Зима - Юрий Выборнов
– Неужели этот мошенник ночью всё забирал? – ответил вопросом на вопрос молодой смотритель.
– А вот и нет, – рассмеялся Семёныч. – В первую ночь он выходил наружу и добавлял в ведро свои запасы. Когда бродяги, придя утром, обнаруживали сие богатство, то жадность сносила крышу и еще больше ими овладевала. На следующую ночь спускали в ведре ещё больше провизии, залезая в долги. Вот тогда-то и срывал куш наш махинатор.
– И как же ему сходило это с рук? – перебил Сергей. – Он же возвращался на станцию каждую неделю за новым лопухом.
– А я тебе, Серёжа, скажу больше, – снова рассмеялся Семёныч. – Он со станции и не уходил никуда. Жил там на чердаке. А когда встречал пострадавших, то пожимал плечами, предполагал, что колодец работает только один раз, и сильно благодарил мужичков, что предупредили его, а то, якобы, он и сам хотел еще раз спустить ресурсы.
Дверь станции Бякино открылась, и в проёме показался Костик по прозвищу «Косой».
– Так вот же он, – показал рукой Семеныч. – Нельзя и вспомнить.
***
– Это действительно детская библиотека, – сказал Борис Валентинович, листая одну из книжек. – При пионерских лагерях бывали такие.
Катя и Аня открыли штору и взглянули на пыльное окно.
– Наше окно такое же? – возмутилась Аня.
– Я даже внимания не обратила, – ответила Катя и громко чихнула от пыли. – Срочно ставим греться в ведре воду. В бане я видела какие-то порошки в ящике у входа.
– Поразительно, как эти книги дожили до наших дней, – восхитился наставник. – Они тогда уже были старыми.
Четвёртая комната, самая крайняя справа, представляла собой небольшой зал с полками вдоль всех стен и несколькими полками посередине. У окна стоял стол и стул светло-коричневого цвета. На находился ящик с множеством исписанных бумажных листков. Борис Валентинович взял несколько и прочитал.
– Чьи-то имена и фамилии, – загадочным голосом сказал мужчина. – Так-с… Всё понятно. Это читательские карточки. Учётные записи детей. Ничего интересного, можно отнести к камину и сжечь.
– Я тебе сейчас сожгу! – сердито произнес внезапно зашедший в комнату Николай Николаевич. – Бумага сейчас вещь ценная. Особенно если её хорошенько помять.
Глава 20
– Ничего не видно, – сказала Катя. – Только свет от окна и всё.
Девушка, нагнувшись и прищурив левый глаз, пыталась рассмотреть хоть что-то в замочную скважину двери третьей комнаты.
Аня легла на бетонный пол и пыталась посмотреть в малюсенькую, шириной не более одного пальца, щель под дверью.
– И тут не подсмотреть. Может, снаружи в окно что-то видно?
– Дверь нужно однозначно открыть, – Катя выпрямилась и рассмеялась от грязного следа на щеке ее сестры. – Эти полы можно подметать и мыть хоть каждый день, и они все равно остаются грязные.
Дверь в дом открылась, и в прихожую вошли Николай Николаевич и Борис Валентинович. Следом вбежала Яся и, игриво гавкнув, подбежала к девушкам.
– Отряхните ноги от снега у входа! – строго посмотрев, сказала Катя.
– Вот видишь, Борис Валентинович, у нас теперь появились новые командиры, – улыбнулся Никник. – Без году неделя в доме, а уже у них по струнке ходим.
– Девчонки убираются, – улыбнулся в ответ мужчина.
– Так и мы до них сами убирались, – возразил дед.
– Точнее, не убирались, верно? – печальным голосом ответила Катя. – Мы кучу земли с Анькой выгребли. Разве так стало не уютней? Разве не этого хотел Серёжа? Я просто прошу отряхнуть ноги перед входом и немного вытереть обувь о тряпку. Разве это сложно сделать?
Николай Николаевич ничего не ответил, лишь тихо покачал головой и ушел в комнату отдыха.
– Решили всё-таки дверь открыть? – поинтересовался опытный выживший.
– Угу, – ответила Катя. – Нам Серёжа велел заняться.
– Ну, если Серёжа сказал, тогда надо, – ответил Борис и почесал пальцами свою бороду. – Только я думаю, ничего интересного там нет. Хлам какой-нибудь и всё. Ключи так и не нашли?
Дед, услышав разговор, выглянул из комнаты в коридор и прокричал:
– Не-а, связка ключей имеется, но ни один не подходит! Я лично проверял три раза! И на складе нет в столе и шкафах. Да и согласен полностью с тобой, ничего там полезного не может быть. Вот и парни также считают, а то открыли бы уже давно.
Борис Валентинович осмотрел дверные петли, потом прихлоп и сам замок.
– Ну как? – спросила Катя.
– Можно выбить, – с важным видом эксперта ответил Борис. – А ну-ка, девчонки, разойдитесь в стороны.
Опытный выживший отошёл на пару шагов назад и со всей своей силы ударил подошвой тяжелого кожаного ботинка в область врезного замка. Удар получился неэффективный и отдался обратно мужчине в ступню. Борис это почувствовал, но не подал при девушках вида.
– Это был примерочный, – смутился Борис Валентинович. – Сейчас повторим.
– Может, отогнуть в районе язычка? – сняв телогрейку и рукавицы, Николай Николаевич вышел на помощь из гостиной. – Где-то был небольшой лом.
– Не подлезть, – призадумался Борис и еще раз ударил ногой в дверь.
Мужчина бил и бил, затем переводил дух и снова бил, пока сильно не вспотел и не захотел пить. Аня это поняла без слов и побежала за чайником.
– Что за чертовщина? – Борис Валентинович вытер пот со лба. – Дверь старая и на вид высохшая.
– Раньше делали на совесть, – ухмыльнулся Николай. – Вот у меня был случай…
– Ой, Николаич, не начинай, – скривил лицо Борис. – Не до твоих баек сейчас. Вечером расскажешь близнецам. Кстати, где они?
– В бане моются, сегодня их день недели, – ответили хором сестры и от неожиданности посмотрели друг на друга и засмеялись.
– А что, если дверь открывается наружу? – предположил дед. – К нам в проход.
– Вроде нет, – мужчина посмотрел еще раз внимательно на прихлоп и петли.
– Тогда, может, шмальнем? Ну как в кино, видел по телевизору? Пдыщ… Из ружья, и вместо замка дырище.
– Опасно, может отрикошетить.
Борис снова отошел на пару шагов, со всей силы пнул дверь.
– Тогда давай вместе!
Дед встал рядом и, пытаясь бить в такт, принялся пинать по дверному полотну. Посыпалась старая штукатурка вокруг дверной коробки. Внутри комнаты что-то звякнуло, будто что-то железное упало на пол. Дверь стала поддаваться, замок потихоньку расшатался, и образовался зазор.
– Тащи свой ломик, – неожиданно приказным тоном сказал деду Борис Валентинович.
Никник убежал и вскоре вернулся с железным прутом. Борис нажал плечом на дверь, и дед вставил ломик в образовавшуюся щель. Затем вдвоем налегли на получившийся рычаг, язычок щёлкнул, и дверь открылась внутрь комнаты с громким скрипом сухих, давно не мазанных петель.
Комната оказалась кладовой. В ней хранились
