Лейтенант космического флота - Геннадий Борчанинов
— Скрепка… — позвал я.
Инфернальное порождение больной фантазии имперских инженеров возникло словно из ниоткуда, прилетев на жёлтом листе бумаги, как на сноуборде.
— Ты отлично справляешься, Алексей! — жизнерадостно выпалил искусственный идиот.
Намертво вшитая в её программу нарочитая весёлость казалась мне фальшивой насквозь и скорее раздражала, хотя, по замыслу разработчиков, должна была поддерживать боевой дух офицера.
— Рассчитай время прибытия на «Гремящий» с учётом скорости «Сегежи», — приказал я.
— Считываю данные… Выполняю расчёты… — пробормотала она. — Ого! Кажется, ты опаздываешь! Нужно поспешить!
Я выругался сквозь зубы, в очередной раз измеряя каюту шагами. Раз, два. Разворот.
— Выведи мне Устав Военно-Космических Сил. И общенародный межзвёздный кодекс, — приказал я. — Параграфы о захвате космического аппарата.
Для этого подключение к связи не требовалось. Самые важные документы хранились прямо в памяти. Скрепка вывела оба документа прямо на сетчатку глаза, я бегло прошёлся по всем пунктам.
Я быстрым шагом покинул каюту, направляясь к капитанскому мостику. Меня охватило возбуждение, сравнимое только с азартом охотника или лудомана, дорвавшегося до заветных ставочек.
— Командир! — воскликнул я, врываясь на мостик.
Старик был здесь, сидел в крутящемся кресле, наблюдая как на мониторах перед ним ползут цифры и значки. На мостике он был один. «Сегежа» вообще была достаточно маленьким кораблём и большой команды не требовала.
— Лейтенант, — степенно произнёс он.
— Согласно пунктам 25.17 и 1.4.22 межзвёздного кодекса и параграфу восемь Устава Военно-Космических Сил я принимаю временное командование кораблём для выполнения боевой задачи, — сказал я.
Старик скривился так, будто сожрал целый лимон.
— Ишь, говна какая, уставы вспомнил, принимает он… — проворчал он. — А если не передам?
— Тогда я имею право отобрать управление, — сказал я.
— Мы ж не воюем ни с кем, какая ещё, к чёрту, боевая задача? — нахмурился командир этой лоханки.
Технически, задание, выданное системой, считалось именно боевой задачей. А его неисполнение грозило мне не только потерей социального рейтинга и выговором, но и другими неприятностями.
— Военная тайна, — отрезал я.
— Добился-таки своего… — мрачно проворчал старик. — Ну, приказывай тогда уж. За штурвал я тебя всё равно не пущу.
— Ускоряйся, — приказал я.
— Мы и так на пяти тысячах идём, куда ещё-то, — сказал он.
— Разгоняй до пятнадцати, выдержит твоё корыто, — сказал я.
— Корыто… — неприязненно передразнил он. — Не тебе же потом ускоритель калибровать…
— Знаю я, как ты калибровать будешь, кувалдой раз стукнешь, и всё! Давай разгоняй! Десять тысяч хотя бы выжми, я тебя по-человечески прошу! — сказал я.
В два раза быстрее текущей скорости, золотая середина между безопасностью полёта и временем в пути, половина галактики летает на десяти тысячах. С такой скоростью у меня хотя бы появится шанс успеть вовремя.
— Ускоряюсь… — проворчал старик, плавно отодвигая от себя ручку управления.
«Сегежа» задрожала, по всему корпусу прошла неприятная вибрация. Мне вдруг стало не по себе. Гиперпространство шуток не любит и не понимает, но я мог только надеяться, что этот пожилой транспортник выдержит такое ускорение.
— Есть десять тысяч, — отрапортовал командир корабля.
Цифры побежали по мониторам в разы шустрее. Я уселся в свободное кресло рядом с капитаном, за что удостоился ещё одного неприязненного взгляда.
— Вот так-то лучше, — сказал я.
— Кому как, — проворчал старик.
Остаток пути я провёл рядом с ним, на мостике, одновременно и контролируя его, и поддерживая, на случай, если вдруг что-то пойдёт не так. Очень скоро он научился игнорировать моё присутствие, и когда мы приблизились к станции Верной на половину светового года, он без команды начал снижать скорость. Я покосился на него, но ничего не сказал. Собственно, он всё сделал правильно, я просто не успел подать команду.
Из гиперпространства «Сегежа» вынырнула далеко за пределами поля тяготения местной звезды, жёлтого карлика. К счастью, станция «Верная» располагалась на самой его границе, и идти к ней пришлось не так долго.
— Даю импульс, — предупредил старик.
Субсветовые двигатели включились ровно на четыре секунды, этого хватило как раз для того, чтобы направить корабль к станции. Вместо мрачной тьмы гиперпространства перед нами теперь раскинулась бескрайняя россыпь звёзд, на фоне которых станция выглядела маленькой песчинкой. Если бы не помощь корабельных систем, я бы и вовсе не увидел её.
Стыковка прошла штатно, старик отлично знал своё дело.
— Я в объяснительной укажу, что из-за тебя график полётов сорвал, понятно? — проворчал он напоследок.
— Пиши что хочешь, мне без разницы, — сказал я.
Назначение на «Гремящий» открыло во мне удивительную способность абсолютного пофигизма. Хуже ведь уже быть не может. Вернее, может, но вряд ли будет.
Грузовик понемногу готовился отчаливать, проходил предполётную подготовку. И моё прибытие стало для его команды сюрпризом. Разумеется, не самым приятным.
— Лейтенант… Новенький, да? — хмыкнул капитан «Двины-14/22:07», небритый неприятный тип с рыбьими глазами и двойным подбородком.
Его люди поглядывали на меня, как на одного из малолетних восторженных кадетов, грезящих космосом.
— Лейтенант Мясников. Назначен на малый эсминец «Гремящий», — сказал я. — Обязан прибыть туда в течение… Сорока восьми часов.
Капитан присвистнул.
— Жёстко вас… Ну, добро пожаловать на борт, лейтенант, — развёл он руками. — Капитан Сорокин, к вашим услугам.
Сложившаяся традиция именовать командиров кораблей «капитанами» вносила некоторую путаницу. Воинское звание капитана не имело почти ничего общего с этими космическими одиночками, которых одно время пытались звать шкиперами, но это слово не прижилось. Вот и выходило, что флотский капитан мог командовать, например, только ротой десантников, а торговый капитан — водить собственный грузовик и командовать только дронами-погрузчиками.
— Благодарю за гостеприимство, кэп, — сказал я, хотя мне этот Сорокин не понравился с первого же взгляда.
Была в нём этакая хитринка, замешанная на чувстве собственного превосходства. И я готов был поспорить, что этот тип возит в своём трюме помимо официальных грузов типа медикаментов или руды ещё и что-нибудь запрещённое вроде наркотиков или ксенофауны. Но это, разумеется, не моё дело, так что я спокойно прошёл в предоставленную мне каюту, такую же тесную, как и на «Сегеже». На большее я рассчитывать и не мог. Мало того, что это обычный транспортник, так ещё и я еду бесплатно. Вернее, за счёт государства, которое весьма неохотно выплачивает капитанам их заработок за
