Евгений Аллард - И в аду есть ад
— Как все попали под раздачу? Почему вас сочли сообщниками этого самозванца? — раздражённо бросил Фрэнк.
— Когда начался пожар, все спаслись через порталы. Кроме тебя. Но мы попали в руки шайки Монди. Это они подожгли наш штаб. Держали нас в заложниках. А когда полиция накрыла всю шайку, всех приговорили к смертной казни. Без разбору. Люди были слишком разозлены тем хаосом, в который погрузился город. Удалось спастись только Эстелле, Ирэн и мне.
— Я уже виделся с Ирэн, — с горечью сказал Фрэнк. — С ней что-то сделали, и она ничего не помнит, ни обо мне, ни о том, как была великолепной оперной певицей.
— Фрэнк, а что сделали с тобой? — перебила она его, с нескрываемой жалостью взглянув на развалину, которой стал за короткое время цветущий, молодой мужчина. — Хочешь, я дам тебе сыворотку?
— Не надо. Это вызовет подозрение у моих нынешних хозяев. Если я смогу отсюда сбежать, вылечусь сам. Берта, мне неловко тебя просить. Но ты единственная надежда на спасение, — смущённо сказал он.
— Это очень просто, Фрэнк. Сейчас мы пойдём в мою лабораторию, я дам тебе одежду, документы, и ты сможешь через батисферы вернуться в надводную часть.
— Нет, — печально покачав головой, проронил Фрэнк. — Я хочу вытащить и ребят. Их тоже похитили. Эти мерзавцы над ними издеваются.
— Ты как всегда, всех пытаешься спасти, — с печальной улыбкой произнесла она. — Хорошо, чем я могу тебе помочь? — спросила Берта.
— Мне нужна схема этой местности, оружие и устройство для создания порталов.
— Я тебе все сейчас принесу.
— Нет, мне уже нужно возвращаться назад. Взять ничего не смогу с собой. В следующий раз. Не знаю, когда это будет. Все зависит от моего хорошего поведения, — с горечью проронил Фрэнк. — И милости моих нынешних хозяев.
— Хорошо, — проговорила Берта, сжав его руку. — Я все достану. И когда ты сможешь попасть в город, свяжись со мной по телефону. Я тут же приду. Запомни номер.
Даже унизительный ритуал, последующий за возвращением Фрэнка в унылую тюрьму, не испортил его великолепного настроения. Его загнали в маленькую комнатушку, приказали раздеться, и двое в белых халатах осмотрели его. Одной из них была женщина в очках в огромной, уродливой, чёрной оправе. Она грубо, бесцеремонно залезала в интимные места, обращаясь с ним, как с племенным жеребцом. Удовлетворившись осмотром, произнесла:
— Неплохой материал. Джеймс, сделай ему инъекцию. Мы закончили.
— Одевайся, — сказал Джеймс Фрэнку, когда женщина вышла. — И рукав засучи.
Он достал из белого шкафчика ампулу с зеленоватым веществом, набрал в шприц и сделал укол. Фрэнк, ощутив так хорошо знакомый ему болевой удар, похожий на разряд электротока, понял, что ему почему-то решили ввести сыворотку А-192.
Вернувшись в свой барак, он зашёл в душ и, взглянув в маленькое зеркальце, висевшее над раковиной, с радостью обнаружил, что морщины на лице разгладились, выросли зубы. Только волосы остались совершенно седыми, но это не имело значения. Он почувствовал себя гораздо лучше, стало легче дышать, перестало ломить поясницу, с рук исчезли порезы, ожоги и шрамы. Вернувшееся здоровье повышало шансы на успешный побег. Он улёгся на свою койку, и стал обдумывать план. Он сумел выяснить всех тех, кому стоило доверять и тех, кто обязательно настучит хозяевам. Из двенадцати человек семеро казались надёжными ребятами, и их Фрэнк решил посвятить в детали. Он провалился в сон, и утром чувствовал себя бодрым и свежим, готовым свернуть горы. Неожиданно его не послали ловить рыбу, а вновь вызвали к судьям.
— У нашего товарища надо починить автомобиль, — сказал ему главный. — Приведи себя в порядок, и переоденься, — приказал он.
Зачем для починки тачки нужно переодеваться в костюм-тройку, Фрэнк не понял. Это вызвало у него подозрение, но он не мог не подчиниться. Охранник провёл его через шлюзы, и они вышли на другой уровень города, который явно выглядел более ухоженным того, где жил Фрэнк. Чистые улицы, роскошные магазины и рестораны, из которых слышалась громкая музыка. Они вышли на площадь, которые окружали балюстрада, украшенная ограждениями из мраморных балясин. Посредине находилась шахта лифта. Охранник подошёл к ней, нажал кнопку и подобострастно сказал:
— Он прибыл.
— Пусть входит, — послышался властный, женский голос.
Охранник остался на площади, а Фрэнк вошёл в кабину цилиндрического лифта из стекла на металлическом, позолоченном каркасе, представляющий собой геометрический, симметричный рисунок. Когда он вышел из лифта, то оказался в широком коридоре, в конце которого виднелась высокая дверь из резного красного дерева.
Быстро прошагав к ней, Фрэнк вошёл внутрь и оказался в прихожей, откуда начиналась широкая мраморная лестница. На площадке, где пролёты расходились в стороны, стояла статуя Аполлона. За ним находилось огромное, во всю стену окно, за которым раскинулся город, с величественными башнями, сверкающими неоновыми вывесками.
По лестнице грациозно спускалась высокая женщина в длинном, малиновом халате, подпоясанном золотыми шнурами. Фрэнк с большим трудом узнал в этой диве ту самую женщину, которая так бесцеремонно осматривала его. Иссиня-чёрные, густые волосы обрамляли безупречный овал лица с резко очерченными высокими скулами. Маленький, аккуратный рот, тонкая линия бровей подчёркивала огромные миндалевидной формы глаза, окружённые длинными, пушистыми ресницами, коим позавидовала бы Элизабет Тейлор. Оказавшись рядом, она бросила загадочный взгляд и произнесла:
— Рада, что вы пришли, мистер Форден. Сирена Калиновски, — представилась она, подавая руку с тонким, аристократичным запястьем и длинными пальцами.
Подобные слова звучали совершенно нелепо того рабского положения, в котором находился Фрэнк.
— Мадам, где машина, которую надо починить? — деловито сказал Фрэнк, не обращая внимания на знаки внимания этой роскошной женщины.
Она улыбнулась и произнесла:
— Пойдёте, я вам покажу.
Она поманила его рукой и начала подниматься по лестнице. Фрэнк последовал за ней, прекрасно понимая, что никакой машины он не увидит. Женщина прошла в дверной проем и Фрэнк, шагнув за ней, оказался на пороге огромного зала, одна стена которого представляла собой стеклянную стену, разделённую тонкими, позолоченными планками каркаса.
Пол устилал белоснежный, тонкий палас. У одной стены в камине, отделанным природным камнем, горел огонь. Женщина села на круглую кровать, которая занимала большую часть комнаты и, распахнув халат, показала вечернее платье из золотистой парчи, которое подчёркивало её прелести — стройный силуэт с безупречной линией бёдер и рвущейся из короткого лифа аппетитной грудью.
— Вот что надо починить, — сказала она с манящей улыбкой. — Я надеюсь, инструменты у вас с собой? Садитесь, Генри. Не стойте, как истукан.
Фрэнк чуть заметно вздохнул, и присел рядом в кресле. Дама взяла с низкого столика бутылку шампанского и, подав ему, предложила:
— Откройте, пожалуйста.
Фрэнк разлил шампанского по высоким, узким бокалам, выпил свой. У него сразу закружилась голова, будто он влил в себя, как минимум пару бутылок. Женщина провела нежно рукой по его лицу, груди, животу и произнесла:
— Я хочу, Генри, чтобы ты взял меня. Так грубо, как ты можешь. Я буду сопротивляться, кусаться и царапаться, но ты возьмёшь своё.
— А потом за изнасилование мне яйца отрежут? — поинтересовался Фрэнк. — Цена высоковата для меня. Не потяну.
— Не волнуйся, все при тебе останется.
— Да? А если я вас задушу и сбегу?
— Скорее всего, этого у тебя не получится, — с улыбкой предупредила она, и щёлкнула пальцами.
Три двери в спальню отворились, и Фрэнк увидел амбалов в чёрных костюмах в широкую, белую полоску и с томми-ганом в руках.
— Ясно. Я все понял, — быстро сказал Фрэнк. — Думаю, все равно выхода у меня другого нет, как исполнить желание леди, — добавил он, расстёгивая пиджак.
Но она остановила его, объяснив:
— Не раздевайся пока. Представь, что ты настиг меня на улице, затащил в тёмный переулок, и принудил заняться с тобой любовью.
— У меня с фантазией плоховато. Это слабо напоминает тёмный переулок. Больше похоже на уютную спальню, — насмешливо пояснил он. — Очень расслабляет, знаете ли.
Сирена встала с кровати, подошла к стене, нажала рычажок, свет начал тускнеть, бросая неверный отблеск на предметы, будто уличный фонарь. Кровать медленно ушла вниз, сравнявшись с полом, а сверху опустились ширмы, отгородив залу сектором. Сирена исчезла в двери в одной ширме, и Фрэнк в недоумении остался один. «У дамочки явно не все дома», — подумал он.
Он медленно подошёл к двери, открыл, прошёл в помещение, и наткнулся на висевшее посредине шёлковое, полупрозрачное полотнище. Отдёрнув, увидел женщину, которая мгновенно исчезла в следующей двери. Он бросился за ней, в один прыжок нагнал её, и грубо развернув к себе, прижал к стене, разрывая на куски роскошное, вечернее платье. Сирена совершенно натурально начала сопротивляться, царапаться, оставляя длинные, кровавые борозды на его лице, бить сумочкой по голове. И вдруг с силой ударила его под дых острой коленкой.
