Юрий Корчевский - Спецназ всегда Спецназ. Прорыв диверсанта

Машинист встречного паровоза заметил опасность и дал длинный гудок, а потом стал почти непрерывно подавать короткие сигналы. Из-под колес паровоза посыпались искры – это машинист включил экстренное торможение. Но и современный поезд тормозит километр-полтора, а уж эти, с древними тормозами Вестингауза – еще больше. Все, теперь столкновение неизбежно. И место удачное – на повороте, пусть и небольшом. Вагоны повалятся с пути.

Теперь надо подумать о себе.

Саша спустился по ступенькам. Совсем рядом бешено вращались огромные, почти в человеческий рост, колеса, вверх-вниз ходило дышло.

Саша спрыгнул, сгруппировавшись, как его учили, покатился кубарем, потом вскочил и пробежал немного, гася скорость. Удачно, даже не ушибся. Необходимо было как можно скорее убираться отсюда.

Саша рванул бежать по полю – в сторону от железной дороги, к далекому лесу. Сзади раздался страшный грохот, потом взрыв, скрежет железа.

Обернувшись, Саша увидел, как паровозы падают под откос, на них налетают вагоны, громоздя завал. Потом до него долетели крики и вопли, полные животного ужаса. Апокалипсическая картина! Не каждый день наяву увидишь подобное.

Саша побежал дальше. К месту катастрофы быстро прибудут аварийные службы, стянутся вой-ска, карательные органы. И неважно, кто это будет – гестапо или фельджандармы.

Саша бежал, пока не закололо в правом боку, а до леса оставалось еще с километр. Он перешел на шаг, восстанавливая дыхание и периодически оборачиваясь.

На месте крушения появился дым – огонь из топок паровоза перекинулся на вагоны. Дело сделано!

Перед лесом протекал ручей. Саша, хоть и смертельно устал, зашел в него – благо он оказался неглубоким – и пошел вниз по течению. Если немцы пустят собак, может быть, это хоть как-то собьет их со следа.

Он добрался до склада к вечеру, когда солнце уже начало садиться. Еще из-за деревьев, не доходя, подал голос:

– Иван! Ты здесь? Это Алексей!

Из-за караулки выбежал Иван с винтовкой за плечами и кинулся к Саше.

– Живой! Как я рад тебя видеть! Ну, рассказывай!

– Чего рассказывать? Произошло крушение, военный эшелон упал с путей, возник пожар. Полагаю, погибших и раненых много.

– Вот здорово! Нашим бы сообщить!

– А зачем?

Иван смутился.

– Небось на медаль рассчитываешь? Так не будет этого. Надо просто делать свое дело – изо всех сил. Даже когда ты один и тебе страшно, сожми зубы и делай. Страшно всем, только дураки не боятся. Задави страх в душе, переступи через него – и ты победишь.

И тут же:

– Ты кормить меня собираешься? А то проголодался я что-то!

– Конечно, уже и стол накрыт.

Иван забежал вперед, открыл дверь склада. Чувствовалось, что парень рад видеть Сашу.

На столе и в самом деле стояли вскрытые банки – весь ассортимент склада.

– Решил гулять на всю катушку? – пошутил Саша.

Оба поели – с аппетитом и в полном молчании. Утром ведь только завтракали, а за день набегались, да и денек выбрался не самый спокойный.

Иван поднял глаза на Сашу.

– Это же сколько фрицев сегодня погибло?

– Думаю – рота, а может – и две. Учти, что железная дорога лишилась двух паровозов и кучи вагонов и движение парализовано дня на три-четыре. Все помощь нашим.

– Ого! Еще и какая помощь! А что завтра делать будем?

– Самого Гитлера в плен брать, – пошутил Саша. – Отдыхать будем пару дней. Опасаюсь я, что немцы погоню по следу пустят: пару собачек и с ними – взвод пехоты.

– Что, правда?

– Тут уж не до шуток. Ты ручей видел?

– Видел.

– По нему шел?

– Нет, просто на другой берег перебрался.

– Плохо. Немцы могут по твоим следам прий-ти.

– Не могут. Я задолго до места крушения спрыгнул.

Саша поразмышлял. Похоже, он перестраховывается, в словах Ивана есть разумное зерно.

– Тогда давай спать. Только вот что: в караулке обоим спать опасно – могут тепленькими взять. А выспаться надо. Идем на склад, заберемся на чердак. Там сухо, тепло, мы еще и матрасы постелем.

– Согласен, – отозвался Иван.

По внутренней лестнице они втащили на чердак матрасы и улеглись у слухового окна. В случае чего – все видно будет. В торцах еще и дверцы есть – как запасные выходы.

Однако ночь прошла спокойно. Иван спал сном младенца, и взорвись рядом граната – сомнительно, что он проснулся бы.

Саша же просыпался несколько раз, прислушивался. Своих близко нет, немцы ночью не пойдут. Самые опасные дни будут завтра и послезавтра. Собаки хорошо берут свежий след, пускать их в погоню через два дня будет бесполезно. Потому Саша и опасался.

Однако и первый, и второй день после крушения прошли спокойно – как на отдыхе. Они отъедались и отсыпались, но бдительности не теряли, караул несли по очереди.

– Ты, Ваня, как лай собачий услышишь вдалеке – сразу ко мне. Деревенской собачонке в лесу делать нечего. Если лают, значит – по наши души идут.

– Понял, Алексей.

То, чего опасался Александр, случилось на третий день. Он уже было совсем успокоился – какие собаки, когда след выветрился. Однако он уловил далекие голоса и треск веток. Шла большая группа людей.

– Ваня, бегом за мной!

– Да я…

– Бегом! – рявкнул Саша. – Кажись, дождались мы на свою голову.

Они помчались между деревьями, удаляясь от голосов. Пересекли поляну. Саша остановился.

– Погодь-ка!

Он взобрался на дерево, но только до середины. Если выше, ветки раскачиваться будут и внимательный наблюдатель засечет.

Ждать пришлось недолго. Через четверть часа из лесу вышли немцы. Много, цепью. Разъяренные и разозленные убийствами на разъезде, захватом паровоза и последующим крушением, они устроили облаву, прочесывая лес, как гребенкой.

Саша сплюнул от досады. Накрылась их база, их продовольственный склад.

– Алексей! Алексей Митрофанович! Немцы!

– Тише ты! Сам вижу!

Немецкой пехоты было много – рота, как не больше. Шли цепью, солдат от солдата метрах в десяти, как сетью захватывая ширину метров в пятьсот. «Надо уходить в сторону и подальше, – подумал Саша, – с двумя винтовками нечего и думать затевать бой». Он сполз с дерева.

– Пошли влево, подальше от железной дороги.

Они побежали по лесу, потом перешли на быстрый шаг. Свернули к опушке, и Саша выглянул из-за дерева.

Немцы уже пересекли поляну. Двигались они не спеша. Но хуже было другое. Справа, со стороны поля приближались грузовики с солдатами. «Машин около десятка, и в каждой – не менее двенадцати-пятнадцати человек, – быстро прикинул Саша. – Кажись, мы крепко вляпались».

– Иван, тут тоже немцы! Бегом за мной!

Саша побежал, петляя между деревьями. Он хотел углубиться в лес, опережая цепь облавы. Может, повезет, и им удастся уйти в сторону, ускользнуть от немцев.

Вдали послышались одиночные выстрелы. Что за ерунда? Немецкая цепь осталась позади, грузовики с пехотой – слева, и они еще выгружаются. Тогда что происходит впереди?

С бега они перешли на шаг.

Застрекотала сорока.

– У, проклятая! – погрозил ей пулеметом Иван. – Выдаст ведь!

Деревья стали редеть, появились заросли малины. Лес заканчивался – он оказался не так велик. А на поле стояли грузовики, возле которых выстраивались шеренгой гитлеровские солдаты.

Немцы взяли лес в кольцо. Сзади идет цепь, слева уже выгрузились солдаты – тоже пойдут цепью, и впереди немцы. Кольцо получилось, удавка смертельная.

Решение необходимо принимать безотлагательно – всякое промедление было смерти подобно. Что делать?

Можно было бы рвануть вправо, к железной дороге, но Саша предполагал, что и там стоят пехотинцы. Быстро и грамотно немцы окружили лес, и ни одна живая душа незамеченной из него не вырвется.

– Все, Ваня, добегались мы с тобой! Со всех сторон немцы.

– Я сдаваться не буду! – решительно заявил Кузьмичев. – У меня полный подсумок патронов!

– Их много, Ваня! И у них автоматы. Долго не продержимся.

– Ты уже успел повоевать, а я еще ни одного немца не убил, – как-то совсем по-детски заявил Иван.

– Вырваться бы из кольца – еще успеешь повоевать.

Но в голову пока ничего умного не приходило. Между тем по команде офицера солдаты рассыпались цепью и двинулись к лесу. В том, что это офицер, Саша не сомневался – на нем была фуражка с высокой тульей. На солдатах же – стальные шлемы на головах.

Придется пострелять! Немцы залягут, а Саша и Иван получат немного времени – может, найдется решение.

– Тогда выбирай позицию и готовься.

Саша лег за кочку и положил на нее трофейный маузер. В обойме – всего пять патронов, и надо их потратить с пользой. Правда, есть еще пистолет, но это – на крайний случай, для ближнего боя. Был бы хоть армейский «парабеллум», а то «Вальтер-РР», больше для полиции подходит, потому как слабоват для боя.

Саша передернул затвор, нашел взглядом офицера, прицелился и нажал спуск. Бах! Офицер неловко взмахнул руками и упал навзничь.

Рядом громыхнула винтовка Ивана, и еще один немец упал. Остальные солдаты моментально залегли.