Ян и Инь 3. Свой, среди чужих - Ник Вотчер
— Камни у них, — прошептал на ухо командира один из тех, кто разделывал кабанов.
Говорил он еле слышно, но мне этого хватило. Командир же на слова своего подчинённого еле заметно кивнул, подтверждая, что услышал и принял его слова во внимание. На лице монгола не дёрнулся ни один мускул, он не выдал себя ни единым движением, чего не скажешь о глазах.
Я до последнего надеялся, что они не станут нападать. Но, по всей видимости, отсутствие добычи и вера в численное преимущество, сыграли с ними злую шутку. Нападать сразу они не стали, видимо, решили дождаться удобного случая. Нам это было на руку. Я подошёл к Акамиру, который не спеша жевал очередной кусок мяса, задумчиво глядя куда-то за горизонт.
— Будь готов, — прошептал я, садясь рядом с ним. — Нас решили ограбить.
— И убить? — спросил он таким тоном, словно я сообщил ему о какой-то ерунде.
— Возможно, — ответил я. — Думаю, что да. Глупо оставлять за спиной того, кто смог убить барса. Их это явно впечатлило, хотя они и постарались не подать вида.
— Значит, они умрут, — спокойно произнёс Акамир, после чего впился в мясо зубами.
Монголы не стали тянуть до ночи. Они напали на нас, стоило им закончить с разделкой туш зверей. Атаковали сразу и оружием и духами. Причём духи оказались сразу у пятерых из восьми.
Возможно нам стоило напасть на них первыми, но я боялся, что в горячке боя мы перебьём всех и останемся без проводника. Куда идти и где находится ближайший выход, мы так и не смогли узнать.
У командира оказался дух похожий на степного волка. У остальных были лошади. Они сходу накинулись на Иня и Алева, попытавшись задавить их количеством. В нас же сперва полетели стрелы, но когда они отскочили от активированных заранее духовных покровов, не причинив нам никакого вреда, жадные монголы пошли на сближение.
Замелькали сабли и мечи. Наши противники даже не думали шутить, сходу атаковав нас с такой яростью, словно это мы, а не они, пытались отобрать всё, что было заработано честным трудом.
Акамир успел выстрелить дважды. Первый выстрел угодил в грудь главаря, но не смог пробить его духовный покров. Монгол оказался не так прост и слаб, как мне показалось вначале. Вторая стрела пробила тело одного из нападавших, попав ему прямо в сердце. При этом, Акамир зарядил наконечник духом, так что стрела ещё и слегка прожарила бедолагу изнутри. А ведь целился приятель в главного, видимо посчитав, что после его смерти остальные испугаются и решат отступить.
Так ли это, мы не уже не узнаем. Командир отряда, вместо того, чтобы встретить смертоносный снаряд своей грудью, закрылся от него ближайшим подчинённым. Позорный поступок, но в горячке боя остальные монголы этого не заметили, продолжив атаковать нас со звериной яростью.
Не знаю, как Акамир, но я не успел толком восстановиться после сражения с духами, а потом ещё и кабанами. И так не богатые запасы духа начали стремительно таять под многочисленными ударами. Поэтому мне пришлось показать всё, на что я был способен.
Главный минус духовных когтей, это расстояние, на котором они могли причинить противнику смерть. Мне было необходимо сблизиться с врагами вплотную, в то время, как им достаточно было держать меня на расстоянии, планомерно осушая запасы моей духовной энергии.
Акамир тоже не мог стрелять, монголы подошли слишком близко. Он встал сбоку, не позволяя врагам обойти нас и окружить. Но, что бы мы ни делали, в конечном итоге, им удалось взять нас в кольцо. Я смог сильно ранить ещё одного, но на этом наши успехи закончились.
Не лучшим образом обстояли дела и у наших духов. Кони, какими бы слабыми я их не считал, умудрялись теснить медоеда и лиса. И всё благодаря степному волку. Он использовал силу ветра, ускоряясь сам и ускоряя лошадей. Это позволяло им наскакивать на Иня и Алева, после чего уходить от их атак. Не всегда у них это получалось. Наши духи были отнюдь не слабыми и вскоре бы точно справились с противниками, вот только где гарантии, что мы сможем продержаться так долго?
Мне было обидно до зубовного скрежета. Пройти через столько всего, преодолеть непреодолимые препятствия и… что? Пасть от рук жадных ничтожеств, не способных самостоятельно добыть ресурсы в аномалии? Стая шакалов!
Несмотря на понесённые потери, командир монголов выглядел довольным, что дико раздражало и вызывало желание стереть с его лица это радостное выражение. Он пожирал валяющиеся под нашими ногами сумки глазами, уже, по всей видимости, мечтая о том, какой наряд он сможет себе сделать из шкуры барса.
Обстановка поменялась неожиданно. Я отметил краем глаза мелькнувшую сбоку тень, но среагировать не успел. Как и никто из присутствующих. Но зато результат увидели все. Один из монголов рухнул на колени, пытаясь сдержать брызжущую из разорванного горла кровь. Смысла в этом не было никакого, так как неизвестный не просто нанёс рану, он вырвал кусок трахеи!
Сражение остановилось. Монголы с удивлением и страхом смотрели на умирающего соратника. Я же мог только порадоваться тому, что их количество неожиданно уменьшилось на одного.
Раздался ещё один вскрик, и очередной монгол прижал руки к шее. В этот раз удар вышел смазанным, и рана оказалась не такой страшной. Вдобавок, я смог разглядеть того, кто это сделал.
Командир монголов тоже оказался в меру глазастым и громко закричал своим бойцам!
— В круг! В круг! Спиной в центр! Это манул!
Манул? А ведь действительно. Я про них только слышал. Алакхит любил иногда потравить байки про зверей, которые встречаются в аномалиях. И про этого здорового кота он тоже упоминал. Они звали его не иначе, как Тихая Смерть. Что ж, судя по тому, что я успел увидеть, этот зверь полностью оправдывал своё имя.
— Валим отсюда! — прошипел я Акамиру, подхватывая с земли свою сумку и перебрасывая её через плечо. — Быстрей!
Приятель не стал медлить и последовал моему примеру. Мы принялись отступать, не забывая крутить головами в поисках угрозы. И, как оказалось, наши предосторожности оказались не напрасными.
Манул решил выбрать меня в качестве очередной жертвы. Я увидел серую молнию, летящую
