Владимир Яценко - Бог одержимых
Больше никого не было.
- А где все? - спросил я.
- Уже соскучился? - улыбнулся командир. - Присаживайся. Сторговались, вроде. Но придется немного поработать. Так просто не отпускают.
- И что?
- Нашкодили мы крепко. Оказывается тут у них кладбище, прямо в горе. Здесь, неподалеку, пещера, они там своих покойников складируют. А скала, что я краской подмазал, - окно в мир для усопших предков. И через это "окошко" их предки за нами уже тысячу лет подглядывают. А я, значит, им бельмо на глаз посадил... Что еще?
Это он заметил, как я судорожно вздохнул.
- Да видел я этот глаз, - признался я. - В бинокль.
- И можешь забыть, - благодушно успокоил Виталий. - Суеверия и темнота. Твоя задача залезть наверх и затереть маркер. После этого обещали отпустить.
- Затереть? Это же мел! Он в породу впаивается.
- У нас есть немного краски. Граффити никогда не увлекался? "Задуешь" и мать его... Отсюда никто не разберет: стерли или закрасили.
- А дед руки не вырвет, когда я ступеньки колотить буду?
- Никаких ступенек, парень, - с непонятным воодушевлением сказал Виталий. - Впрочем, они разрешают взять все, что не царапает камень...
- Погоди, - остановил я командира. - Ты хочешь сказать, что отправляешь меня наверх без ступенек? Без гвоздешлепа и страховки?
- Ну, положим, страховка у тебя будет, - заметил командир. - Нижняя. Обеспечишь кулачковыми закладухами, у нас их три. Дам тебе два хороших каната по десять метров. За сегодня еще успеешь сделать пару десятков этапов по четыре-пять метров каждый. Я присмотрю щели для клиньев...
- Почему четыре-пять метров? - тупо спросил я.
- Потому что больше семи метров свободного падения никакая веревка не выдержит.
- А я, значит, выдержу?
- Во-первых, выдержишь, я тебе из ремней беседку на задницу навяжу, так что тряхнет крепко, но жить будешь. Да и веревки у нас маммутовские, с приличной динамикой. Не резинка, конечно, но душу не выдернут...
- А во-вторых?
- А во-вторых, не падай, - усмехнулся Виталий.
- Ты с ума сошел! - мне даже горло сдавило от ужаса. - Это две с половиной сотни метров! Без ступеней? Крючьев? Это ты фанат гонок по вертикали! А мне нравится, когда жопа на асфальте.
- А ты, значит, фанат "жопы" и "асфальта"? - брезгливо осведомился старший. - Или вопли заморских клоунов тоже в этот список входят?
Тут я не понял, - это он "Nobody`s Fools" имел ввиду? Но давать оценку его неожиданной эрудиции не стал. Другой вопрос показался более важным:
- Почему бы тебе самому не полезть?
- Я бы с радостью, - сказал командир. - Час туда и два обратно. Да не могу. Видишь, что черти с ногами сделали...
Я присмотрелся и подосадовал за свою невнимательность. Лодыжки его ног тонули в багровых опухолях.
- Не сломаны, - пояснил Виталий, - но перебиты. Так что после восхождения, тебе еще придется отнести меня к машине. И для нашей команды эта стенка в ближайшие две недели - последняя. Рад?
- А пахану местному западло было тебе ноги вправить?
- Гуллосу? - уточнил Виталий.
- Аймаре.
- "Аймара" - это племя. Все, что ты видишь вокруг, - их горы...
- Ты не увиливай, командир. Почему бы Гуллосу не починить тебе ноги, как он это сделал с челюстью?
- Может, сходишь к нему в кишлак и сам об этом спросишь?
- Что-то не хочется. Ты же знаешь - боюсь одиночества. А если откажемся?
- Убьют, - спокойно ответил командир.
- Палками?
- Это не палки. Они называют их "макана".
- Да, - кивнул я. - Это очень важно. И много ли макана может против СВД?
- Сотня макана против одной винтовки? - прищурился Виталий.
- Тогда давай убежим.
- Ты и вправду полагаешь, что со мной на плечах перешустришь Гарсиласа? Или ты меня здесь бросишь?
- Причем тут Гарсилас?
- Да притом, что проводник наш драпанул, как только они на меня кинулись. И что-то недалеко ушел...
- Я не полезу туда, - спокойно сказал я. - Я ни за что туда не полезу! Это безумие!
- Брось, парень, - сказал командир. - Не ломайся. Всегда приходит время, когда нужно что-то сделать. Не спорить, не доказывать... просто взять и сделать. Не говорить об истории, а делать историю. Потому что больше некому. И будешь мужчиной. А если не сделаешь или сделаешь плохо, будешь покойником. Есть разница?
- Хотелось бы уточнить твой вклад в эту "разницу"...
- Руководство, тактика восхождения и спуска.
- Не маловато ли?
Он тяжело вздохнул:
- И что же ты хочешь? Денег?
- Домой хочу, - быстро сказал я. - В Москву!
- Да ради Бога, - неожиданно согласился командир. - Если так приспичило, давно бы сказал. Насилу не держим.
- Но Кулагин...
- Кулагин - "бай-ага" только в Москве, - сказал Виталий. - А здесь он всего лишь Витька из обеспечения. Закрасишь пятна, и я сам тебя в аэропорт отвезу. И первым же рейсом в Москву отправлю. Теперь мы можем обсудить порядок подъема?
- Как челюсть? - глухо спросил я.
Командир большим и указательным пальцами правой руки взялся за нижнюю челюсть и слегка подвигал ею из стороны в сторону.
- Зудит... да не вибрируй, стажер! У нас есть радио - будем держать связь. Найду НП с хорошим обзором, Гарсилас поможет мне туда перебраться. Буду следить за тобой в свою оптику, подсказывать маршрут... ты не будешь один.
- Ага, - сказал я. - Понял. По прихоти варвара я полезу на стенку, а ты мой затылок в оптический прицел "тигра" будешь рассматривать. Кр-расота! Всю жизнь мечтал...
***
В первый раз Егор запаниковал, когда до карниза оставалось не больше двух корпусов. Три десятка метров высоты под ногами парализовали волю. Он упрямо нашептывал себе "Far Far Away", но сдвинуться с места не получалось. Силы быстро уходили из натруженных подъемом рук.
- Егор, - уверенный голос командира в наушниках успокаивал, но ужас перед неминуемым падением не отпускал. - Я все вижу. Ты не "застрял", парень. Все в порядке. Ты поднимаешься уже час с четвертью. Раз досюда добрался, то и дальше пойдешь. Главное - много не думай. Давай-ка вместе. Ноги в хорошем упоре. Правая рука в расщелине на половину пальцев. Ты очень хорошо держишься. Просто ты не видишь, что вижу я. Подними голову и посмотри на левую руку.
Егор послушно сделал, как велели.
- Отлично. Теперь следи за маркой.
Егор увидел красную точку на запястье. Точка "съехала" с руки и двинулась по камню влево и вверх.
- Левую руку тяни за коллиматорной меткой. Там тебя ждет очень симпатичный выступ. Когда за него ухватишься, сможешь выпрямиться и сразу левой ногой нащупаешь щель. Ты за нее держался пять минут назад.
Невесомые наушники и микрофон нисколько не мешали подъему. Радио было надежно закреплено на страховочном поясе. Ремни "беседки" чуть сковывали движения, зато успокаивали: какая ни есть - страховка - и надежда, что все обойдется.
А голос давал бесценные советы: как продолжить движение, с какой ноги начать, в какую сторону двигаться.
Выступ оказался на месте. И щель под левую ногу оказалась достаточно широкой, чтобы галоша в нее втиснулась не носком, а рантом. Упоительно - замереть на прочной опоре.
- Не останавливайся, Егор, - напрягал командир. - Пользуйся инерцией - единственный помощник в движении наверх. Следи за маркой по правой руке... чуть потянись, правую ногу расслабь... Да не "липни" ты к этой долбаной скале, салага! Это же не кулагинская дочка, это - камень! Чуть отодвинься, и "горизонт" будет шире: сам будешь видеть, куда руки тянуть. И не нужно подтягиваться, - выжимай ногами. Отлично! Пора ставить закладуху. Вот в эту самую щель... да! Не вижу, чтобы ты откинул предохранитель эксцентрика. Вот. Теперь правильно. Карабин. Трос. Ну, ты молодец, парень. "Мастера" я тебе гарантирую.
Теперь зажим... Блин! На оба конца. Оба! Вот. Можешь отпустить руки. Не бойся. Отдыхай. Две минуты. Ноги тоже отпусти. Отпусти ноги, я сказал!
- Я боюсь, - признался Егор.
- И правильно, - сказал командир. - И молодец. Тому, кто боится, - бояться нечего. Посему и вниз можешь смотреть сколько вздумается. Вверх, в стороны... забудь о камне. Ты сейчас в том положении, когда уже все равно: тридцать метров под тобой или сто тридцать. Если падать, то разницы нет. Это как у пловца: если глубже роста, то значения не имеет: три метра или три километра. Что так, что эдак... понимаешь?
