Охота на нечисть - Алекс Рудин
Сам ты не человек, робот хренов! Калькулятор на ножках!
Одна монета подкатилась прямо ко мне. Золотая! Я незаметно наступил на неё сапогом.
— Мыш состоит на службе у князя. По закону имеет право на заработную плату, трёхразовое питание и спецодежду! — твердил Сытин.
— И сыр! — добавил Мыш.
— Нет! Нет, нет и нет! Только по прямому указанию князя!
— А кривое указание не подходит, значит? — ухмыльнулся Сытин, внимательно оглядывая сокровищницу.
— Не подходит! — отрубил казначей. — И унесите мышь! Это антисанитария! Почему вы без масок и бахил? В Европе два миллиона человек умерли от чумы! А вы ходите без масок!
— Так это Европа, — возразил Сытин. — Они там и от обезьяньей оспы помирают! Моются раз в полгода, чеснок не жрут.
— Чеснок — это варварство!
Немец брезгливо скривил полные красные губы.
— Слушай, Ганс, — понизив голос, спросил Сытин. — А когда у тебя в последний раз ревизия была? Что-то пустовата княжеская казна, как мне кажется.
Водянистые глазки казначея пугливо дёрнулись.
Ага, сука! Испугался!
— Вся отчётность в порядке! — заявил он. — Деньги вложены в проекты. Вы думать, княжество содержать легко? Дороги строить надо? А пристани для купеческих кораблей? А виселицы?
— Виселицы, — задумчиво протянул Сытин. — Я слышал, в Ярославле у немецких купцов все амбары сгорели.
— Да! — кивнул казначей, — очень большой беда!
— Беда, — согласился Сытин. — Князь из казны выплатил им пять тысяч золотом за убытки.
— Страховка! — подтвердил казначей. — Новая услуга. Очень прогрессивно! В Европе все склады застрахованы! Купец чувствует защита!
Немец важно поднял к потолку толстый указательный палец.
— А мне одна мышь нашептала, что в тех амбарах все товары сгнили и стухли, — негромко продолжил Сытин. — На ярославском рынке купцов чуть не побили за эти товары.
— Это ложь! — завопил казначей. — Европейский товар не может стухнуть! Это товар высший качество!
— А мышь срок годности видела на упаковке, — сказал Сытин, не глядя на казначея.
Ага, не смотрят!
Я быстро наклонился, подобрал монету и сунул её в карман.
Получилось, бля!
— Нельзя верить мышь! — размахивал руками казначей! — Надо верить отчётность! И цифра!
Дверь сокровищницы со скрипом открылась. В комнату вошёл князь. Его лицо опухло, голова была обмотана мокрым полотенцем.
— Какого хера вы тут орёте? — сердито спросил князь. — Весь дом переполошили.
— Ганс Леопольдович считает, что Мышу нельзя выдавать зарплату, — ехидно сказал Сытин.
— Я не сказал, что нельзя! Я сказал — нужен прямой указание князя!
— А ещё Ганс Леопольдович переживает, что у него давно не было ревизии. У него даже отчёт за квартал не сходится.
— Не надо меня пугать! — взвизгнул казначей. — У меня всё сходится! Хотите ревизия — пожалуйста!
Немец выхватил из сейфа папки с бумагами и швырнул их на стол.
Князь охнул и схватился за голову.
— Какая на хер ревизия? Я сдохну сейчас! Ганс Леопольдович — честнейший человек! Ганс, выпиши ты жалованье Мышу! Я приказываю.
— Хорошо, княже! Немедленно выпишу.
— И Немому, — напомнил Сытин.
— Какому ещё Немому? — изумился казначей.
— Вот этому, — Сытин невежливо ткнул в меня пальцем.
— Здорово, Немой! — сказал князь. — На кой хер ты меня так напоил, а?
Во, бля! Оказывается, это я его напоил!
— Немой — это инвалид? — спросил казначей. — Инвалид на княжеской службе — не положено!
Что значит — не положено?! Да я тебя самого сейчас инвалидом сделаю!
— Оформляй, Ганс! — поморщился князь.
— Хорошо, я оформлю! Но это — растрата казны! Деньги уходят, как это по-русски? На ветер! Да!
— Да оформляй ты уже! — рявкнул князь.
Казначей вздрогнул, упал на стул и принялся быстро строчить пером на листе бумаги.
— Пока не заорёшь — ни хера не делается! — вздохнул князь. — Пойдём, Василий Михалыч! Дело не ждёт.
— Вечером зайду, — ехидно пообещал Сытин казначею. — На ремонт тюрьмы деньги нужны. И про ярославские амбары подробно поговорим.
— А что там с амбарами? — вяло поинтересовался князь.
— Не вникай, княже! Мы с честным Гансом Леопольдовичем сами разберёмся.
— Хорошо-хорошо. Но мне потом доложите!
— Княжич в своей комнате сидит? — спросил Сытин.
— Да, — вздохнул князь.
Сытин внимательно посмотрел на него.
— Ничего, княже. Ему подумать полезно, а не с дружками по городу колобродить. Если не виноват — целее будет. Теперь вот что! Возле окон и дверей у него поставь охрану.
— Зачем? — удивился князь.
— На случай покушения.
— Ты думаешь…
— Мы сильного колдуна упустили. Такой может и в терем пролезть. Лучше подстраховаться.
— Сделаю, — дрогнувшим голосом сказал князь.
— Ну, давай, Мыш!
Сытин осторожно опустил зверька на пол.
— Значит, как договорились. Сначала осторожно показываешься ему на глаза. Если не бросится — попробуй с ним заговорить. Сам ни о чём не расспрашивай, больше рассказывай. Глядишь, и он что-нибудь расскажет.
— Всё сделаю! — махнул лапой Мыш. — У меня и не такие разговаривали!
— Идём, князь! Проводим Мыша к княжичу. Немой, подожди нас здесь!
Оставшись один, я первым делом вытащил из кармана монету и хорошенько разглядел.
Золотая! Граммов шесть, не меньше! На одной стороне портрет горбоносого старика в княжеской шапке. На другой символ — крест в круге.
Эх, свожу Глашку в кабак!
Интересно всё-таки — зачем Глашка понадобилась колдуну. Если верить литовскому послу — сотворить внука Айтвараса может только бабозмея. И только из мужика. Это, в целом, логично, хоть и удивительно.
А Глашка для чего? Не к самому же Айтварасу её собирались везти, в литовские чащобы.
Бля, Немой! Ты совсем кретин? Да просто Глашка самому колдуну понравилась. Вот он её и украл.
Меня словно обдало холодом. А если колдун не забыл про Глашку? Что ему мешает выкрасть её снова? Вряд ли Михей справится с таким сильным колдуном, несмотря на все свои ловушки.
Сообразив это, я просто нутром почуял, что не ошибаюсь. Надо немедленно предупредить Сытина! И Глашку. И Михея.
Я заёрзал на стуле. Где Сытина черти носят? Неужели так долго Мыша в комнату запустить?
Бухают, небось, опять с князем.
Я посмотрел в окно — там уже темнело. Бля! Надо самому бежать к Михею.
Сытин, конечно, разорётся потом. Но это по хер! Я чувствовал, что прав.
Я решительно поднялся и пошёл по лестнице к выходу из терема.
Охранники у входа бегло взглянули на меня, но останавливать не стали. Ну, правильно! Я же из терема иду, а не в терем. Княжескую мебель с собой не волоку, секретные документы из кармана не торчат. С какого хрена меня останавливать?
По улице я припустил почти бегом. Добежал до дома Михея. Остановился, чтобы перевести дух, и
