Император Пограничья 2 - Евгений И. Астахов
Потянувшись всем телом, я улыбнулся и поднялся на ноги. Теперь пора приступать ко второй части плана. А Волков пусть пока поломает голову, почему его ручная крыска перестала выходить на связь.
* * *
Лидия Белозёрова в гневе отшвырнула от себя свежий выпуск «Салонных Вестей». С третьей полосы газеты на неё смотрело ненавистное лицо Прохора Платонова. Статья подробно описывала его триумф на званом вечере у Бутурлиных, куда этот прощелыга умудрился попасть вопреки своему опальному статусу.
Женщина стиснула зубы, едва сдерживая гнев. Платонов не только проник в высшее общество Сергиева Посада, которым управлял её двоюродный брат, но и победил на дуэли Подмастерье, из-за чего журналисты активно обсуждали реальный уровень его силы, не скупясь на хвалебные слова.
Схватив магофон, Лидия трясущимися от бешенства пальцами набрала номер князя Оболенского. После нескольких длинных гудков в трубке раздался его ленивый голос:
— Доброго дня, кузина. Чем обязан?
— Ты видел утреннюю газету, «кузен»? — с ощутимым льдом в голосе прошипела Лидия, едва сдерживаясь. — Этот мерзавец Платонов был в твоём городе! И ушёл оттуда живым!
На том конце провода послышался тяжёлый вздох.
— Мне известно о его визите, Лидия. Но, право слово, не вижу в этом ничего ужасного.
— Ничего ужасного⁈ — взвизгнула Белозёрова. — Да я же тебе рассказывала, что этот похотливый кобель сотворил с моей девочкой! Он обесчестил её! Я умоляла тебя разобраться с ним!
— Прямо-таки «обесчестил» её? — с нескрываемой иронией переспросил князь. — Или просто тебе не по нраву будущий зять?
Лидия на миг лишилась дара речи от подобной наглости. Но Оболенский невозмутимо продолжил:
— Я имел беседу с господином Платоновым. И, знаешь, он произвёл на меня крайне благоприятное впечатление. Весьма серьёзный и разумный молодой человек, который в столь юном возрасте достиг впечатляющих высот в магии. Вдобавок, сумел выковать весьма ценный клинок и выручить за него целое состояние. По-моему, из него выйдет превосходный муж для Полины.
От услышанного у Лидии потемнело в глазах. Да как он смеет? Уж не спятил ли князь, раз всерьёз предлагает отдать её дочь за этого ублюдка⁈
— Слушай меня внимательно, кузен, — процедила она. — Плевать я хотела на его гипотетическое богатство и Таланты. Скорее сдохну, чем позволю этому блуднику хоть пальцем притронуться к моей девочке!
В трубке отчётливо послышался смешок.
— В смысле, снова притронуться? — язвительно протянул Оболенский.
От нахлынувших эмоций у Лидии потемнело в глазах. Магофон жалобно затрещал, едва не раскалываясь в стиснутых пальцах.
— Ты… Да как ты!.. — задыхаясь от гнева, прохрипела она.
— Успокойся, кузина, — голос князя посерьёзнел. — Выпей настойку пустырника и приведи-ка нервы в порядок. Я тебя просто не узнаю. Ты помешалась на этом боярине. Право, как можно себя так вести? Ты же графиня! Так соответствуй! Что бы сказал твой отец, увидь он тебя в таком состоянии?
В следующий миг в трубке раздались прерывистые гудки. Лидия застыла, потрясённо глядя на магофон. Двоюродный брат, это никчёмное ничтожество, посмел бросить трубку!
В висках дико застучала кровь. Боль пронзила голову раскалённой иглой. Белозёрова с проклятиями швырнула артефакт в стену, не обращая внимания на брызнувшие во все стороны осколки.
Мысли метались хаотичным вихрем. Её люди подвели, не сумев разделаться с Платоновым. На родню тоже надежды нет. Везде слабость и некомпетентность! Везде предательство! Родная кровь!.. Что дочь, что двоюродный брат!
Что ж, видно придётся брать дело в свои руки и найти способ стереть Платонова в порошок. Она растопчет его, уничтожит всё, что ему дорого. О да, она заставит мерзавца пожалеть, что тот вообще появился на свет!
Лидия стремительно поднялась, одёргивая складки платья. В гневно прищуренных глазах полыхало безумное пламя.
Платонов возомнил себя неуязвимым? Что ж, тем слаще будет его сокрушительное падение. Никакие высокие покровители не спасут выродка от её праведного гнева.
* * *
До темноты оставалась пара часов, и я намеревался потратить их с толком, прогулявшись по деревне и ненавязчиво побеседовав с некоторым жителям. В разных точках Угрюмихи дежурили драгуны, следя за порядком. Один из них прямо на моих глазах вёл Гаврилу на допрос к Волкову. Тот расположился в доме покойного старосты.
Первым делом я направился к мельнику. Степан как раз закончил растаскивать мешки с зерном и отряхивал от мучной пыли кожаный фартук, накинутый поверх тулупа. Увидев меня, он приветливо улыбнулся и символически поклонился.
— Как помол идёт? — я окинул взглядом двор, заваленный мешками.
— Да потихоньку, барин. Вот, очередную партию разгребаю. Ох, много вы зерна привезли, много!.. Ещё и на мельнице напасть приключилась. Правду говорят, беда не приходит одна. То ищейки эти, то поломка…
Я вопросительно изогнул бровь, позволяя ему продолжить.
— Да старые жернова уже не справляются, треснули в двух местах. Надо бы новые заказать у каменщика во Владимире али где, да с этими драгунами теперь шагу не ступи. Боязно!
— Они к тебе уже заходили? Беседовал с Волковым?
Мельник заметно напрягся:
— Нет ещё, но уже душа в пятках. Будут же выспрашивать про вас да про Гривина покойного.
— И что ты им скажешь? — с интересом спросил я.
— Правду, как есть. Что он с людей вместе с Савелиев три шкуры драл, — собеседник замялся. — Что при всех сознался в попытке, ить, вас убить.
— Честная ты душа, Степан… — протянул я.
— Честная то честная, да боязно мне, Прохор Игнатьич, — повторил он. — Волков этот больно лютый. Уже Настасью нашу на допросе так запугал, что та до сих пор заикается.
— Чем же?
— Да говорит, коли попробуем вас укрывать он всю деревню на каторгу отправит. А нам-то что делать? Вы хоть и строги бываете, да по справедливости. А этот… — он покачал головой.
— И много таких запуганных?
— Да почитай, все трясутся. Вот я и думаю… может, вам того… — он сделал неопределённый жест рукой, — как-то с ним найти общий язык? Поладить бы, — мельник характерно потёр большой и указательный пальцы вместе. — Надо как-то решать вопрос с этим следствием.
Хмыкнув я отозвался:
— Да ты просто
