Система. Забвение. Конец начала 2. Книга вторая. Цикл «Икосаэдр. Бронзовый аддон» - Илья Андреевич Беляев
Мы остановились у ворот богатого особняка. Здесь также находилась стража, но в отличие от городской, эти сразу узнали женщину и без какой-либо бумажной волокиты, пропустили нас внутрь, распахнув перед нами деревянные створки. За воротами оказалось достаточно места, чтобы развернуться. Нас встретил лакей, и гостеприимно поклонившись вначале Лее, потом мне, произнес:
— Господин Улий желает принять вас немедленно! Идемте за мной!
Я подождал женщину, пока та возьмет из обоза причитающиеся деньги для купца, и мы вошли в богато оформленные готической тематикой двери особняка. Это оказалось самое лучшее место из всех, где я до сих пор побывал. Белый мрамор, скульптуры неких воителей и воительниц, гобелены такой же тематики и оружие, стоящее на специальных подставках за стеклянными дверцами. Любой бы музей моего мира обзавидовался бы такой внушительной коллекции, к тому же в любой момент готовой к использованию. А перекупщики, думаю, пускали бы слюни и на коленях просили бы продать хоть какую-нибудь ненужную вещицу.
Мы прошли по длинному холлу с красной ковровой дорожкой и остановились у закрытой двери, к которой были приставлены двое латников с большими двуручными мечами. Лакей на мгновение остановился перед ними, а потом не говоря ни слова открыл дверь и пригласил нас пройти.
Мы оказались в большом колонном зале с расписными стенами и потолком. На противоположной от нас стороне, на больших подушках, восседал человек с седой бородкой и такими же волосами. Перед ним на импровизированной сцене с десяток полуобнаженных девушек отплясывали танец живота, выводя каждым изгибом своего тела собственную мелодию танца. По периметру была расставлена стража с длинными копьями и круглыми щитами. Рядом с Улием стоял небольшой столик со всевозможными яствами. По его хлопку девушки закончили выступление и дружной гурьбой удалились в другие двери. Знаком он пригласил нас подойти ближе, и мы предстали перед наставником торговой сети и лучшим другом покойного господина Ло.
— Вначале хочу произнести слова благодарности, — начал он, обращаясь к Лее. — Твой отец был прекрасным другом и одним из немногих купцов, на которого я мог положиться без тени сомнения в том, что он меня обманет или подведет. Я тебя люблю как собственную дочь, моя девочка, и помогу на первое время стать на ноги. Можешь обращаться ко мне по любым вопросам, если такие возникнут. Здесь, в Сквоше я представляю одну из ключевых сил в правительстве. Так что мой голос может оказаться решающим.
— Спасибо, господин Улий…
— Улий. Для тебя просто Улий, моя девочка, — перебил ее хозяин особняка. — Все эти господа, бароны, императоры… простая формальность, титул. Мы через многое прошли с твоим отцом, поэтому зови меня Улий! Я хочу, чтобы ты заменила своего отца, ведь это то, что ты в действительности умеешь делать в совершенстве.
— Спасибо… Улий! Я тронута таким великодушием с вашей стороны, и я обращусь к вам, как только мы закончим все дела в городе.
— Хорошо. Об этом мы договорились.
— Да. А сейчас я хочу передать вам то, что задолжал отец — пятнадцать тысяч хрантов.
Женщина поднесла к Улию держащий в руках мешок и поставила его около стола.
— Здесь все деньги. Теперь наша семья ничего вам не должна.
— Истину говоришь, Лея! Ты еще выше поднялась в моих глазах и заслужила еще больше уважения. А это и есть тот самый нанятый воин, который помог спастись тебе? — обернулся Улий ко мне.
— Да. Это он, — за меня ответила женщина.
— Пожалуй, ты тоже пригодишься мне для сопровождения грузов, если сейчас не занят делом и ищешь работу.
— Я подумаю над вашим предложением, господин, — наклонил я немного голову в знак уважения.
— Подумай, хорошо подумай! Ты хороший боец, и разбрасываться такими воинами я не хочу. Поэтому подумай! Приходите ко мне оба, как решите все дела! Думаю, у нас получится наладить деловые отношения. А теперь прошу вас, меня извинить, есть некоторые торговые моменты, которые требуют немедленного решения.
Откланявшись, мы пошли тем же путем, каким и оказались в этом зале. На сей раз нас никто не сопровождал. Возможно, это было связано с утратившим интересом к нашим персонам; возможно, лакею, господин поручил другое дело, поважнее, чем указывание дороги, а, возможно, нас перестали считать гостями этого дома.
Мимо вновь потянулись стеллажи с оружием; гобелены, с изображением битв, побед и поражений; и фигуры воинов в натуральную величину. Мы дошли до самого выхода. Я ненадолго задержался, глядя в окно, расположенное на потолке здания.
— Слушай, подскажи мне, как так случилось, что господин Улий узнал о смерти твоего отца еще до того, как мы оказались в Сквоше.
— Птицы.
— Птицы?
— Да. Купцы в критических ситуациях используют разные виды птиц, чтобы те доставляли сообщения друзьям или покровителям. Узнав о случившейся беде, влиятельные товарищи посылают либо воинов, либо гонцов с бумагами на откуп. В сообщениях обычно указывается кто, в каком количестве напал и чего они хотят.
— А твой отец отправлял птицу?
— Нет, не успел. Он руководил обороной и травопалами.
— Это еще что?
— Ты странный, чужеземец, как будто в ваших краях этого нет. Травопалы — это недавно совместно разработанное оружие механиков, травников и алхимиков. Можно сказать — венец творения. Стрельба заключается в соединении алхимической жидкости со специально подобранной очень редко встречающейся травой. Механизм создает искру, и вся эта чудовищная машинерия выплевывает капсулу с траво-алхимической смесью, способной пробить практически любой металл. При попадании в тело она сама собой расщепляется, и содержимое капсулы растекается по организму, приводя к смерти. У некоторых она наступает мгновенно, у некоторых в пределах пятнадцати тактов и только некоторые кланы ассасинов могут жить с подобной заразой немногим более часа.
— Ясно. У нас есть нечто подобное, но называется оно по-другому. Тогда кто отправил послание, если господин Ло был занят?
— Хали. Я видела, как он возился с клетками и уцелевшими птицами уже после того, как все произошло.
— Значит, Хали… А не мог он помимо господина Улия отправить сообщение еще кому? — пришла ко мне запоздавшая мысль.
— Мог. Он долго находился с птицами. Я еще подумала, откуда такая любовь к ним, ведь он их на дух не переносил.
— Даже так?
— Да. Он не раз говорил нам о своей неприязни
