Андрей Ерпылев - Выход силой

— Антон!..

Узник остановился, вздрогнув, и тихий пронзительный скрип тут же прервался. А в следующее мгновение Князев понял, что он не опирался на барабан: его правая рука по са­мый локоть уходила в недра этого сооружения и, видимо, была там как-то закреплена, потому что он, не вынимая ее, попытался обернуться и глянуть через плечо.

— Игорь? — Свет фонарика был слаб, но отвыкший от не­го пленник все равно прикрыл глаза свободной рукой. — Ты пришел?

В голосе его не было никакого удивления, только гор­дость за брата: мол, я же говорил вам, что он придет, и он пришел. Только ни зрителей, ни слушателей рядом не было...

— Я, брат...

Игорь приблизился и, глотая слезы, посмотрел на слабо улыбающегося Антона, не пытаясь даже прикоснуться к не­му. Брат казался выходцем с того света.

— А я, вот, видишь... — Антон словно извинялся за то, что он так влип. — Жалко, что поздно только...

— Почему поздно? Пойдем отсюда!

— Поздно... Понимаешь, такая штука. — Антошка, словно стесняясь своего вида, принялся одергивать жалкое руби­ще, в которое был одет. — Освободиться от этого ярма, — он подергал руку, уходящую в недра барабана. - живым не по­лучается.

— Почему? — Игорь почувствовал, как холодок пробежал по его спине.

— Она прикована там, зажата чем-то. Назад не вытащить. Колесо крутят, пока могут, а когда умирают или становятся обузой другим, руку просто отрубают.

— Я что-нибудь придумаю!

Игорь подтянулся и забрался на барабан. Тот оказался полым.

— Помнишь, — говорил Антон, — бабушка нам рассказы­вала страшные истории, чтобы мы в метро не засыпали?

— Нет. — Князев-младший пытался разглядеть, что же держит руку брата. — Но ты говори, говори.

- Так вот, она рассказывала, что те, кто уснул и про­ехал свою станцию, попадали в подземелье, где огромные колеса приводят в движение все метро: поезда, эскалато­ры... И бедолаги вынуждены крутить эти колеса всю жизнь... Мне кажется, что мы тогда уснули и попали в это страшное место. И крутим, крутим, крутим колеса. Каж­дый — свое... И не проснемся никогда. Оставь меня, Игорь. Уходи.

— Я тебя никогда не брошу, брат. — Игорь вынул из но­жен шпагу. — Я за тобой через полмира прошел.

Вокруг было пустынно, но трое мужчин все равно были настороже и, взяв раненого и женщину с ребенком в подо­бие кольца, не спускали глаз с зарослей, заполнивших про­странство между руинами мертвых домов. На свежем воз­духе Антон немного пришел в себя, щеки у него порозовели, в глазах появился блеск:

— Смотри, Игорь, знакомые места, да! — едва слышно произнес старший брат. — Хочешь, покажу кое-что?

Антон безошибочно вывел небольшой отряд к непримет­ному трехэтажному зданию, затерянному среди панельных домов брежневской эпохи. Он все-таки был настоящим, прирожденным разведчиком.

— Что это? — удивился Игорь, увидев окруженный ржа­вым забором из гофрированной жести с колючей проволо­кой поверху дворик. — Подстанция? Котельная?

— Не угадаешь.

На первом этаже ничем не примечательного дома ца­рило запустение. Да и сама обстановка ничем особенным не выделялась: контора конторой — длинные коридоры, ряды дверей, частично незапертых, частично — сорван­ных с петель или вообще отсутствующих. Кругом грязь, многолетние залежи мусора, следы жизнедеятельности людей и животных. В подобных местах старшина бывал не один раз.

— Не вижу ничего примечательного, — пожал плечами Князев-младший, трогая ногой высохшую мумию какого-то мелкого животного.

Остальные спутники тоже глядели с недоумением. Ну, для Инги-то все было в новинку, она никогда не бывала на поверхности, а Кузьма с Алексом были тертыми калачами и видывали и не такое.

— Это не здесь, — махнул здоровой рукой Антон и рас­пахнул ржавую металлическую дверь с изображением пронзенного молнией черепа и надписью красными трафа­ретными буквами: «Не входить! Опасно для жизни! Высо­кое напряжение!» — Пойдемте дальше.

За дверью скрывалась обычная, много раз виденная Иго­рем электрощитовая: изуродованные металлические шка­фы с вывороченным наружу, кое-где обгорелым нутром. Кружевом свисали провода, пол был усеян всяким электри­ческим хламом... Отличие было лишь в одном: узкий заку­ток за шкафами заканчивался не стеной, как следовало ожи­дать, а еще одной металлической дверью — гораздо более массивной на вид и в гораздо более хорошем состоянии, чем входная.

Но не это поразило Князева-младшего: на коробке, рас­положенной под штурвалом, отпирающим этот «сейф», на панели с рядами цифр и букв, тускло светилась лампочка. И это в городе, уже больше четверти века лишенном элект­ричества!

—Что это? — ткнул Игорь пальцем в огонек. — Откуда?

—Ты про лампочку? — Антон бродил по помещению, за­глядывая то в один шкаф, то в другой, остальные глядели на него круглыми глазами, ничего не понимая. — Это ерунда — еще не такое увидишь!.. Где же она?

Наконец он нашел, что искал.

—Подвинься-ка братишка... Видал? — Он продемонстри­ровал на ладони прямоугольную пластиковую карточку вроде тех, что частенько находили в портмоне запертых в ржавых автомобилях мумий с золотыми цепями на иссох­ших шеях. Да и вообще, много такого добра было в метро: детишки играли яркими твердыми прямоугольничками с логотипами забытых банков, выменивали их друг у друга, как фантики.

—Ну, карта банковская, — пожал плечами Игорь. — Ког­да я пацаном еще был, у меня целая коробка этого барахла па полке стояла. Да ты же мне и притаскивал их!

—Карта, да не простая. Ключ это к двери. Вот к этой. Код набрать мало, надо еще картой чиркнуть — видишь щель? А без нее — никак. Вот, много раз уже пытались открыть.

Дверь и особенно пульт на ней — добротный, тоже метал­лический — были испещрены вмятинами и царапинами так, будто какое-то животное долго грызло и жевало неподатли­вый металл.

— Снесли бы пульт напрочь, да не размахнуться тут тол­ком. Даже взорвать пытались, и резать газосваркой, ви­дишь, на металле видны следы высокой температуры. Но это одна из тех вещей, которые предки на века делали. Ее и автоген не возьмет...

Бормоча все это себе под нос, Князев-старший настучал на пульте какой-то код, провел картой по щели и... Огонек, помигав, сменился на ярко-зеленый, приглашающий.

— Помогай, Игорешка! Одной рукой я никак...

Игорь протиснулся мимо него и с усилием повернул ту­гой штурвал. Что-то в глубине стены щелкнуло, дверь с тихим гудением плавно отъехала в сторону. Молодой человек ожидал, что из открывшегося проема пахнет знакомыми за­пахами подземелья — спертым воздухом, сыростью, плесе­нью, но подувший в лицо ветерок не пах вообще ничем, кро­ме свежести.

Более того: пространство за дверью было пусть скупо, но освещено мягким, рассеянным светом.

— Чудеса, а? — Старший брат был так горд, будто имен­но он построил все это. — Пойдем внутрь.

И первым шагнул через высокий металлический порог.

Когда все собрались в небольшом, освещенном вделан­ными в потолок плафонами помещении, Антон нажал что-то на стене, и дверь скользнула на место, отрезав лю­дей от всего расположенного снаружи. Старшина почув­ствовал, как екнуло у него сердце: дверь представилась ему на миг могильной плитой, которая никогда не выпус­тит их наружу...

— Вот мы и дома! — Князев-старший хотел было поте­реть ладони, но наткнулся здоровой рукой на повязку и сморщился. — Прошу за мной, господа!..

Чудо, именуемое лифтом, плавно унесло всех троих дале­ко вниз. Игорь смутно помнил детские впечатления от лиф­та, когда-то они жили в высотном доме. Он даже не мог се­бе представить, на какую глубину они опустились, — просто не с чем было сравнить, но светящиеся цифры в окошечке над дверью исправно отсчитывали этажи вниз: «3... 4... 5...»

Кабина мягко остановилась на седьмом этаже. Ниже уровня земли! Хотя, если судить по кнопкам, лифт мог опускаться до двенадцатого. Инга не обращала внимания на : пажи — одна стена кабины была зеркальной, а что еще нуж­но женщине?

За открывшейся дверью тянулся длинный коридор, осве­щенный точно такими же лампами в плафонах, как наверху. Несмотря на тонкий слой пыли, устилавшей пол — ноги путников оставляли в ней четкие следы, — здесь было уди­вительно чисто. И вообще — что это был за коридор!

Стены его сплошь состояли из стекла, а за ними...

Перед Игорем открывались то комнаты, наполненные сосредоточенно перемигивающимися разноцветными глаз­ками шкафами, то пустынные помещения с огромными светильниками, висевшими над чем-то, напоминающим кровать, то залы, заставленные пустыми клетками и стек­лянными кубами...

- Что это? — подавленно пробормотал Князев-младший, во все глаза глядя на немыслимые после царивших наверху грязи, смрада и дикости помещения.

— Это владения нашего отца, Игорь, — ответил Антон, волшебной своей карточкой отпирая еще одну дверь, стек­лянную, за которой располагалась, вероятно, комната отды­ха: широкий стол, низкие удобные кресла и диванчики по стенам, шкафы с рядами книжных корешков за ними, ог­ромный телевизор в углу. — Присаживайтесь.