Лейтенант космического флота - Геннадий Борчанинов
Моим соседом оказался какой-то майор-десантник.
— Нервничаешь? — ухмыльнулся он.
— Никак нет, господин майор, — ответил я.
— А я нервничаю, — признался он. — Не люблю летать.
— Бывает, — сказал я.
Старт челнока был плавным и незаметным, автопилот не допускал резких ускорений и перегрузок, но майор всё равно побледнел и схватился за подлокотник. Я смотрел в иллюминатор, как потихоньку удаляется городской ландшафт, надеясь когда-нибудь снова его увидеть.
Очень скоро город скрылся за облаками, а потом и сама планета начала отдаляться. Пронзительно-голубое небо Новой Москвы начало темнеть, в иллюминаторе одна за одной зажигались звёзды. Такие далёкие и такие манящие.
Орбитальная станция, громада которой иногда просматривалась в ясные дни с городских крыш, висела над планетой неподвижно, как приколоченная. Все корабли крупнее эсминца стыковались к ней, а вниз отправлялись уже на челноках и грузовых ботах, чтобы лишний раз не подвергать свои корабли воздействию атмосферы и гравитации в 0,97G.Но чтобы добраться до неё на челноке, пришлось сделать виток вокруг планеты, и только потом пристыковаться к свободному шлюзу.
Я раздражённо поглядывал на тикающий таймер, не дающий мне покоя, и из челнока вышел самым первым.
Народа здесь было — не протолкнуться. Да и корабли роились вокруг станции, словно комары над громадным быком, ожидая своей очереди на стыковку или отбытие. Гигантский транспортный хаб, обслуживающий не только столицу, но и всю Империю. Здесь я пересяду на какое-нибудь корыто, идущее к Верной, а там уже потребую у грузовика подкинуть меня до той жопы мира, куда меня направил адмирал.
Если же не прибуду вовремя — меня ждёт выговор, а если не прибуду совсем — меня запишут в дезертиры. А это совсем не та карьера, о которой я мечтал в детстве. Но офицер космического флота должен быть находчивым и смекалистым, и добраться до своего корабля — это всего лишь ещё одна форма экзамена, который, впрочем, достаточно трудно провалить.
Так что я показал удостоверение и назначение милой девушке в серой униформе, а она уже направила меня на ближайший транспорт до нужной станции. Подумаешь, всего тринадцать световых лет. Один прыжок в гипердрайве.
Глава 2
Путешествие через гиперпространство всегда напоминало мне погружение под воду, на большую глубину, когда не видно ни света, пробивающегося через толщу воды, ни дна, а повышенное давление сжимает барабанные перепонки. А ты плывёшь, насколько хватит дыхалки. Вот только если в воде ты двигаешься с одной и той же скоростью независимо от глубины, то гиперпространство работает по иным законам. Чем глубже, тем быстрее. Но и «дыхалки» может оказаться недостаточно.
Там так же есть течения, иногда мешающие, иногда, наоборот, помогающие добраться быстрее, есть воронки и смертоносные препятствия. К счастью, в нём не было коренных обитателей, иначе человечество так и не смогло бы преодолеть ограничения скорости света.
Капитан этой лоханки, «Сегежи-88/14:01», предпочитал не рисковать. Выбрал безопасную скорость, всего в пять тысяч раз превышающую скорость света. Это означало, что провести на «Сегеже» мне придётся чуть больше стандартных суток. И как бы я ни пытался убедить седого старого капитана, что мне нужно добраться как можно быстрее, он не желал меня слушать.
— Знаешь такую пословицу? Тише едешь — дальше будешь! — ворчал он.
Он и без того был недоволен, что ему пришлось взять меня на борт. Бесплатно, разумеется. Ещё и поселить не в трюме, а в единственной приличной каюте.
В теории сверхсветовая скорость ничем не ограничивалась, так что он мог бы доставить меня на «Верную» в считанные минуты. На практике же она ограничивалась здравомыслием капитана, потому что автоматика могла не успеть рассчитать курс и остановить корабль вовремя. А это чревато попаданием в гравитационный колодец и выходом из гиперпространства внутри звезды, например. Хотя чаще всего корабли, ушедшие в гиперпространство слишком глубоко, просто терялись. Ходили слухи, что тот или иной потерявшийся корабль видели порой на радарах, но я в это не верил.
Поэтому межзвёздные перелёты выглядели как неторопливая прогулка до конца зоны притяжения звезды, рывок через гиперпространство и ещё одна неторопливая прогулка до точки назначения, причём пролёт через систему мог длиться чуть ли не столько же, сколько и гиперпространственный перелёт, а то и больше. Хотя некоторые смельчаки хвастались, что пролетали через системы прямо в гипере, и ничего им за это не было.
Капитан «Сегежи» был не из таких.
Так что я ходил по тесной каюте из угла в угол, поглядывая на тикающий таймер и считая часы до прибытия. Связь в гиперпространстве не работала, так что приказать Скрепке, чтобы она включила мне видео или вывела на сетчатку какую-нибудь книгу, я не мог. А общаться с искусственным идиотом — забава для совсем отчаявшихся.
Немного поотжимался, но при искусственной гравитации в две трети земной это оказалось слишком легко.
Пришлось ходить по каюте, раз за разом прокручивая в голове тот эпизод с альянсовцем. Черножо… Чернокожий дипломат, осанкой и выправкой больше похожий на разведчика, нежели на работника посольства, запомнился мне очень хорошо. Подозреваю, что на всю жизнь. Всё же это именно из-за него моя карьера пошла под откос. Джон Хьюстон… Подозреваю, что это имя вымышленное, как и всё остальное.
Зато мясистая чёрная рожа самая что ни на есть натуральная. И эта ехидная ухмылка, когда он поливал наш доблестный флот отборной грязью. Вот я и сорвался… Наговорил лишнего. Сам виноват, конечно, но кто-то должен был поставить его на место. А вот то, что меня никто даже не попытался поддержать… Несколько удручало.
Альянс Свободных Систем — ещё одно из нескольких десятков звёздных государств, наши заклятые друзья. Мы с ними успели несколько раз повоевать, помириться, потом повоевать снова и помириться ещё раз, заключив договор о сотрудничестве и взаимопомощи, но осадочек всё равно оставался. Друг друга мы, мягко говоря, недолюбливали. И даже этот временный союз заключили только перед лицом общей угрозы со стороны Сино-Индской Федерации.
И пусть по геополитике у меня стояло «отлично», я никогда не был дипломатом, способным надменно и хладнокровно выслушивать прямые оскорбления, чтобы потом парой ловких фраз поставить соперника на место. Я мог хладнокровно стоять под обстрелом, но несправедливые слова заставляли меня кипеть от гнева, и я ничего не мог с этим поделать.
Таймер на краю поля зрения вновь замигал, сообщая мне, что у
