Цикл романов "Обратный отсчет". Компиляция. Книги 1-5 - Токацин
06 апреля 00 года. Земля, Северный Атлантис, заброшенные урановые шахты
Тихое гудение донеслось откуда-то слева. Гедимин, выдернутый из дремоты (с утра он нехотя сделал разминку — спину всё-таки надо было упражнять — и снова залёг, думая вечером пройти пару километров вниз по штреку — узнать, затоплена шахта или нет), резко поднялся, вжался в стену. Гул был очень хорошо ему знаком — рядом кружил дрон-разведчик. Ещё десяток секунд — и сканер «поймал» сигма-луч. Гедимин с тихим шипением поднял сфалт. «Знал же — надо проверить, что сбоку!»
Сперва он думал взорвать дрон плазменным шаром, потом вспомнил выгрызенные фрагменты урановой руды — и с кривой ухмылкой перенастроил сфалт на омикрон-поток. «Знают, что тут радиофаги? Знают, иначе шахта бы работала. Так и нечего шариться!»
Короткая зелёная вспышка — и дрон с треском покатился Гедимину под ноги. «Ликвидаторский,» — машинально отметил тот, глядя на дымящийся шар с погасшими светодиодами. «Метки „Налвэна“… А ведь, похоже, до рудника два шага. И, может, там как раз проблемы с…»
Додумать он не успел — только перекрыть все источники излучения и замереть в темноте. Её уже нарушили цепи теней, светящихся зеленью. Длиннохвостые Клоа скользили по штреку, уверенно двигаясь к Гедимину. Пара секунд — и первый радиофаг едва не зацепил его крылом. Безглазая морда с дрожащими «усиками» повисла над дымящимся дроном. Клоа куснул обшивку, поддел головой, — механизм рассыпался по полу. Радиофаги скользили над облучёнными деталями — одни превращались в короткие световые вспышки и пыль, другие оставались лежать — видимо, луч не «заразил» их, а слепые Клоа — не заметили. Гедимина они облетали так же равнодушно, как гранитную глыбу. Когда от дрона осталось несколько бесполезных фрагментов, радиофаги бесшумно скользнули назад, в узкую трещину в двух сотнях метров от «лёжки» Гедимина. Сармат мысленно выругался, сгрёб всё, что осталось от дрона, и двинулся к тёмному «люку».
Он туда протиснуться не мог — там и плоские Клоа пролетали бочком — но сигма-сканер быстро наткнулся на шевелящийся и «фонящий» рой. Судя по форме пещеры, сами радиофаги её и выгрызли — а снизу им «помогли», когда подрывали очередной забой. Там, на пару горизонтов ниже, ещё оставалась руда, и даже заражённая — Гедимин видел пятнышки характерной ряби и «фонящие» тени, выжигающие ирренций и уран из породы. Пока он глазел на сканер, радиофаги снова что-то почуяли — по кривому лазу уже плыло что-то длинное и светящееся. Гедимин отключил прибор — Клоа облетел сармата по кругу, подозрительно водя мордой, и исчез в туннеле. «Мать моя пробирка…» — Гедимину захотелось чем-нибудь заткнуть пролом — хоть защитным полем, хоть куском гранита. «Дрыхну под боком у стаи Клоа…»
Он пошёл дальше, и вскоре пришлось выпустить когти — ледяные ручьи, стекая под уклон, расширялись. Сбоку темнела ещё одна щель, и дозиметр показывал, что ведёт она туда же — в гнездо Клоа. Ледяной покров стал сплошным. Гедимин вышел в широкую пещеру — бывший забой; пять шагов — и под ногами неприятно затрещало. «Всё-таки затопленный…» — сармат двинулся «берегом» подземного «озера» — и уткнулся в забутовку. Почему-то Клоа её не выжгли — видимо, им хватало того, что ещё осталось на заброшенных нижних горизонтах. Луч фонаря скользнул по стенам забоя — оплавленные «погрызы» радиофагов виднелись тут и там. Этот штрек зверьки вычистили — и не заглядывали сюда, если внезапная лучевая вспышка их не тревожила. «Так. Фонить тут надо аккуратнее…»
Он снова поднялся по штреку, обогнул заснеженные завалы. «Скоро таять начнёт…» Он оглянулся на проломы, ведущие в пещеру Клоа, и сам удивился — страх, вызванный было таким соседством, давно сменился равнодушием. «Живут — и живут. Я для них несъедобен.»
Слева было тихо — ликвидаторы не пошли искать дрон, и это было к лучшему. «Списали на радиофагов,» — Гедимин, криво ухмыльнувшись, опять лёг на камень — так же, в тени «стены», чтобы первым увидеть любой посторонний объект. «Что тут внизу — понятно. Завтра посмотрю, что вверху — и откуда вон то прилетело…»
10 апреля 00 года. Земля, Северный Атлантис, заброшенные урановые шахты
Ещё одна, довольно скромная по сравнению с затопленной, боковая вырубка (её и проделали-то без взрывчатки, проходчиком, подобрав «хвост» урановой жилы) — и штрек обрывался тупиком — и уходящим вертикально вверх узким колодцем. «Вентиляция,» — Гедимин задумчиво смотрел на сигма-сканер. Тут воздух практически не двигался, зато облаком висел радон. «Запасной выход… и лючок для проветривания. Это мне не помешает.»
Пневмобура не было — только сфалт. Гедимин задумчиво посмотрел вверх, посветил фонарём, — так и есть, на месте бывшей вентиляционной станции темнела забутовочная пробка. Выбить её можно было бы одним плазменным шаром, и вылетела бы она наружу, не зацепив Гедимина даже осколком… Сармат тихо вздохнул, ещё раз прикинул толщину и сделал аккуратный надрез. Обломок промчался мимо защитного поля и был пинком выброшен в штрек.
С трёхметровой «затычкой» Гедимин возился долго, не опасаясь, что кто-то услышит стук падающих камней. Клоа на такие звуки не обращали внимания — сармат даже подозревал, что радиофаги их просто не слышат, им нечем воспринять эту часть диапазона. Что до шахтёров… действующая шахта, и правда, была — километрах в трёх к западу. Гедимин долго протискивался мимо осевшей крепи и следов обвалов, прежде чем услышал отдалённый грохот — где-то сработал заложенный заряд. Потом сармат долго стоял, прижавшись к стене и прислушиваясь к отдалённому гулу и скрежету проходчика. Выходить к шахтёрам не хотелось. «Сдать, может, и не сдадут, но…» — он поморщился и двинулся обратно — в «обжитой» штрек…
…Наверху сканер не «видел» ничего, кроме леса — хвойного, с восстановившимся подлеском. Штрек вывел сармата из кратера давнего взрыва. Гедимин налёг плечом, выдавливая остатки «пробки» из камня и фрила. Если бы не тёмный щиток, надетый перед работой с плазморезом, солнце обожгло бы глаза. Светило оно ярко — и, похоже, прибавило тепла, — снег на прогалинах подозрительно поблескивал. «Скоро потечёт — и мне на голову,» — Гедимин вспомнил о длинной расселине в потёках урановой окиси. Он отошёл по проседающему насту на десяток шагов, снова огляделся. Мелкие криофилы — «снежные мыши» — бросились врассыпную от его тени. Луч сканера «ушёл» на восток — по верхнему слою «материка», не задевая гнездовье радиофагов — и вскоре Гедимин едва заметно ухмыльнулся. Тут было сольвентное поле; его разобрали, скважины засыпало, но недалеко от них — и всего в
