Александр Митич - Игра в поддавки
Неведомая ночная тварь пересекает наш путь с такой скоростью, что никто не успевает шевельнуть ей вслед стволом автомата. Снорк, наверное. Пропускаю Вычета вперед себя и замыкаю шествие. Вряд ли снорк нападет на группу из шести человек, но если он все же решится на это, то выберет замыкающего. Подстрелить мутанта в прыжке я не успею, нечего и пытаться, но встретить его ударом мачете поперек пасти, пожалуй, смогу. Валяй, приятель, готовь свой прыжок… ну где же ты?
Нет снорка. Зато в небе раздается характерный протяжный свист, и Радар внезапно тонет в целой клумбе огня. Напалм. Даже здесь ощущается жар.
Вот, значит, как… Нет, я не удивлен тому, что в охоту на нас включились военные. Этого следовало ожидать. Удивлен я другому: среди «свободовцев», оказывается, есть толковые люди!
– Арина, я твой должник.
– Только ты? – Она смеется.
– Я в первую очередь.
– Тогда с тебя и начну.
Бар «Кропоткин» разместился в большом сухом подвале, откуда «свободовцы» выкурили мутантов. В баре душно – вентиляция совсем дрянь. До сих пор пованивает крысами и чьим-то дерьмом, наверное, тоже крысиным. Из соседнего помещения тянет сладковатым дымком и еще чем-то противно-кислым – похоже, кто-то блевал от анаши с непривычки. Покрашенные заново корявые стены испещрены жутким количеством граффити, так что даже в глазах рябит. С лохматой трубы, проходящей под потолком, свисает на веревке чучелко – на сделанной из матовой лампочки физиономии нарисованы выпученные глаза и высунутый красный язык, а на спине чучелка надпись трафаретом «Долг». Точно так же дикари рисовали на стенах пещеры проткнутьл копьями бизонов. Кое-где висят рукописные лозунги: «Свобода – это необходимость» и «Зону – всем!» Н-да… Тяжелый случай. По-моему не хватает лозунга «Всех в зону» – и «зону» надо писать с маленькой буквы. Поделом было бы этим придуркам. Ну а если не в зону, то точно в психушку, где тоже есть решетки на окнах и колючая проволока поверх забора. Но молчу и даже давлю ухмылку – как-никак я обязан жизнью Арине, а значит, и «Свободе».
Мебель стащена сюда с верхних этажей – раздвижные, полированные в прошлом веке столы со следами крысиных зубов, шаткие табуретки с отвинчивающимися деревянными ногами, продавленные диваны и даже прабабушкин комод, отметивший столетний юбилей, наверное, еще до Первого взрыва. Он служит столом, а еще один стол сделан из обитой жестью двери, поставленной на козлы. Идет гудеж. Десятка полтора человек уже сильно датые. Гомон, крики. Орет музыка, и никто ее не слушает.
– О! Арина! – оживает крайний у комода, по виду – заурядный наглый сопляк. – Арина пришла, Ариночка, птичка моя. канареечка…
Пытаясь поймать ее, незадачливый птицелов промахивается, валится на цементный пол и обиженно взревывает:
– Арина, ты чего?! Бро… бросила меня, да? Вот ради этих?..
– Пошел… – Арина твердо указывает ему путь.
– А я тебе говорю… Стой! Куда пошла?..
Лучше бы ему не тянуться, пытаясь схватить Арину за щиколотку, – та быстро и, похоже, с удовольствием наступает ему на запястье. Птицелов уйкает. На помощь ему, нетвердо перебирая лапками по крышке комода, пытается выдвинуться приятель.
– Тихо сидеть, подонки! – гаркает Арина. Вот так голосок! И нам: – Не обращайте внимания, «отмычки» развлекаются. Нам не сюда, нам дальше.
– За «отмычку» ответишь, – только и бормочет кто-то скрывшийся за слоями сигаретного дыма, но Арина не реагирует. Бесцеремонно расталкивая пьяных, она расчищает нам путь. Мой автомат на плече еще с момента контакта с дозорными «Свободы», и пусть себе висит – а кулаки наготове. Иные морды для них вроде магнитов – так бы и врезал. С наслаждением. Но этого не требуется – Арина знает, как управляться с местным контингентом.
– За мной.
Идем, к счастью, в сторону, противоположную той, где обосновались курильщики наркоты. Не терплю этой сладкой вони, никогда ее не пробовал и не понимаю сующихся в Зону молокососов, балующихся наркотой. Им что, Зоны мало? Она сама по себе не хуже любого наркотика и точно так же убьет в конце концов. Но в Зоне хоть человеком себя чувствуешь! Вернулся живым и с хабаром, в штаны не наделал. напарника не потерял, хлопнул водки в «Харчах» – хорошо-о! Или может, они воображают, что наберут здесь столько артефактов, что на дозу им всегда хватит? Ха-ха. Если Зона живая, то на ее месте я брезговал бы подолгу играть с прыщавыми нариками – я бы давил их сразу, чтоб не мучились.
Узкий коридор выводит в обширное помещение. Здесь тоже пьют напропалую, и табачный дым точно так же висит слоями под низким потолком, но публики меньше и на вид она серьезнее, если только в сталкерском баре можно найти что-нибудь серьезное, кроме бизнеса его владельца. Впрочем, вру, найти можно. Нас, например. Вряд ли «Свобода» выручила нас исключительно ради того, чтобы показать военным тугой шиш. Тут что-то наклевывается, и расслабляться нам не стоит.
– Здорово, фримены! – приветствует Арина честную компанию. -Глядите, кого я к вам привела!
Можно сказать, что мы в центре внимания – не менее половины присутствующих оборачиваются в нашу сторону. Остальным до фени – сидят, выпивают, болтают о чем-то своем.
– И кого? – громко икнув, интересуется один, по виду – из авторитетных.
– Чемодана!
– И что, все как один – Чемоданы? Их вроде трое… пардон, четверо.
– Заткни клюв, Филин! А вы – располагайтесь пока, вон стол свободный. Рюкзаки кидайте в угол, у нас со своим пойлом приходить не принято. Эй, Кощей, налей-ка им за счет заведения. Я сейчас.
Ушмыгнула. Ну и ну – оказывается, бар «Кропоткин» держит Арина. Как минимум совладелица. Хотя… есть другой вариант: она подружка настоящего владельца. Черт знает почему такой вариант меня не радует.
Бармен, названный Кощеем и действительно смахивающий на него жуткой худобой и зловещей ухмылкой, тянется желтой иссохшей лапкой к бутылке «Казаков», наливает в четыре стакана на два пальца.
Повинуясь небрежному жесту Хвоста, верный раб Гляпа тащит стаканы на наш стол. Пока все путем. Нас спасли и вроде не собираются мочить, наоборот, угощают дармовой выпивкой, но вот вопрос из вопросов: с какой стати? И ответ на него мы, кажется, скоро получим.
– Ну? – Хвост первым поднимает стакан.
– Запить бы чем… – Вычет смотрит на водку с отвращением.
– Эй, Кощей, – кричу я, – сок есть какой-нибудь?
– Сока нет. Есть минералка «Радионуклидная».
– Тащи, – велю я – и раздается общий гогот. Хвост – и тот прыскает в рукав, расплескивая водку. Однако! Вот что значит три года вне Зоны – попался на древнюю плоскую хохму. Как желторотик попался. Ладно, исправим неверное впечатление о себе…
Медленно встаю из-за стола.
Медленно кладу на столешницу автомат.
Гогот стихает.
Медленно вынимаю из ножен мачете и кладу рядом с автоматом.
Поворачиваюсь к столу спиной и делаю два шага.
Это вызов. Любой сталкер поймет без слов: я готов драться без оружия с любым, кто хочет драки. Дополнительные условия оговариваются отдельно.
– Так. Кто тут самый веселый?
– Ну, допустим, я, – с готовностью отвечает тот, кого Арина назвала Филином. И впрямь похож – глаза круглые, навыкате, нос крючком. – И что?
– Размяться не против?
– С правилами или без? – интересуется Филин.
– А это как тебе больше нравится.
– Без правил, – решает Филин.
– А не пожалеешь?
Он в свою очередь встает из-за стола, и я могу оценить его экстерьер. Я выше и тяжелее, но не зря говорят: чем больше шкаф, тем громче падает. В драке без правил голая сила мало что значит, если противник кое-чему обучен.
Похоже, так оно и есть. Но я тоже кое-чему обучен.
И тут Филин удивляет меня:
– Предлагаю на ножах.
– Я настолько тебе не нравлюсь? – любопытствую я.
– Вот именно настолько.
– Ножи, говоришь… На финках – нет. – Я давно не держал в руке ножа и не уверен, что тело само вспомнит былые навыки. – Как насчет мачете?
– Гладиаторский поединок? – Филин оборачивается к дружкам. – Слыхали? Этот хмырь хочет гладиаторских боев. Идет. Хоббит, одолжишь свой тесак?
Тьфу. Еще и Хоббит. Они тут точно заигрались. А не похож этот мужик на хоббита – волосатый громила выше меня на голову… Юмор, наверное.
Зато мачете у него длиннее моего на полпяди. Завладев им, Филин рисует в свистящем воздухе мерцающий веер. Пугает, что ли? Малышей иди пугай.
– Эй, мужики, отодвиньте-ка столы, – командует Филин. Он весел, и черт ему не брат. Мне это что-то не очень нравится.
Несколько «свободовцев» расчищают место. Хвост, Гляпа и Вычет, к счастью, не дергаются понапрасну, сидят как сидели, только морды у них напряженные. Ладно, сидите смирно, не привлекайте лишнего внимания. И за оружие хвататься пока не надо. Знаешь, как сталкеры выясняют между собой отношения, Хвост? Ты-то знаешь. Две собаки дерутся – третья не мешай. Но если без правил и если дойдет до худшего… не знаю, не знаю. Теоретически мне должны позволить добить противника, после чего меня вправе вызвать следующий. Практически «свободовцы» могут решить, что их много и что я не «свободовец», а так, чужак, второй сорт. А что решит предпринять Хвост, если худо придется мне?.. А ничего он не решит, сам в разборки не полезет и «отмычек» не пустит. Инстинкт самосохранения у него могучий, но спасет ли он его, да и Гляпу с Вычетом, если Филин меня сделает? Вряд ли.
