Крылья - Эл Лекс
Что я слышу? Нотки избранного в твоем голосе? Того, кто все изменит, а?
Я усмехнулся и снова обратился к Каспару:
— А что, много ли сопротивленцев в Тангаре?
— Ха, так я тебе и сказал! — злобно выплюнул Каспар. — Я не такой идиот, чтобы отвечать на подобные вопросы — а вдруг ты работаешь на императора и его псов, а? Одно могу сказать — когда они придут меня вытаскивать отсюда, мало не покажется никому!
— А они придут? — уточнил я.
— А как же! Сопротивление своих не бросает.
Что ж, очень на это надеюсь. Мне будет все-таки намного легче, если все сопротивление этого города соберется в одном месте, чем если…
Бум!
Во внешнем помещение что-то громко то ли взорвалось, то ли упало — я так и не понял! Сквозь решетчатую дверь, отделяющую блок с камерами от приемной зоны, прорвались клубы серого дыма, который быстро затянул все окружение, и от которого сидящие в соседних камерах Тина, конунг и Каспар закашлялись.
Я, конечно, кашлять не стал. Я даже хуже видеть не стал — демоническое зрение спасало и не в таких ситуациях. Я прекрасно видел, что в приемное помещение снаружи ворвались какие-то люди с замотанными шарфами лицами, с оружием в руках…
А вот и кавалерия.
Да, так и есть. Судя по отсутствию доспехов и тому факту, что вооружены нападающие были кое-как, принадлежали они как раз к сопротивлению, и сегодня они пришли спасать Каспара. Интересно, почему именно сегодня?
Да какая разница. Помоги им, что ли. А то вдруг их всех перережут.
Дельная мысль. Хрен его знает, сколько там сопротивленцев, хрен его знает, сколько там имперских солдат — а вдруг соотношение не в пользу первых? Мне такой исход нафиг не нужен.
Поэтому я встал, взялся за петли, на которых висела решетка, и аккуратно вырвал из каменной кладки. Поставил решетку в уголок и вышел в приемное помещение.
На меня тут же из угла с воплем кто-то кинулся, занося меч. Я поднял руки и хлопнул в ладоши, демонстративно ловя клинок между ними. Присмотрелся к вопящему — это было сопротивленец, судя по отсутствию брони, и замотанному шарфом лицу.
— Ты не в ту сторону воюешь. — любезно сообщил я сопротивленцу, и шевельнул руками, заставляя и меч и его владельца развернуться спиной ко мне, лицом к ближайшему солдату императора. — Враг там. А я на вашей стороне.
Не знаю, что сыграло свою роль — то ли то, что сопротивленец был так же ослеплен дымом, как и все остальные, кроме меня, и ему, в общем-то, было все равно, кого рубить, то ли мой спокойный тон, но мятежник побежал в указанную сторону с леденящим душу воплем.
А я пошел по приемному помещению, хватая попадающихся под руку солдат императора и через выбитую дверь вышвыривая их на свежий воздух. Вломившихся в тюрьму сопротивленцев я не смог правильно посчитать — так они мельтешили вокруг, но их явно было не больше десятка. Вряд ли это вся ячейка сопротивления Тангара, а, значит, скорее всего еще какая-то часть находится снаружи, следя, чтобы никто не убежал, и на случай, если вдруг понадобится подкрепление. Или наоборот — если надо будет не пустить подкрепление противника внутрь.
Вот к ним-то я и отправлял имперских солдат, предварительно обезоруживая их. Просто брал за ближайшую конечность и вышвыривал наружу, следя за тем, чтобы ненароком не оторвать то, за что держу.
К счастью, обошлось без этого.
Когда имперские солдаты кончились, а дым в помещении почти рассеялся, я вернулся в блок камер. Оказалось, что там уже тоже хозяйничали сопротивленцы — они возились с замками камеры Каспара, по очереди пытаясь подобрать к ней нужный ключ из целой дюжины висящих на железном кольце. И когда только успели его раздобыть?
— Дайте я. — я отодвинул их в сторону, взялся за решетку и потянул ее на себя, выламывая из камней. Сопротивленцы шарахнулись в одну сторону от меня, Каспар — в противоположную.
— Ты кто такой⁈ — с ужасом в голосе спросил глава сопротивленцев.
— Прямо сейчас — твое спасение. — хмыкнул я, обрастая броней. — Поблагодаришь потом.
Аналогичным образом я вскрыл камеры конунга и Тины, убедился, что они в порядке после едкого, но, как оказалось, совершенно безвредного дыма, и мы все вместе вышли наружу.
А снаружи нас уже ждали. Нас ждала целая толпы горожан, причем некоторые из них были вооружены, хоть и скудно — вилами и факелами, а перед ними на коленях, с заведенными за спины руками, стояли уцелевшие солдаты императора. Оружие лежало перед ними в общей куче, поверх которой распластался мертвый шериф.
У него из груди красноречиво торчали вилы.
— Вот они! — завопил уже знакомый мне по трактиру бородач, тыкая зажатым в руке факелом в нашу сторону. — Я же говорил, что они там! Я же говорил, что этот ублюдок посадит их в тюрь!..
Он внезапно оборвал свою тираду на полуслове — видимо, как следует рассмотрел меня.
Вот значит как все было. Это не сопротивленцы пришли спасать Каспара, это у людей наконец лопнуло терпение, и они пошли вызволять вас. А сопротивленцы просто подсосались к этому делу, воспользовавшись ситуацией.
Надо признать, в этот раз они поступили очень грамотно с тактической точки зрения. Возможно, они не такие уж и пропащие.
Я осмотрелся и увидел рядом подходящее возвышение — самый настоящий эшафот. Помост, поднятый от земли на пару метров, на котором располагались две виселицы, в данный момент без веревок. Но мне веревки и не нужны были.
Я забрался на эшафот и повернулся к толпе жителей:
— Эй, вы! Жители Тангара! Вы уже месяц празднуете то, что из вашего города убрали всех Алых Гвардейцев… А знаете, почему их убрали⁈ А я вам скажу! Потому что император боится, вот почему! Чего он боится⁈ Он боится меня!
Я дал людям несколько секунд переварить информацию, и, когда где-то в глубине толпы зародился недоверчивый гул, заговорил снова:
— Меня называют Белым Гвардейцем, но это правда лишь отчасти! Я действительно белый, но я не гвардеец. По крайней мере не гвардеец императора. Я — его худший ночной кошмар, который прямо сейчас, прямо сегодня, идет к нему прямо в его императорскую спальню! И я
