Учебник по химии (СИ) - Ключников Анатолий

— Отойди! — крикнул я Кудрявому и швырнул в наступающих по узкой лестнице тяжёлое кресло.

Мы по очереди стали кидать на лестничный пролёт всякий хлам, пока не получился завал, сквозь который нападавшие оказались почти не видимы. Я хотел сказать что-то весёлое, но с удивлением обнаружил, что товарища рядом нет. Пока я лихорадочно что-то таскал и кидал, он куда-то испарился. И «волков» тоже не видно, — только слышны звуки боя в соседнем крыле замка.

Я, раздосадованный, хотел помчаться туда, но увидел, как в коридоре слева приоткрылась дверь и сразу же испуганно закрылась. Наш отряд зачистил правую часть, где была спальня хозяина, а тут никто из наших не проходил. Не желая получить удар в спину, я бросился туда и распахнул дверь.

Мне навстречу вылетел спаренный девичий вскрик. Так, две девчушки… хм, не такие уж и девочки — я с ними, пожалуй, и пофлиртовать бы мог, в другое время. Одеты в простые застиранные ночные рубашки, в чепчиках. Прижались друг к дружке, как два котёнка. Каюсь, из моей головы сразу же всё вылетело, вся важность нашей миссии. Я забыл про приказ короля, я видел только двух перепуганных насмерть пигалиц, смотревших на меня круглыми от ужаса глазами. Но совесть моя и сейчас чиста: я же не числился официальным членом отряда, меня бросили, и хозяев мы не нашли. Заглядывать в каждую комнату — безнадёжное дело: мы не сможем перебить весь гарнизон. Значит, нужно спасать свою шкуру и вот этих двух воробышков, так как сейчас тут начнётся полная карусель…

— Я — свой, я — свой! — пусть услышат родную речь. — Тут есть где тайный выход из замка?

— Да, там! — одна из девочек указала рукой.

— Покажешь!

Они не трогались с места. Пришлось ухватить их за рубашки и потянуть силой. Они сначала запищали, но потом покорно поддались.

На нашей заваленной лестнице стало тихо: похоже, враги решили, что разбирать завал нет смысла: только время терять. Они не смогут пройти — но ведь и мы не сможем отсюда выйти. Небось, оставили внизу пару лучников, а остальные ринулись помешать нам строить другие баррикады. Девочки привели меня в ту же главную опочивальню, куда «волки» ворвались в первую очередь, и показали, как открывается потайная дверь.

— Давайте за мной!

Старшая отрицательно покачала головой:

— Мы без родителей никуда не уйдём.

Если начнётся штурм крепости, то тут будет мамочка моя. Ведь изнасилуют дурёх на радостях — знаю я наших наёмников. Подумаешь, дочки служанок, невелика печаль… А родители им не помогут, — это будет для них только лишнее горе. Но объяснять всё это я им не решился, только сказал как можно более сурово и внушительно:

— Ваши родители приказали мне вас вывести из замка. Немедленно. Сейчас же.

— Правда?

— Конечно, правда. Они очень за вас переживают. Скоро будет штурм, и они попросили обеспечить вам безопасность.

Я был красноречив, как никогда. Чего только мужчинам не приходится врать женщинам, чтобы добиться своего!

Мы по очереди втиснулись в распахнутый проход, дохнувший затхлостью. Это оказалась узкая винтовая лестница без перил, где место оставлено ровно столько, чтобы пройти одному человеку. Когда закрылась дверь, темнотища стала совсем беспросветная, — мы шли только на ощупь. Лестница закончилась, пошёл коридор с более широким проходом; запахло сыростью. Вскоре мы упёрлись в тупик.

Я пошарил руками и нашёл факел. Оставалось почиркать огнивом, и нас ослепил яркий свет — пришлось зажмуриться. Конструкция оказалась простой: выдерни медный (чтобы не заржавел) засов, надави — и каменная кладка поворачивается вдоль оси.

Мы оказались на берегу реки, в самом углу крепостной стены. Что ж, никакой дурак в этом месте, на границе с рекой, штурмовать крепость не будет, а в конце боя, когда хозяину и в самом деле пора бежать, тут будет совсем тихо. Кроме того, вдоль речки растут густые заросли ивы, и можно под их прикрытием пройти хоть версту, по колено в воде.

Что ж, надо идти…

— Не смотри назад! — грозно пискнула старшая.

Я и не смотрел, сколько мог. Но в конце пути, когда мы совсем выдохлись, вытягивая ноги из вязкого ила, я, плюхнувшись и вставая, всё равно увидел эту забавную картинку: девчонки шли, подоткнув полы ночных рубашек, показывая обнажённые белые коленки, но при этом сделались мокрыми насквозь и грязными почти по самые уши. Как и я впрочем. Рубашки можно было бы уже и не держать, но они этого от усталости и пережитого не соображали.

Сквозь кусты слышался звук большого сражения: всё-таки наша армия пошла на штурм. То ли «волки» каким-то чудом нашли хозяев, то ли подали сигнал «просто так», в отчаянной попытке привлечь войско и получить шанс спастись самим. То ли наступление на рассвете оказалось записано в планы — только Пресветлый знает, а мне никто про такие тонкости не докладывался.

Я с самым свирепым видом потребовал от измученных девчонок, чтобы они ждали меня в ивовых зарослях возле речки и никуда не отлучались, и побежал искать «не нужную» лошадь. Это была уже не проблема, так как по полю возле крепости бегали одуревшие кони, потерявшие хозяев — выбирай любого. Я, бежавший сначала в общем потоке в сторону распахнутых крепостных ворот и даже обгонявший не шибко поспешавших, ухватил одного под уздцы, запрыгнул в седло и погнал вдоль стены, поперёк потока. На меня оглядывались, со злобой и удивлением: перемазанный, как чёрт, наёмник мчится не в ворота, а в сторону, мешая наступающим. Так как вид у меня был запредельно свирепый, никто не решился меня тормозить и обзывать трусом и паникёром.

Я вырвался из толпы бегущих и направил коня вдоль реки, в ту сторону, куда увёл служанок (или кем они жили там, в замке?). Гоняться за одиночным дезертиром никому резона не было, и я добрался до нужного места без приключений, как-то даже слишком просто. Одним взмахом перерезал подпругу, сбросил седло и скомандовал девицам:

— На коня, БЫСТРО!

— Мы не умеем, — пропищала малая.

— А как без седла? — удивилась старшая.

О, господи, лик твой ясен! Я обхватил её за талию и под коленки, рывком поднял и усадил на коня боком — она только взвизгнуть и успела. Лишь на миг меня окурило ароматом свежего, молодого девичьего тела, мягкого на ощупь, но голова уже успела слегка помутиться. Мда, давненько я без подружки, похоже… Младшая, наоборот, сама с улыбкой полной готовности подняла руки, и была усажена рядом с первой. Оставалось найти место и для себя: я кое-как, сгибая левую ногу в колене и опасаясь сбить наземь младшую, всё-таки забрался через холку и пустил коня вскачь. Девчонки сразу же прилипли к моей спине: меня обхватило четыре руки. Я вёл скакуна очень осторожно, так как старшая оказалась в самой неудобной позе и запросто могла сверзиться наземь.

Езда втроём — только лошади мученье. Вся высокая теория о единения коня и всадника в этом случае оказалась бесполезной. Но и пешком я босых девок никуда бы не довёл, так что жаловаться было великий грех.

Ближайшая деревня располагалась всего лишь в нескольких верстах от замка, а добрались мы туда только к обеду. По пути нам встретился конный патруль, пытавшийся меня доконать, но я дал такой ответ, в котором оказалось лишь два приличных слова: «приказ командира». Наверное, нас не задержали только потому, что мы все трое оказались перемазаны так, что конники побоялись испачкаться. Или с полоумным наёмником связываться не захотели.

Едва только мы удалились от дотошного патруля на приличное расстояние, как малая пшикнула и сорвалась ехидно хихикать. Старшая смолчала, но я через её пальцы ощутил чисто физически, каких неимоверных сил ей стоило сдержаться от смеха.

— Сударь, как вы можете говорить такие слова при ребёнке! — высокопарно воскликнула она, наклонившись к моему уху.

Да уж, близость благородных людей портит даже бывалых кухарок. Экие слова знает! И ведь, небось, сама и читать-то не умеет…

— Пардон, сударыня, — кое-как ответил я, книжек в детстве почитавший. — Люди мы тёмные, в баню редко ходим, политесам не обучены. Был вынужден с быдлом изъясняться языком, ему понятным. А не то закатали бы нас, куда надо…