Тэд Уильямс - Поворот Колеса

Тед Уильямс

Поворот Колеса

ЧАСТЬ 1

КОГТИ УТУК'КУ

1 НОЧЬ КОСТРА

— Я не уверен, что хоту идти туда, Саймон. — Джеремия выбивался из сип, пытаясь очистить меч Саймона при помощи тряпки и полировочного камня.

— А ты и не должен, — Саймон заворчал от боли, натягивая сапог. Хотя со времени битвы на замерзшем озере прошло уже три дня, все его мускулы до сих пор ныли так, словно их долго колотили кузнечным молотом. — Просто он хочет, чтобы я это сделал.

Джеремия, казалось, почувствовал некоторое облегчение, но не захотел так лепи" принять неожиданную свободу.

— А разве оруженосец не должен сопровождать рыцаря, когда принц призывает его? А если ты забудешь что-нибудь кто за этим сбегает?

Саймон засмеялся было, но сразу перестал, почувствовав, как боль обручем стягивает его ребра. На следующий день после битвы он и встать-то не мог. Его тело казалось ему мешком, полным глиняных черепков. Теперь он чувствовал себя намного лучше, хотя все еще двигался медленно, как старый, старый человек.

— Тогда мне придется самому пойти и забрать это — иди позвать тебя. Не беспокойся понапрасну. Здесь все не так, и ты отлично знаешь это, как и любой другой. Это тебе не королевский двор в Хейхолте.

Джеремия пристально посмотрел на лезвие меча и покачал головой.

— У тебя все так просто, Саймон, а ведь на самом деле никогда не знаешь, почему вдруг принцы начинают косо смотреть на тебя. Кровь может ударить им в голову, и тоща они становятся насквозь царственными.

— Придется мне пойти на риск. Теперь дай сюда этот про клятый меч, пока ты не сполировал его до серебра.

Джеремия озабоченно поднял глаза. Он набрал немного веса, с тех пор как пришел в Новый Гадринсетт, но продовольствия было мало, и ему все еще было далеко до того круглощекого мальчика, с которым рос Саймон. Саймон уже начинал сомневаться, что когда-нибудь изменится затравленное выражение его лица.

— Я никогда не повредил бы твоего меча, — серьезно сказал он.

— О божьи зубы, — прорычал Саймон с хорошо отработанным равнодушием бывалого солдата. — Я шутил. Теперь живо давай его сюда. Мне пора идти.

Джеремия бросил на него надменный взгляд:

— Кое-что по поводу шуток, Саймон — кто-то говорил мне, что они должны быть смешными. — Улыбка уже начала кривить его губы, когда он бережно вручил меч юноше. — И я сообщу тебе, как только у тебя получится что-нибудь в этом роде, это я могу обещать.

Умный ответ Саймона — который, по правде говоря, еще не был сформулирован — был прерван движением клапана палатки. В дверях появилась маленькая фигурка, молчаливая и торжественная.

— Лилит! — сказал Джеремия. — Входи. Мы можем пойти погулять, или, если хочешь, я закончу ту историю про Джека Мундвуда и медведя.

Девочка сделала несколько шагов в палатку. Таким способом она выражала свое согласие. Ее стаза, когда Саймон поймал их взгляд, казались беспокояще взрослыми. Он вспомнил, какой была она на Дороге снов — свободное существо в свободной стихии, летающее, ликующее, — и ощутил приступ стыда, как будто он помогал кому-то держать в плену прекрасное создание.

— Я пошел, — сказал он. — Заботься о Джеремии, Лилит. Смотри, чтобы ему в руки не попало ничего острого.

Джеремия швырнул в него полировочной тряпкой, но Саймон уже закрыл за собой входной клапан.

Выйдя из палатки, Саймон глубоко вздохнул. Воздух был холодным, но он, казалось, немного потеплел за последние дни, словно ще-то поблизости весна искала дорогу домой.

Мы просто разбили Фенгбальда, предостерег он себя. Мы вовсе не тронули Короля Бурь. Так что у нас мало шансов, что зима когда-нибудь уйдет.

Но эта мысль повлекла за собой другую. Почему Король Бурь не послал Фенгбальду помощь, как помог он Элиасу при осаде Наглимунда? Рассказы отца Стрешъярда об ужасной атаке норнов вызывали у Саймона почти такие же живые картины, как те, что он видел, вспоминая собственные странные приключения. Если мечи представляли такую опасность и если хикедайя знали, что принц владеет одним из них — а Джошуа и Деорнот были почти уверены в этом — почему же защитники Сесуадры не встретились с армией ледяных великанов и безжалостных норнов? Неужели дело было в самой Скале?

Может быть, они не пришли, потому что это место ситхи? Но, в конце концов, они же не побоялись атаковать Джао э-Тинукай?

Он покачал головой. Всем этим надо будет поделиться с Бинабиком и Джулой, хота он не сомневался, что это уже приходило им в голову. Приходило ли? Нужно ли добавлять еще одну загадку к тем, которые уже стояли перед ними? Саймон так устал от вопросов, на которые нет ответов…

Он шел через Сад Огней к Дому Расставания, и его сапога хрустели по тонкому спою свежего снега. Сегодня Саймон рад был немного подурачиться с Джеремией, потому что это отвлекало его друга от тяжелых мыслей и страшных воспоминаний, но на самом деле у него было не очень-то хорошее настроение. Его последние ночи были наполнены резней и кровью прошедшего сражения, безумием всеобщей рубки и криками умирающих лошадей. Теперь Саймон шел к Джошуа, а у принца настроение было еще хуже, чем у него самого, так что юноша не особенно торопился.

Он остановился и посмотрел на проломленный купол Обсерватории. Облачко морозного дыхания поднималось над его головой. Если бы он только мог взять зеркало и снова попытаться поговорить с Джирики! Но ситхи так и не пришли, несмотря на крайнюю нужду защитников Сесуадры, и это ясно говорило о том, что мысли Джирики сейчас занимает нечто гораздо более важное, чем дела смертных. Кроме того, ситхи очень серьезно предупреждал Саймона, что Дорога снов стала крайне опасной. Его неразумная попытка связаться с ситхи вполне могла бы привлечь к Сесуадре внимание Короля Бурь — и вывести его из непостижимого равнодушия, которое, по всей видимости, было единственной достаточно веской причиной их невероятной победы.

Теперь он был мужчиной или во всяком случае должен был бы им бытъ. Пора покончить с выходками простака, решил Саймон. Ставки для этого слишком высоки.

Дом Расставания был слабо освещен, горело всего несколько факелов, так что огромная комната казалась растворенной в тени. Джошуа стоял у похоронных носилок,

— Спасибо, что пришел, Саймон. — Принц всего на мгновение поднял стаза и снова обратил взгляд на тело Деорнота, лежавшее на каменной плите. Оно было закрыто знаменем с Драконом и Древом, и казалось, что рыцарь просто заснул, накрывшись тонким покрывалом. — Там Бинабик и Джулой, — проговорил принц, указывая на две фигуры, скорчившиеся у огня на противоположной стороне зала. — Сейчас я присоединюсь к вам.