Кипрей - Ольга Дмитриевна Павлова
А еще начинало казаться Рену, что провоцирует бородатый оратор осознанно и весьма умело.
Десятник мысленно выругался. До чего же все складывалось скверно, хуже не придумаешь! Хранитель приказа пока не отдал, что делать – неясно, а этот тип с бородой может и вовсе оказаться сподвижником Ордена. Сейчас бы не дергаться и спокойно дождаться внятных распоряжений… Но бесы заешь, кто знает, сколько их придется ждать?!
Ренен еще несколько секунд краем уха слушал проникновенную речь, потом негромко скомандовал:
– Латан, бери дверь, Сен – черный ход. Лестница – Дейн и… – Чуть не сказал «и Тайрен». Проклятье, неужто никогда не привыкнет?.. – И Ардена возьми.
Потом, стиснув зубы, полез расталкивать первые ряды зевак. Как ни вертись, а если нет приказа, надо действовать по обстоятельствам. И пусть даже Ренен готов был подписаться почти под каждым словом трактирного оратора, сути это не меняло.
– Слышь, отец, ты что-то разошелся. Пойдем-ка на воздух.
Что с ним делать, Рен еще не решил. Лучше всего спихнуть Тавену, командиру отряда. Пусть начальство само голову ломает, а дело Рена маленькое – доложить. Причем в первую очередь даже не Тавену, а хранителю Ордена.
Бородатый тип поначалу спокойно шел, куда ведут, но, пройдя несколько шагов, вдруг затрепыхался.
– Вот так волчьи прихвостни и будут нам рты затыкать! А их хозяева продолжат творить, что хотят, не будет на них управы!
– А ну оставьте человека! Что он сделал-то? Можно подумать, что-то новое сказал… – потребовали из толпы.
Лица кругом – знакомые и незнакомые – менялись, взгляды, направленные на восьмерых стражников, становились откровенно враждебными. Стало быть, присутствующие тоже записали их в волчьи прихвостни. Обидно, дери их бесы! Уж Ренен-то поболее остальных желал смерти черно-серебряной погани и, в отличие от некоторых трепачей, действительно намерен был взяться за оружие! Но если сейчас взвинченная толпа хлынет на улицы с вилами наперевес и без какого-либо подобия плана, получится как раз наоборот… Их же и перебьют, не моргнув глазом!
Кто-то метнулся наперерез, ухватил за рукав, дернул; увесистый кулак разминулся с Реновой физиономией от силы на пару альмов. Двое стражников, оказавшись рядом с командиром, постарались оттеснить разбушевавшихся посетителей, но те напирали.
– На таких, как вы, волчья власть и держится!
– Постыдились бы людям в глаза смотреть!
Треск дерева и грохот бьющейся посуды дали понять, что вечер не будет скучным. Взвизгнула молоденькая разносчица. Грузный лысоватый мужчина со смутно знакомым лицом запустил в десятника осколком кувшина и, промазав, угодил в кого-то из посетителей… Завертелось. Продолжая стискивать плечо бородатого, Рен сделал своим знак держаться вместе и принялся пробиваться к дверям. За оружие не хватался и молился, чтоб остальным на это тоже хватило ума. Не приведи ж небо устроить резню среди подпивших горожан, с большей частью из которых они, вообще-то, на одной стороне. Лучше и вовсе представить все это обычной кабацкой дракой, потому что иначе головы действительно полетят. Причем, как водится, не те, что следовало бы.
Рен ухватил с подвернувшегося стола кружку – потертая липкая ручка удобно легла в ладонь. Выплеснул кому-то в физиономию остатки дешевого пива, кому-то врезал… Дело привычное, махаться с подпившими посетителями трактиров стражникам доводилось часто. Это эльвинаровские гвардейцы – народ неприкосновенный, а стражники порой и сами рады принять участие в такого рода забавах. Десятник поймал ощутимый тычок под дых, согнулся, а выпрямившись, обзавелся роскошным синяком под правым глазом. От бородача его все-таки оттерло. Проклятье!
Ренен запрыгнул на стойку и, сапогом отпихнув парня, который особенно рвался подрихтовать ему профиль, наконец огляделся. Потасовка шла полным ходом, причем, как всегда бывает в таких делах, понять, кто кого бьет, было уже невозможно. Если вначале посетители трактира напирали на восьмерых стражников, то теперь они, похоже, сами запутались, какие и к кому имеют претензии. Десятник поискал глазами подчиненных: из тех, кто не перекрывал выходы, трое держались вместе и, похоже, получали от происходящего неменьшее удовольствие, чем прочие участники. Только Орвик затерялся у дальней стены. А вот бородатого оратора найти не получилось. Тьфу, бесы!..
Под укоризненным взглядом трактирщика Рен шарахнул о стойку подвернувшуюся бутыль. Звон вышел оглушительный, и собравшиеся невольно повернули головы.
– Значит так, повеселились, и довольно! Многие из вас знакомы если не со мной, то с моим командиром, и прекрасно знают, что делить нам нечего. Среди жителей Нижней Эверры наши друзья, соседи и родственники, враждовать я не стану.
Речь была так себе, жиденькая – Рен-то не оратор, – но кое-кто даже заколебался. То ли был не так уж пьян, то ли полученные тумаки отрезвили… А может, до них запоздало дошло, к чему приведут крамольные речи того хмыря.
– А что, я Рена действительно знаю, он в том году мне с лавкой помог! – неуверенно заметил кто-то.
– И с Альвиром был под Холмами.
– Вот и отлично. За помятый портрет я зла не держу, вы тоже извините, если кого задел. Давайте сейчас спокойно, не толкаясь, выйдем на улицу, – встретился глазами с трактирщиком и со вздохом добавил: – Праздник был за наш счет.
В переполненном зале провокатора точно не отыскать, а потолковать с ним теперь хотелось до зарезу. Соблазн уйти, не оплачивая выпивку и поломанную мебель, для горожан будет велик, может, что и выгорит. А с трактирщиком пускай потом Арвин как хочет, так и разбирается.
Рен спрыгнул на пол и двинулся к своим, те безуспешно пытались урезонить толпу, пока никого случайно не затоптали.
Не дошел. В правом боку словно вспыхнуло что-то, и десятник осел на загаженные облезлые доски. Прижал ладонью, будто надеялся остановить разгорающийся огонь – под пальцами оказалось мокро. Звякнули об пол несколько расклепавшихся кольчужных звеньев.
Он скосил глаза на подол куртки и в районе печени разглядел прореху, из которой вызывающе торчали клочья подкладки. Надо же, как больно… А ведь доводилось Рену встречать идиотов, которые думали, что если через кольчугу ножом прилетит, то ничего, терпимо… Он попытался подняться, но не вышло, тело артачилось. Со стороны командир «крыла», наверно, напоминал лежащего на спине жука, который нелепо сучит черными лапками и никак не может перевернуться. Над ухом монотонно причитал трактирщик, что-то кричал Дейн. Среди блеклых пятен, плававших перед глазами, десятник кое-как угадал встревоженную физию Орвика. Тот присел рядом и принялся торопливо дергать на Ренене ремни и завязки; придерживая за плечи, помог сесть.
– Проклятье, до чего глупо подставился, Тавен башку свинтит… – прошептал десятник. – Остальные в порядке? Мужика того нашли?
– Насколько
