Дмитрий Созинов - Разрешите представиться; я - маг, а это - мой друг джинн (СИ)
Ещё немного мы поболтали на тему кристаллов, а потом разошлись всё таки по своим кроватям, чтобы поймать хоть последние часы сна перед началом нового дня. Ракки тут же захрапел. Громкий и раскатистый храп был одним из немногих его недостатков, к которому, впрочем, я уже успел привыкнуть. Однако, заснуть мне так и не удалось. Долго я ворочался в кровати и прокручивал в голове разговор со своей... тётей (как же это здорово, назвать кого-то таким тёплым родственным словом).
Уже когда солнце во всю светило в окно, я пришёл к выводу, что в данный момент абсолютно счастлив, и заснул. Крепко и сладко.
"Долго ли фортуна будет тебе улыбаться, друг?" - мелькнула мысль на границе сна.
"Пофиг, главное, что сейчас лыбится во всю челюсть" - пробубнил я. И уснул.
Глава 14
Все, как по маслу, или хорошо, когда тётя - ведьма, а друг - джинн
Думаю, не стоит подробно описывать оставшиеся экзамены: с такой поддержкой, как Сельва и Громобой, крылатые коняшки заполнили экзаменационные графы в наших зачётках легко и непринуждённо. Хотя нет. Конечно, непринуждённо, но не легко. Я зубрил, как ненормальный, поражая учителей теоретическими знаниями, а они, в свою очередь, по наставлению Громобоя, закрывали глаза на то, что практик из меня никакой. Ракки же, наоборот, демонстрировал такие чудеса, что спрашивать у него теорию даже и в голову никому не приходило. Хотя иногда, прежде чем "явить миру чудо", он копался у меня в голове, чтобы посмотреть, как "правильно это чудо сотворить".
В конечном счёте, результат устроил нас обоих: мы с чистой совестью и "крылатыми" зачётками ушли на зимние каникулы. Я и мечтать не мог о таких каникулах. Каждый день я зависал у Сельвы дома, в гостях. Я, правда, по началу немножко смущался присутствия её мужа - Вохуса. Высокий, широкоплечий и мускулистый эльф очень здорово напоминал мне мощных богатырей из русских сказок. Ему только не хватало коня - Владимирского тяжеловоза - и древнерусского "шелома". Но с этими функциями прекрасно справлялись боевые амулеты и абсолютно дикий и неуправляемый злобный грифон, который жил в специальной мансарде на крыше дома в центре города. Когда я первый раз увидел эту зверюгу, то понял, почему все ругательства Лазурнитского языка так или иначе связаны с этими крылатыми злыднями. Ройбер, так звали грифона, в первый же день разодрал мне руку когтями, когда я решил скормить ему морскую улитку. ОН, наверное, съел бы меня вместе с улиткой, если бы Вохус его не приструнил. Ройбе слушался только Вохуса. Не мудрено, иногда, когда я глядел на дядю (!!), мне вспоминались знаменитые слова Алёши Поповича: "Да я сам себе в зеркало не улыбаюсь, потому что серьёзный такой". Если ещё учесть тот факт, что Вохус руководил Ударным отрядом специального назначения в ордене, то мои дрожащие коленки при первых с ним встречах можно вполне оправдать. Правда скоро, я понял, что он очень классный человек, ну то есть, эльф, справедливый и добрый, не лишённый чувства юмора. А ещё, он, не задумываясь, снёс бы голову тому, кто рискнул покуситься на благополучие его родных и близких. И я пришёл к выводу: мне ужасно повезло, что я вхожу в число этих самых близких.
Ройбер был единственным членом семьи, который испытывал ко мне неприязнь. В Сельве я нашёл близкого друга и помощника. Души у нас были не просто родственными, а почти что одинаковыми, настроенными на одну волну и звучащими в одной тональности. Оказалось, когда я был маленьким, очень часто проводил время с Сельвой (пока папа с мамой вмешивались в важные государственные дела). У неё была куча магических оттисков, на которых было видно, что она держит меня на руках. Оказывается, она рассказывала мне сказки и пела песни, а иногда даже при мне колдовала. Ей очень понравился русский Рок и Панк-Рок, а я "проглатывал" книги, которые она давала мне почитать. Я мог говорить с ней, о чём угодно, на любые темы, и она всегда знала, как ответить, как поддержать и наставить на путь истинный. Так что, мне иногда становилось очень стыдно, за то, что я скрываю от неё идею с кристаллами, но я очень боялся, что она наложит на меня какие-нибудь чары и я не смогу осуществить задуманное.
Ракки пару раз приходил со мной в гости к моим родным (вот уж не думал, что найду семью в этом мире, причём настоящую!). Его тоже принимали тепло и радушно, но он неуютно чувствовал себя в обществе Вохуса, поэтому Ракки в каникулы предпочитал прочёсывать так называемый "чёрный рынок", пытаясь выяснить судьбу двенадцати кристаллов. Тихо и аккуратно, чтобы никто ничего не заподозрил.
А ещё у меня появился двоюродный брат - сын Сельвы и Вохуса. Ему было три с половиной года, но его озорства и обаятельности хватило бы с лихвой на все пять. Так как Вохус был представителем очень старинного и знатного Эльфийского рода, то, по традициям, его сын унаследовал очень длинное и трудновыговариваемое родовое имя. Но как и Вохуса, братишку звали сокрушенно Эллирион или еще более коротко Эллир. Сельва же, как и большинство матерей звала своего маленького сынишку попросту "Зайчонок". Он стал моим другом уже в мой первый визит. Больше всего он любил играть со мной в "морского конька", при этом, думаю, не стоит объяснять: кто был коньком, а кто его наездником. А потом, когда я рассказал ему про автомобили и даже попытался их изобразить, то мне иной раз приходилось часами рисовать всевозможные "газели" и "такси". Бывало так, что я не успевал толком проснуться в своей комнате в общаге, как меня уже во всю разрывался коммуникатор и в ответ я слышал хитрый голос братишки: "Привет, Арглик, ты когда к нам в гости придёшь?"
Так что, я был на седьмом небе от счастья: с одной стороны, неожиданно приобретённая семья, с другой стороны, верный друг и товарищ, и всё это на фоне каникул после тяжёлой сессии.
Однажды, я, как всегда пришёл к Сельве с утра пораньше, чтобы поспеть к завтраку, но на удивление застал её дома одну. Оказалось, что Вохус и Эллир полетели на Ройбере на какое-то детское мероприятие. У меня просто дух захватывало, когда я иногда видел, как Вохус, без малейшего колебания, крепит на спине грифона "специальное детское кресло" и сажает туда малыша. Удивляюсь, что Сельва так спокойно к этому относилась. Хотя, я думаю, Ройбер понимал и сам, кто в доме хозяин, поэтому в его интересах было бережно катать маленького Зайчонка.
- Значит так, - сказала она мне прямо с порога, - сегодня у нас будет тяжёлый день. Вохус специально забрал двоюродного брата, чтобы дать нам сосредоточиться.
- А что мы будем делать? - заинтригованно спросил я.
- Не МЫ, а ТЫ.
- Классно, согласен на всё, что угодно, если только для этого мне не понадобится общаться с твоей домашней зверюшкой.
Сельва засмеялась:
- Не переживай, седлать Ройбера тебе никто не доверит.
- Фух. Ну, значит, я ещё поживу пару дней.
- Думаю, ты проживёшь и дольше. А если серьёзно, то я собираюсь научить тебя чувствовать манны.
Я даже подпрыгнул от неожиданности.
- А разве это возможно? Ракки пытался привить мне магические способности, но никакого средства так и не нашёл.
- Правильно. Магические способности привить нельзя. Они либо есть, либо их нет.
- Это в моём случае.
- Я сомневаюсь, что у сына ведьмы и некроманта напрочь отсутствуют магические способности. Я почти уверена, что они есть. Их надо только активировать. Скорей всего, ты не чувствуешь манны, потому что вырос в мире где их нет.
- А как их почувствовать?
- Нужно... - она на секунду задумалась, - Манны подобны сотовым телефонам, о которых ты рассказывал, нужно просто настроиться на сигнал одного из операторов и поймать его.
- А как?
- Сейчас попробуем.
Мы вместе пошли на крышу и уселись на веранде, если так можно назвать беседку, оборудованную всем необходимым для чаепития на покатой поверхности.
- Для начала, тебе нужно расслабиться и сосредоточиться. Но это сосредоточие должно быть внутри тебя. Ты должен сконцентрироваться на своих внутренних ощущениях. После этого, ты должен почувствовать потоки, нити которые оплетают тебя со всех сторон, как паутина.
Я пытался, старался, но всё было тщетно. Сельва каждый раз подбирала всё новые и новые сравнения, объясняла как можно доступнее. Самое обидное, что я всё понимал, но ничего не чувствовал: ни ночных мотыльков, ни паутинок, ни пылинок в глазу. Так мы просидели до обеда и уже собирались уходить, как вдруг Сельва рывком посадила меня назад на плетёный стул и сказала:
- Давай последний раз. Попробуем вот так: представь себе, что ты в разгар лета лежишь на лугу с закрытыми глазами.
Я очень чётко представил себе это.
- Теперь, - продолжала Сельва голосом заправского гипнотизера, - ты должен услышать, как жужжат насекомые вокруг, почувствовать запах травы, представить, как лучи солнца греют твою кожу. Летом бывают такие знойные дни, когда нет ни малейшего дуновения ветерка, когда солнце, кажется, медленно, но верно, нагревает каждую травинку и былинку. Но даже в такой день, в знойный полдень, если очень внимательно прислушаться, то можно услышать очень лёгкое и слабое дуновение ветерка, почти неощутимое, но достаточное для того, чтобы отклонить в сторону лёгкую паутинку. Только слушать надо кожей, прислушиваться к её ощущениям.
