Владимир Скачков - Серебряный дракон

— Сама удивляюсь. Что-то меня удержало, хотя соблазн был, надо это признать. Ладно, потом разберусь что к чему.

Глоб покачал головой и выдал следующую реплику:

— Хоть мы люди мирные, — на это я негромко хихикнула. — Но с женщиной справиться завсегда сможем.

— Смотри, мирный разбойник, — весело крикнула я.

Надо же размять кости, ну я и врубила полное ускорение. Для начала разрубила мечом рогатину Глоба, поделив на ровные чурочки по два сантиметра, сбегала к слезшему с дерева стрелку и порезала его арбалет, вернулась на место и перешла к обычной скорости, только запыхалась.

Мужик чуть не упал, он опирался на свою рогатину, которая вдруг разлетелась на маленькие кусочки.

— Мой арбалет! — истерично закричал любитель сосен. — Что с ним случилось?

— Я его разрубила после вашей, Глоб, рогатины. — И я отвесила изящный поклон.

Вокруг все оторопели.

— Чур меня, — крикнул один мужик, проделывая руками оберегающие знаки.

— Колдовство, — прошептал другой и попятился, пока не сел в сугроб.

— Нет тут никакого колдовства. Просто я могу очень быстро бегать. Шансов на выживание у вас не было. Никаких. — Я еще не до конца отдышалась и говорила с перебоями: представьте, что вы, сделав один вдох, пробежите метров шестьдесят, а?

— Как я жить-то теперь буду? С чем мне на охоту ходить? — Великий снайпер чуть не плакал.

— Купишь себе новый, — отмахнулась я от его стонов.

— На какие шиши? — возмутился он и вывернул пустые карманы.

— Извини, не подумала. На-ка вот, лови! — И я бросила ему злат.

Стрелок поймал монету и уставился на нее, как знаток на произведение искусства.

— Не сори, Джо, деньгами понапрасну, — тихо произнес Арс, но осуждения в его голосе я не уловила.

— Я испортила ему оружие, — оправдывалась я.

— Хлам, от силы половина серебряка, не больше, — усмехнулся мой муж.

В эту минуту подоспело подкрепление. Подъехав, капитан осадил лошадь и очень грозным голосом осведомился:

— Что тут у вас творится? — И помягче добавил: — С вами все нормально, граф?

Мужики растерялись окончательно.

— Все хорошо, Джеремис, — Арс обнял меня за плечи. — Встретили старых знакомых. Приглашают в гости, отдохнуть и повеселиться.

— А лошади почему лежат? — Вопрос, конечно, уместный.

— Позже, капитан. — Арс нахмурился. — А сейчас выдели двух солдат, и вот этого парнишку погрузите в карету. Глаз с него не спускать.

— Слушаюсь, господин граф. Пим, Юрк, ко мне! — позвал Джеремис подчиненных.

Два воина спрыгнули с коней и погрузили связанного мальчика в карету.

— Арс, я на всякий случай поеду с ними, — сказала я, — мало ли что.

— Да, Джо, конечно, — согласился Аресиномус и обратился к мужику: — Глоб, рассаживай своих людей на запасных лошадей, едем к тебе в гости.

После сытного обеда я отдыхала в большом доме Глоба, развалясь на лавке и мечтая, чтобы все лошади мира исчезли раз и навсегда.

— Не пойму, Джо, как тебе удалось засечь засаду? — Арс, сидевший рядом, положил мне на коленку руку и заглянул в глаза. — Там были очень опытные охотники, они умеют маскироваться.

— Ко мне вернулась небольшая часть прежних способностей. — А чего мне скрывать от любимого? — Я осознала это во время нападения. Мои мозги постепенно восстанавливаются.

— И ты снова стала драконом?

— Нет, пока еще нет, — вздохнула я, — но надеюсь. Сейчас восстанавливаются простые связи, разорванные по глупости, последний подарок гоблина.

— Помню, ты говорила. Ну и что стало на место?

— Немного и не совсем так, как раньше.

— Расскажи. — Его на самом деле интересовало мое состояние.

— Эйдетическая память вернулась и, кажется, телепатия, Но в каком-то извращенном варианте.

— Это как?

— Ну... — Я немного задумалась, как лучше объяснить: — Читать мысли и передавать свои я не могу, при этом все веточки мозга на местах. Но я улавливаю эмоции, а не мысли.

— Что? — удивился Арс.

— Ощущаю, словно вижу — страх, ненависть, другие чувства.

— Интересно.

— Ага, — кивнула я. — Это и включилось в работу, когда мы проезжали мимо дерева со стрелком. Неожиданно почувствовала его раздражение. Тут эйдетика пробудилась и дала о себе знать. Прокрутила картинку назад, смотрю — мужик с арбалетом в ветвях.

— Про эйдетику ты еще не говорила, что это за зверь и c чем его едят?

— Мгновенная память. Например, видишь что-то, но не обращаешь особого внимания, после вспоминаешь, что пропустил нечто важное, а находишься в другом времени и другом месте. Вот и возвращаешь мысленно картинку и спокойно изучаешь.

— Здорово, А я так смогу? — Глаза у него загорелись от возможной перспективы.

— Попробуем, — пообещала я, — должно получиться, это у всех людей изначально заложено, только подтолкнуть надо.

— И ты всегда все помнишь?

— Ну да, то есть теперь буду помнить. С потерей предыдущей памяти я напрочь забыла то, чем не пользовалась, в смысле никогда не использовала...

Ох, я сама запуталась и мужа запутала. Нашу мирную беседу прервал хозяин дома.

— С пленным-то делать чего? — спросил он, с беспокойством глядя на нас.

— Уже очухался? — Вопрос праздный, но он сам вырвался из моих уст.

— Да, — подтвердил Глоб. — Еще как очухался. Пытается вырваться, а силища в нем! Прям как у лошади-тяжеловоза.

— Значит, время не ждет, веди, — приказала я мужику и спросила мужа: — Арс, ты со мной?

— А как же. — Пропускать он ничего не собирался.

Глоб вывел нас во двор и указал на маленький сруб, пристроенный к сараю:

— Там он.

— Что за будка? Вы в ней собаку держите? — Я не понимала, зачем нужно такое крохотное здание.

— Этому домику сто лет, — обиженно надул губы Глоб и пояснил: — Его мой дед построил, когда приехал сюда, всей семьей в нем жили.

Вход охранял солдат. Пришлось сложиться пополам, чтобы втиснуться через низенькую дверь в эту халупу, памятник архитектуры переселенцев. Внутри было тепло, горел сложенный в углу очаг. У стены на грязных нарах метался наш пленник-больной, его стерегли два воина. Стрелок, любитель лазить по деревьям, усердно им помогал.

— Наконец-то! — воскликнул один солдат и объяснил неуместную радость: — Вымотал он нас, силен, как бык, кляп норовит выплюнуть.

— Сейчас быстренько с ним покончим в том или ином смысле. — Я окинула взглядом присутствующих и решила, что их вполне хватит. — Держите его, парни, изо всех сил держите, чтоб не дергался. Арс, тоже помоги.

Глоб и Арс прижали плечи мальчика к нарам, солдаты ухватились за ноги, а стрелок сел ему на живот.

Подойдя к изголовью, открыла третий глаз и тщательно изучила извивающуюся ленту.

— Держите крепко, — напомнила я своим помощникам, — он будет биться, как в агонии. — И прошептала себе под нос: — Что недалеко от истины...

Мужики навалились, поднажали, припечатали паренька. Я вынула из ножен графский стилет и «Серебряного Спасителя». Псевдоруками поймала мечущуюся «голову» проклятия, или змеи, как хотите, так и называйте, и наколола с двух сторон серебряными лезвиями клинков. Раздался щелчок, и вспышка пламени чуть не ослепила мой третий глаз, я с огромным трудом подавила вопль боли, но не выпустила оружие и на ногах устояла. Пленник забился и завертелся, как уж на сковородке, пытался кричать, но кляп оказался вбит на совесть.

Оправилась я от потрясения не сразу, минуты две мотала головой, стряхивая одурь. Мужики покрылись испариной, пыхтели, им-то хорошо, они вспышку даже не заметили, знай держи парня, чтоб не рыпался.

Перевела дух и придавила коленом голову больного. Невидимыми руками стала вытаскивать змеюку, поддерживая клинками «голову» этого нечто.

Целый метр нематериального вещества вынулся и... застряло. Эта гадость намертво сцепилась с мозгами. Я потянула сильнее и... лента лопнула, оборвалась прямо в голове мальчишки. Он дернулся и замер, потерял сознание.

— Держите и не отпускайте, — скомандовала я своим подручным, с которых от усилий пот уже катил градом.

Мужикам стало легче, парень затих, стрелок даже осмелился и вытер лоб рукавом, а что творилось со мной, так и словами не передать.

Медленно развернулась я и понесла добычу к очагу. Огонь раскалил серебро и жег руки, но я продолжала держать черную ленту в пламени до полного уничтожения.

— Хорошенькие ожоги, — буркнула я, разглядывая покрасневшие руки.

— Джо, ты все? Закончила с этим? — Арс беспокоился, переживал, я чувствовала это, новые способности говорили о многом.

В избушке волновались все, от Глоба и стрелка исходили мощные волны страха, я их понимала и не осуждала. Солдаты тоже побаивались, неизвестная опасность пугала, заставляя прилагать все силы и молить равнодушных богов.