иду, — улыбнулся я. — До свидания, Александра Андреевна. И да, скажите мужу всё так, как попросил Вас Ваш сын. Спасибо. — И я тоже побыстрее свалил с порога.

— Ну как, круто я выдал? — спросил мелкий, когда мы отошли от дома его родителей на приличное расстояние.

— Вообще огонь. Красавчик. И даже не забыл про Хиро вместо Димона. Здесь тебе отдельный респект.

Послышалось, как приближается чья-то машина.

Мы обернулись.

— О, батя едет, наверное. — Щелкунчик прищурился. — А нет, он с мамкой. Ну капец. Сейчас снова что-то начнут. Димон, потерпи.

— Да я не волнуюсь, — затянуто проговорил я, присматриваясь, кто за рулём, а кто сбоку. — А это не мамка. По-моему, это вообще какой-то мужик.

— В смысле? — И мелкий снова присмотрелся.

— Блядь, это Владимир Владимирович!

— Точно. И что он хочет, интересно. Неужели рассказал родителям правду про тебя?

— Что я из альтернативного мира?

— Ага. Хотя не вижу в этом большой тайны. То есть я хотел сказать, что моим родителям пофиг на то, кто ты такой.

— Я так не думаю. Уж твоей мамке то точно не пофиг. Особенно если учесть, что пацан из альтернативного мира — это учитель её сына. Мало того, он ещё и похищает её сына.

— Вообще, да. Ты прав. Блин, тогда у нас проблемы.

Машина подъехала. Вышел директор. Отец семейки Чайковских почему-то остался в машине.

— Пётр Ильич, не могли бы Вы сесть на моё место? — кивнул головой Владимир Владимирович на пассажирское сиденье.

Боковое стекло в машине было открыто, поэтому батя Щелкунчика всё слышал. Именно поэтому директор так уважительно обратился к мелкому, я думаю.

— Да, конечно, — согласился Щелкунчик. Настроение у парнишки слегка упало.

Боковое стекло закрылось, когда Петька оказался в машине.

— Я в тебе очень разочарован, Димон.

— Я в тебе тоже, — решил и я на равных.

А что мне терять уже?

Этот хер может всё, поэтому и я буду вести себя так, будто могу не меньше.

— Ты наглеешь не по дням, а по часам, как говорят мои друзья.

— Это те, что мазью Лешего спекулируют? — продолжил я свою атаку.

— Один очень хороший человек, которого я сильно любил, сказал, то есть сказала, что я занимаюсь не очень хорошими вещами. И мне пришлось её сделать дурной. Ты же не хочешь оказаться в психушке? Ведь я убивать тебя не стану. Нет, я сделаю лучше. Я поступлю с тобой так, как поступил со своей женой. И поверь, никто мне не помешает. Даже напротив… мне помогут.

— Это угроза?

— Думаю, такой вопрос здесь неуместен. Ты и сам знаешь, зачем я говорю всё это. Но я пришёл сюда не за этим. Ты забудешь о том, чем я занимаюсь, а я забуду о том, что ты мне наговорил. Ты не попадёшь в психушку, а я не буду делать лишние движения, чтобы тебя туда отправить. Как видишь, при любом раскладе страдаешь только ты. Но я добрый, поэтому предлагаю два варианта: либо ты не суёшь свой нос в чужие дела, либо тебя все считают психом. Уверяю, второе сбудется. Тебя не просто будут считать таковым. Нет, ты действительно таковым станешь. И да, родители Щелкунчика, как ты его называешь, знают, что спас его я. Это нужно принять к сведению. Александра Андреевна выслушала тебя, но ничего не сказала.

— Ты слышал наш разговор?

— Мы с её мужем стояли за дверью. Машину я припарковал в саду, чтобы не смущать тебя со Щелкунчиком.

— А почему тогда на другой приехал?

— Не я, а отец Щелкунчика. Это машина Ильи Петровича. Моя же по-прежнему «загорает» в саду Чайковских. Думаю, там ей будет лучше. Мало ли, вдруг твои ученики снова захотят нечаянно разбить мою рабочую машину.

— За «нечаянно» бьют отчаянно.

— Вот именно, Хиро Мацумото. За «нечаянно» бьют отчаянно как пацанов из альтернативного мира, так и японских учителей из нашего. Так что подумай над моими словами. Уверяю, Леший не всегда будет рядом. Однако тебе он и не нужен. Наслаждайся дарами Петровки, пока не вернёшься в свой мир. А про мою деятельность забудь… если не хочешь проблем… реальных проблем, Димон. — И директор постучал по капоту.

Илья Петрович указал своему сыну на дверь и мелкий вышел из машины.

— Удачного дня в княжеской школе магии, Пётр Ильич, — искусственно улыбнулся директор.

Когда он и батя Щелкунчика уехали, мелкий спросил:

— Ну чё там? Что хотел этот хрен?!