Андрей Левицкий - Змееныш

Змееныш вскочил, подхватив девушку, но не удер­жал — она соскользнула с бревна. Громкий плеск про­звучал для него как гром. Подняв тучу брызг, Оксана упала лицом вниз, течение качнуло тело к берегу. Пен­ные струи закрутились вокруг ног, полы крутки полос­кались, волосы расплылись в потоке, как темные водо­росли, и будто стекая с них, по воде потянулась полоса крови. Течение перевернуло тело на бок, потом на спи­ну. Вода залила лицо, невидящие глаза уставились в не­бо. Змееныш замер, не понимая еще, что произошло. Наклонился, протягивая вниз руки, пытаясь дотянуться до девушки. Течение качало ее тело, Змеенышу показа­лось, что Оксана шевелится...

Сразу несколько пуль просвистели над головой, но он не мог оторвать взгляда от тела внизу. Пуля впилась в бревно возле ног, Змееныш выпрямился, недоуменно обернулся, увидел людей, бегущих по склону, опять посмотрел на девушку — и вдруг с отчетливой, ужасающей ясностью понял: она мертва.

Преследователи стреляли на ходу, не целясь. Змее­ныш хрипло вдохнул, сделал по бревну шаг, потом вто­рой. Пуля взрезала ткань на плече, он покачнулся, тут же вторая свистнула ему в ухо: «Спеши!» — и, беспо­мощно глянув на тело, которое колыхалось в густой тра­ве у берега, он побежал. В два прыжка преодолев брев­но, нырнул в глухой темный лес. Пули летели следом, били в стволы, состригали ветви, листья, одна срезала клок волос с макушки — он ничего не замечал, не слы­шал выстрелов, он убегал не от пуль, не от людей — от этого тела в воде.

— Он столкнул ее! — Слон резко опустил винтов­ку. — Оксанка! Мертвый, убей мутанта!!! — Он рванулся вниз по склону. Снайпер за спиной прицелился, вы­стрелил — но Коновал, устремившийся за хозяином, толкнул его, и Мертвый промахнулся. Впервые он про­явил эмоции: слегка нахмурившись, прищелкнул язы­ком. Снова прицелился... но беглец уже достиг леса. Поджав губы, Мертвый опустил оружие и скорым ша­гом двинулся к оврагу.

Слон с Заточкой прыгнули вниз, разбрызгивая воду, перешли ручей. Слон, рыча, подхватил тело дочери.

— Оксана, ты как?! Ты слышишь? Оксана, очнись! — Он встряхнул девушку.

Трясущийся Заточка сжал скрюченными пальцами запястье хозяина, потянул на себя — Слон увидел кровь в воде, увидел разорванную ткань под шеей. Он запро­кинул голову к низкому небу, прижал голову дочери к груди и закричал.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ МУТАНТ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ БОЛЬШАЯ ОХОТА. СБОРЫ

1

Этим днем в баре было людно. Все столики заняты, у стойки толпятся сталкеры, переговариваются вполго­лоса, а кто и шепотом, поминутно оглядываясь.

Заточка с порога осмотрел зал, выискивая знако­мых. Кто-то обернулся; он кивнул одному, другому — и направился в угол, где сидела большая компания.

— Я к вам? — полувопросительно произнес он. Ми­ровой, бывший военный, а ныне командир небольшой сталкерской бригады, сдержанно кивнул.

— Рыжий, освободи гостю место, —- велел он.

— А чего я-то? — обиделся конопатый, апельсино-во-рыжий сталкер. Командир бросил на него короткий взгляд — и Рыжий, недовольно ворча, поднялся. Заточ­ка, сняв «калаш», сел, зажал автомат между коленей. Группа Мирового была в сборе — Круча, Кипяток, Те­ленок, вечно обиженный Рыжий и медлительный ува­лень Дылда.

— Зачем пожаловал? — спросил Мировой.

Заточка протянул руку Кипятку и Круче, с которыми был знаком. Кипяток порывисто пожал ее, Круча огра­ничился кивком — Заточка был одной из причин, почему сталкер ушел от Слона, как говорится, не сработались. Лица у Кипятка и человека-скалы были красные, они опять поссорились. Вообще за столом чувствовалось напряжение, Заточка сразу ощутил: минуту назад здесь горячо обсуждали что-то и не сошлись во мнениях.

— Вроде как по делу, — ответил порученец, кивнув бармену. Тот вышел из-за стойки, приблизился к столу. Вид у него был измученный — с утра сталкеры наводнили бар, и все чего-то хотели, хозяин не успевал поворачи­ваться. Думал было после обеда закрыть заведение — да жадность пересилила. Когда еще такая выручка будет?

— Двести водки, — попросил Заточка. Бармен мол­ча удалился и скоро вернулся с граненым стаканом.

Круча с неприязнью следил за тем, как порученец Слона неторопливо взял стакан, повел носом, скривил­ся, резко выдохнул — и опрокинул в себя водку.

— Чего надо-то? — прогудел он.

Заточка занюхал рукавом и вытер заслезившиеся глаза.

— Подожди, дай человеку выпить, — не сводя с гос­тя взгляда, сказал Мировой.

Заточка, удовлетворенно рыгнув, вдруг произнес:

— Так я же и говорю: большие бабки. За живого или мертвого.

Круча крякнул, Кипяток с Дылдой переглянулись. Рыжий недовольно забормотал себе под нос, а Теленок, самый молодой в группе, заморгал длинными ресницами.

Мировой, положив обе ладони на стол, нагнулся вперед.

— Вся Зона знает. Ты зачем нам сообщаешь? Это заказ или так, поболтать зашел?

Порученец обвел их взглядом. Насупившийся Кру­ча отвернулся к окну, остальные жадно смотрели на не­го, кроме Мирового, который легонько постукивал пальцами по залитой пивом столешнице. Нервничает командир, понял Заточка. Это хороший знак.

— Почему же заказ? — Он откинулся на спинку стула, вытащил из кармана пачку «Беломора». — Же­лающих получить такие бабки много, а Слону требует­ся стопудовый результат. Сам знаешь, Змееныша в Зо­не многие любят. Если одна труппа пойдет, толку не будет.

— Это с чего вдруг? — подскочил Кипяток. — Ты типа сомневаешься в нас? Да мы лучшая бригада в этих местах!

— Много отрядов будут мешать друг другу, — серди­то заметил Мировой, против обыкновения не приказы­вая Кипятку заткнуться.

— Главное, чтобы мутанта добыли, остальное Слона не волнует. — Заточка продул папиросу, прикурил от протянутой Кипятком зажигалки и выпустил клуб ды­ма. — Но если ты скажешь мне, Мировой, что берешься, так я моту поговорить со Слоном, чтоб имел в виду вашу группу особенно. Информацию вам подкинем, насчет в какую сторону Змееныш убрел, ну и еще чем поможем, если понадобится.

Круча повернулся к остальным.

— Командир, мы ж только что толковали. Нельзя за такое дело браться, людям потом стыдно будет в глаза смотреть.

Не обращая на человека-скалу внимания, Заточка навалился грудью на стол и вперил взгляд в командира.

— Так что, беретесь? Мировой поморщился.

— Мы еще не решили.

— Вы, конечно, можете думать, только времени ма­ло. — Порученец опять затянулся, закашлялся, постучал себя по впалой груди. Цепко обежав глазами группу, повторил: — Слон платит в иностранной валюте, налом.

Брать мутанта живым или мертвым. Только если мерт­вым — доказательства чтоб были.

В дальнем конце зала поднялись из-за столов Кирза и Стопка, пряча глаза, вышли из бара. Старший напар­ник выглядел неприлично трезвым, даже нос его поте­рял обычный синеватый оттенок. Посетители проводи­ли парочку внимательными взглядами. Как только две­ри за ними закрылись, в зале поднялся шум, и почти сразу еще двое сталкеров, никому не известных нович­ков, поспешно покинули бар.

— Конкуренция, — криво усмехнулся Заточка, под­нимаясь и перекидывая через голову ремень автомата. — Так что ты бы поторопился с решением, Мировой. Со­общи, если надумаешь.

И тут же из-за соседнего столика поднялся пожилой сталкер, стал пробираться к выходу.

— Куда рванул, Одноглазый? — окликнули его. — Ты ж пиво не допил!

— Пойду гляну, не стащат ли эти двое алкашей мой мотоцикл, — отозвался сталкер, махнув рукой прияте­лям. — Ща вернусь.

— Да кто его тронет, дурень жадный? — крикнули ему в спину.

— А ты заткнись! — сердито ответил Одноглазый, берясь за ручку.

— Э, стой, ты ж пешком сегодня! — спохватились за столиком, но за пожилым сталкером уже закрылась дверь.

Зона гудела. Молва шла от Кордона до Армейских складов, отражалась эхом, слухи волнами прокатыва­лись по территории отчуждения, круговой рябью расхо­дились вокруг тайных схронов, сталкерских лагерей, баз группировок, баров за Периметром и внутри него. Стал­керы шумели, спорили, ругались, обсуждая новость. Поначалу о ней говорили как о чем-то непроверенном, смутном, но вскоре она подтвердилась. Нет, не вранье, убеждались даже самые отъявленные скептики, — прав­да, пусть и невероятная. И весть катилась по Зоне, под­хватываемая все новыми голосами, теперь ее знали все. Зона гремела: Слон назначил награду. Сто тысяч за го­лову Змееныша.

Даже те, кто когда-то восхищался Змеенышем, по­тихоньку начищали оружие, а большинство собирались не таясь, стараясь успеть первыми. Сто тысяч — огром­ные деньги.

В лагере неподалеку от Янтаря горел уютный косте­рок, вокруг сидели сталкеры. Ночь была безлунная и тихая, листва еле слышно шуршала на слабом ветерке. Под деревом стояли две палатки, полог одной закрыт — там спали. На растяжках сушились носки. Возле огня из земли торчали две палки, на них надеты ботинки, от ко­торых поднимался легкий парок. Красавчик чистил свой ТТ, Пятка в неровном свете костра штопал куртку. Оба внимательно слушали Ивана Васильевича. Сцепив длинные пальцы, тот рассказывал: