Кипрей - Ольга Дмитриевна Павлова
Рен чуть снова не задохнулся. Подумал даже, что Орвик так шутит, но вовремя спохватился, вспомнив, с кем говорит. За несколько недель службы в страже изгнанный баронет хоть и пообтесался немного, но чувством юмора так и не обзавелся.
– Ага, – растеряно пробормотал Рен. – Мои ему поздравления. То, что он говорил правду, очень утешит нас всех, когда регент повесит здесь каждого второго. Помоги встать.
Орвик подчинился. С неожиданной легкостью вздернул Рена на ноги – надо же, а весят они, казалось бы, одинаково… А потом не утерпел, добавил сквозь зубы:
– Значит, по-твоему, лучше нам всем молчать и дальше?!
Десятник собирался ответить, что да, если мозгов нет, то именно молчать и надлежит, но стало не до того. Дверь, которую уже успели закрыть, рывком распахнулась – так, что о стену шарахнула. Толпившихся у выхода людей мигом размело по сторонам.
– Накаркали, значит, – сквозь зубы процедил Ренен.
В душный полумрак кабака шагнули несколько человек в черных форменных куртках с серебряной отделкой. У одного из них серебра на одежде было заметно больше, чем у прочих, и Рен, даже не видя лица, узнал вошедшего. Захолодел. Похоже, чем-то все они прогневали Рыжую богиню, раз в задрипанный кабак на окраине нижнего города пожаловал лично Теан Эльвинар, командир эверрской гвардии. Иреец по происхождению и порядочная сволочь по натуре. Как разного рода падальщики за несколько аттов[10] чуют мертвечину, этот человек безошибочно определял, где можно испортить кому-нибудь жизнь, а заодно набить себе цену.
Эльвинар прошелся по словно бы опустевшему разом залу, огляделся. Приметил Ренена.
– Вы главный? – равнодушно осведомился он.
– Да, господин виконт. Младший командир восьмого отряда Ренен.
– Мне донесли, будто здесь затевается заговор против законного наследника короны.
Донесли, значит? Когда только успели! И плевать будет регенту, что никто из собравшихся о бунтах не помышлял, что им просто языком почесать охота была. Что ж, бородатая сволочь с благообразным лицом и хорошо поставленным голосом того и добивалась!
А если выяснится, что дело дошло до покушения на жизнь стражника, начнется и вовсе невообразимое!.. И ведь Рен понятия не имел, кто пытался засадить клинок ему в печень, может, его тут уже и нет! Охраняй выходы, не охраняй, а слинять в такой толчее – дело нехитрое.
– Осмелюсь заметить, что впервые об этом слышу. Мой десяток прибыл сюда из-за драки. Но все уже улажено.
На лице Эльвинара отразилась характерная смесь брезгливости и удивления. Так, наверно, смотрел бы человек, обнаруживший у себя в тарелке дохлую мышь, которая вдобавок с ним заговорила – противно, конечно, но удивительно!
– Вот как? Может, вы и покушение на свою жизнь станете отрицать?
Станет. Видит небо, Рен на ногах уже еле стоит, сознание мутится, и он вот-вот блеванет виконту на сапоги, но да, отрицать будет до последнего. Псы разберут, чего добивается этот стервятник, но Рен ему не помощник.
И несмотря на паскудное свое состояние, десятник со всей отчетливостью осознал, как же ему повезло… Повезло, что мать – прачка, что отец не признал, что подвернулся ему когда-то несносный язвительный мальчишка Рик Жаворонок. Потому что, сложись все иначе, он, Ренен из Орила, сейчас ужом бы вертелся, чтоб угодить стоящему перед ним уроду.
– Да я, господин, вовсе не пойму, о чем вы.
Ренен уверен был, что Эльвинара подобный ответ приведет в бешенство, но тот лишь ухмыльнулся краем губ.
– Неужто? А за живот вы держитесь, потому что съели что-то не то, – хмыкнул он и, кажется, вовсе потерял к десятнику интерес, повернулся к ожидающим команды гвардейцам. – Посетителей и обслугу – под стражу.
Рен оглянулся на растерянных горожан, с которых стремительно облетали остатки хмеля. Тощий парень с некрасивым рябым лицом бормотал, что ему никак под стражу нельзя, жена ведь с ума сойдет. Шумно всхлипывала разносчица. Мужик, что несколько минут назад целил кувшином в Ренову физиономию, метнулся к лестнице – и на что, дурень, надеялся?.. Его ударили навершием рукоятки, и он, упав, уже не поднимался. Бунтовщики, мать их!.. Нет, не языком надо трепать, а резать уродов вроде регента, вроде Эльвинара – спокойно и разом, чтоб некому было судить.
Краем глаза десятник зацепил перекошенное лицо Орвика и понял: тот сейчас наговорит такого, что от виселицы его уже не спасешь, или вообще за меч схватится. Еще и других за собой утянет… Спасибо тебе, хранитель, навязал помощничка!
– Ребята, нам пора, дальше без нас разберутся! – скомандовал десятник.
Орвик, кажется, вовсе его не услышал, и пришлось, мысленно помянув беса, пошатнуться, шумно втянуть воздух сквозь зубы и закатить глаза. По правде говоря, не очень-то и придуривался: да он безо всяких уловок готов был кони двинуть! Расчет оказался верным. Орвик поспешно подхватил командира под руки и наконец поплелся к двери.
– Десятник? – догнал их равнодушный голос Эльвинара. – Не покидайте город, ваши слова могут заинтересовать дознавателей его светлости.
Ренен вздрогнул. Регентовские дознаватели – это как чудовище из сказки: мало кто видел, но все до икоты боятся. А ведь Рен, если вдуматься, занялся самым настоящим укрывательством бунтовщиков в тот момент, когда принялся напропалую врать Эльвинару! В груди привычно толкнулся страх перед замковыми подвалами – заскорузлый, сухой, опостылевший… Общий для них для всех. И тут же съежился, отступая. К бесам! В ближайшие дни все, к чему они привыкли, рухнет, а в новом мире не останется места старым страхам. По крайней мере, сейчас Ренену так казалось.
Рик Жаворонок. Эверран, столица
Пару дней назад замок шумел, как потревоженное осиное гнездо, а теперь было иначе. Если не прислушиваться, возникало чувство, что здесь вовсе никого нет. Будто ходишь по развалинам древнего города – Рик много их видел на северных окраинах Эверрана, где некому растащить по камешку заброшенные твердыни. Но это, конечно, только в господском крыле так, а среди прислуги-то, как водится, жизнь кипит. Принц помер, война на носу, похмелье мучит – кому какое дело, завтрак все равно готовить надо!
Но Жаворонок старался среди слуг не отсвечивать: всем пока не до него, и слава небу. От Эрида он вернулся вчера под вечер – не потому, что так уж долго они со стражником разговаривали, просто проспал там Жаворонок чуть ли не целые сутки кряду. Эрид не будил. Ушел на службу, предупредив в
