Террариум 3 (СИ) - Гром Макс

— А долго нам ещё идти? Надоело уже просто по лесу шастать. Хочется наконец на нормальной постели поспать. — Степан немного улыбнулся.

— Пол дня. Пройдём дикими местами. Форсируем реку и ещё через пару часов будем отогреваться на базе. И если вам повезёт, вы увидите самого товарища Железняка. Собственно, вы всё равно с ним познакомитесь. Он очень интересуется новыми лицами в нашей партии.

Увидеть воочию Железняка, Степан совсем не желал. С такими людьми не хочется видеться. Да даже не хочется, чтобы они существовали, ведь ты знаешь, что эта личность зальёт кровью земли людей, если дорвётся до власти этой страной. И может современная верхушка партии СКГ не идеальна, может перегнуть палку, может посадить не виновного, как в случае со Степаном, избавиться от конкурентов, или слишком болтливых, однако является потрясающей альтернативой маньяку Железняку.

Железняк появился в СКГ внезапно, лет пятнадцать назад. До этого о нём никто ничего не слышал. Да и после его появления, он пытался особо из толпы не выделяться. Хотя уже в те времена занимался некоторой запрещённой деятельностью. КГБСКГ выяснило, что Железняк в тот период времени, посещал различные закрытые собрания и кружки, что уже запрещено, так ещё и в запрещённое для этого время. Так же скупал самиздат запрещённой литературы, поддерживал авторов этой макулатуры и иногда распространял её.

Значительно позже, — лет пять назад — переехав в Жуковск и там найдя очень полезные связи, начал пропагандировать своё видение коммунистического строя, основанное на якобы известных ему записях Ежова Николая Ивановича, расстрелянного ещё при Сталине. Обещал всякое народу. Клялся, что избавит эту страну от великой несправедливости, от зажравшейся верхушки партии, а потом и буржуев всех под корень вырежет, чтоб не мешали жить советскому человеку и перестали притеснять его в количестве жизненного пространства.

На эти бредни потянулся народ. Сначала два-три десятка. Потом конечно больше. Полторы сотни их набралось, а потом уже и три и четыре. Эта зараза стала распространяться по соседним селениям и даже добралась до Сталинграда, где эта погонь была давно замечена. Её помаленьку отлавливали, отправляли в лагеря. Но потом случилось очень ожидаемое партией происшествие. Во время одной из облав, сотрудники органов нашли ящики с оружием и патронами. Теперь партия могла действовать абсолютно свободно и спокойно, не боясь не довольства со стороны народа.

Ежкисты были объявлены врагами народа. В газетах пропагандисты написали про находки, про готовящееся свержение советской власти и упомянули о награде за информацию о ячейках ежкистов.

Народу было поймано море. Камеры в зданиях милиции ломились от переизбытка в них народу. КГБ днём и ночью сортировали этих людей. Выясняли, кто ежкист, а кто просто сосед, которому задолжал сдавший его человек. Не всех разумеется ждала справедливость. Кому-то пришлось даже посидеть в ГУЛАГе прежде чем выяснилось, что они не виновны.

Железняк не был дураком и сейчас им не является. Он воспользовался арестами в свою пользу и заявил людям, что это попытки главного совета по удержанию своей власти. Что эти откормленные бляди держаться за свои места, что они до смерти собираются сидеть на них. И опять народ его послушал. Партия Железняка была жестокой и после этого заявления она показала свою жестокость. Члены этой шайки начали нападать на здания милиции. На улицах Жуковска слышалась стрельба. Более тысячи человек с оружием в те дни вышли на улицы. В город, с ближайших баз пришли войска. Пролилось много крови за два дня. Сто двадцать два человека погибло со стороны солдат, восемьсот три человека со стороны ежкистов и четыре сотни со стороны мирного населения. Для современных реалий и войн это было настоящее побоище. Такие потери раньше люди видели разве что на фронтах, или во время страшных эпидемий. Но в мирное время, во втором городе СКГ такого не было ещё никогда.

Железняк бежал в лес с неубитыми и не пойманными остатками своей шайки. С тех пор там и сидит, попивая кровь у государства и не отрекаясь от своих планов.

— Очень жду встречи с ним. — Сказал Степан. Не больше и не меньше. Облизывать задницу их режиму тоже не стоит, а то поймут ещё неправильно.

— Товарищ политрук. — Послышалось из мрака.

Оттуда показался уже знакомый Степану солдат. Опрятный.

— Чего тебе солдат? — Спросил офицер, пока ему в кружку наливали чай, и поглядывал солдату в глаза. Через стёклышки ему там была что-то видно. И солдаты смотрели на своего боевого товарища. Уже понимали.

— Мне бы… мне бы, наедине. — Сказал солдат.

Политрук вздохнул, поставил кружку на снег и пошёл за солдатом в темноту.

Степан отхлебнул из кружки горячего чая. Джонатан не пил, волновался, грел руки об горячую кружку и смотрел в темноту.

Через пару минут из неё повернулся политрук, с трудом сдерживающий гнев.

— Сазонов, Васильев за мной. — Приказал он. Солдаты похватали укороченные автоматы и побежали за офицером.

Все без исключения стали смотреть им в след, даже кони.

Политрук подошёл к одному из крайних костров, схватил солдата с тарелкой каши в руках и бросил в сугроб.

Штурмовики сняли автоматы с предохранителей.

— Сука! Мразь! — Закричал политрук, вытаскивая револьвер из кобуры. — Значит литературой буржуйской зачитываешься?! Жизнь значит у нас паршивая?! — Политрук приставил дуло револьвера к голове солдата.

— Прошу! Не надо! Я ничего такого… ничего такого…

— Заткнись! На том свете оправдываться будешь. А сейчас на вопросы отвечай. Шпионишь для буржуев?! Наших парней агитируешь?!

— Нет! Нет! Нет! — Повторял солдат. Все иные слова он от страха забыл.

Выстрел. Солдат упал на снег. Во лбу круглая дырка. В затылке дыра.

Вот пример классического недопонимания. Степан отвернулся от этого, посмотрел в лес.

Среди корней дерева и кустов на Степана поглядывал пёс. Его пёс.

— Шарик. — Практически не слышно сказал Степан.

Пёс завилял хвостом. Услышал хозяина с десятка метров.

— Не иди сюда. — Так же тихо сказал Степан. — Я потом тебя позову.

Пёс был умным. Даже слишком умным для собаки. Он скривил москю от досады и спрятался в темноте.

Степан улыбнулся и глотнул чая.

***

На утро в голове Степана зародился план. Он выбрал, когда их компашка сбежит от этих ублюдков.

Форсирование реки лучший момент для побега. Если Степан не ошибался, им предстояло перейти реку Буйка. Это достаточно новая река и почти на всём своём протяжении крайне буйная, с кучей порогов и камней. Но даже у неё есть относительно спокойные участки, которые замерзают, хотя и не сильно. Видимо по одному из таких мест колонна и пройдёт. Проходить их нужно с умом и с великой осторожностью. По одной, две телеги за раз, и потихоньку. В этот момент все отвлечены переходом и подготовкой к нему. Как уже было сказано, идеальное время для съёба от этих. Нужно лишь правильно подгадать момент, украсть хотя бы лыжи и бежать, бежать пока не свалишься от усталости или пули.

План конечно дурной. Товарищи из КГБ за такой планище, ему бы тумаков надавали, но другой не придумаешь. Времени нет. Поддержки нет, ничего нет. Беги хоть с голой жопой от ежкистов. Повезло ещё, что снарягу с оружием не забрали. Так доверять Степану и Джонатану ежкисты конечно не могут. Они вон и своих спокойно стреляют. Думают, что если новенькие и предадут, то им всё равно никуда не деться. Стволов здесь куча, а зорких глаз и того больше. Передвижная тюрьма для двоих получается, мать их.

— Река! — Крикнули впереди колонны.

Телеги проехали ещё полтора десятка метров и остановились. Кучера слезли с насиженных мест и побежали к голове колонны, смотреть, какой их там переход ждёт. И солдаты пошли. Не все конечно. Часть осталась награбленное охранять.

— Собирайся. Только тихо, чтобы не заметили. — Прошептал Джонатану Степан.

Молодой сталкер кивнул и достал из-под седалища вещмешок. Начал собирать разложенные возле ног манатки.