Юрий Корчевский - Спецназ всегда Спецназ. Прорыв диверсанта

– Военный эшелон с зольдатен. Ферштеен?

– Ага. Молодец! Ответил бы сразу – сохранил бы ухо. А встречный поезд когда?

Немец помедлил. Саша поднес к его голове нож.

– Через… как это… двадцать пять минут будет стоять запасный путь.

– Что за эшелон?

Немец пожал плечами. Может, и в самом деле не знает – он же не военный комендант, а всего лишь начальник разъезда. Кстати, интересно, почему встречный на запасный путь поставят? Или будет еще эшелон?

На столе у немца зазвонил телефон. Не ответить? Немцы всполошатся. Сам он языка не знает. Дать трубку немцу? А что он будет говорить? Вдруг скажет, что разъезд русскими захвачен? Подгонят немцы дрезину с пулеметом, и поминай как звали.

– Мужики! – крикнул Саша в открытую дверь. – Кроме начальника, еще кто-нибудь на телефонный звонок ответить может?

– Когда его на месте не было, обычно я отвечал, – спокойно сказал пожилой мужчина.

– Тогда бери трубку. Говори спокойно.

Железнодорожник подошел к столу, взял трубку.

– Да, слушаю. Путевой мастер Когольницкий. Да, да, сейчас запишу и передам.

Он положил трубку.

– Поезд через полчаса будет у нас. Идет полным ходом, без остановки.

– Ну и славно – чего тут эшелону с солдатами стоять? Кто-нибудь с флажком выйдите встретить.

Мужик кивнул.

– Сделаю.

– А пока уберите с глаз долой охранника – за здание, в лес.

– Петро, Василь, отнесите немца, – распорядился путевой мастер.

Немца ухватили за руки и за ноги и унесли.

Прошло пять минут, десять – железнодорожники не возвращались.

– Иван, – распорядился Саша, – выйди, посмотри – где убитый охранник и рабочие.

Иван вернулся быстро.

– Охранник в кустах лежит, рядом со зданием, а рабочих нигде нет.

– Сбежали. Никто бы их не тронул, зря испугались.

– А что бы ты сделал на их месте? – спокойно спросил путевой мастер. – У них семьи, дети. Ты напакостишь и уйдешь, а немцы спросят жестко.

– Я не пакостить пришел – воевать.

– На фронт иди воевать, – буркнул мастер.

В этот момент раздались паровозный гудок и шум приближающегося поезда.

– Сам пойду поезд встречать.

Мастер взял сигнальные флажки в чехле и вышел на перрон.

По рельсам на восток простучал на стыках поезд. Вагоны были пассажирские, но в окнах виднелись пехотинцы. Не то что у наших – везут в теплушках с надписью «Сорок человек восемь лошадей».

Через полчаса на разъезд прибыл поезд, на этот раз – грузовой. Вагоны были пусты, раздвижные двери открыты. Паровоз, пыхтя паром, набирал воду у выходной стрелки.

Снова раздался звонок телефона. От неожиданности все вздрогнули.

– Бери трубку, – приказал Саша путевому мастеру.

Когольницкий приложил трубку к уху.

– Алле!

Он долго слушал, потом сказал:

– Да, я все понял. Пропускаем встречный поезд с хода, выпускаем с бокового пути.

Обычная работа, которая идет на любой станции, на любом разъезде – как у немцев, так и у наших. Но Саша понял – пришло его время.

– Когда будет встречный?

– Через полчаса – воинский эшелон.

Надо было поторапливаться, времени в обрез.

– Иван, поднимай немца.

С помощью Кузьмичева начальник разъезда встал.

– Пошли, Ваня, да немецкую винтовку не забудь. – Сам Саша сунул в карман трофейный пистолет.

Они вышли на перрон и пошли к паровозу.

Отойдя от станции метров на сто, Саша сказал немцу:

– Если ты согласен нам помочь, я оставлю тебя в живых.

– Что от меня надо?

– Сейчас тебе развяжут руки. Мы вместе подходим к паровозу, ты приказываешь паровозной бригаде отцепить паровоз от поезда и ехать.

– Идет встречный! – запротестовал немец. – Я слышал разговор, нельзя ехать! Будет катастроф! Бум!

– Будет! – жестко сказал Саша.

– Гут! – немец кивнул.

Саша развязал ремень на его руках. Но немец, несмотря на достигнутую между ними договоренность, неожиданно скакнул в сторону и побежал к лесу. Однако гитлеровец не учел одного – руки-то его были связаны брючным ремнем, выдернутым из его же галифе. Брюки тут же начали сползать, немец запутался в них и упал.

Подняться ему было уже не суждено. Догнав немца, Саша ударил его ножом в сердце. Иван отвернулся от неприятного зрелища.

– Вот сука! Едва не убежал. И стрелять нельзя – вдруг на паровозе сопровождающий немецкий?

– Немцам верить нельзя, – согласился Иван. – Вон, подписали пакт о ненападении, а напали коварно.

– Проспал Сталин!

– Не, не товарищ Сталин! На это же разведка есть и НКВД с товарищем Берией.

Спорить Саша не стал. Воспитали парня так, что поделаешь.

Прижимаясь к вагонам, они подошли к паровозу.

– Я иду первым, ты – сразу за мной!

– Понял.

Саша зажал нож в зубах, ухватился за поручни и взлетел в паровозную будку. Сразу охватил ее взглядом, повернулся к тендеру – нет ли немца там? Нет, одни паровозники – застыли на месте. Прямо пиратский захват! Врывается в будку человек с ножом в зубах – тут ошалеешь от испуга.

Саша вложил нож в ножны, и тут присутствующие увидели, как по ступеням следом за ним поднимается еще один человек. Иван громыхал по ступеням прикладами обеих винтовок.

– Спокойно, мужики, я свой, русский, – обратился Саша к бригаде. – Охраны нет?

– Чего ей тут делать? Порожняк гоним, не воинский эшелон.

– Вот и ладушки. Механик, пусть кочегар отцепит паровоз от состава.

Машинист кивнул, и кочегар полез отцеплять паровоз.

– А теперь пусть твой помощник переведет стрелку.

– Невозможно, ключ нужен.

– Тогда без него обойдемся. Кочегар и помощник остаются здесь, на разъезде. Трогай!

– Да ты кто такой, чтобы здесь распоряжаться? Немцы же всех расстреляют!

– Вот потому людей своих оставишь здесь. Паровозом стрелку взломаем – спрыгнешь. Немцам скажешь – под угрозой оружия принудили.

Машинист кивнул, но явно нехотя. Он уже понял, к чему идет дело. Паровоз ему свой жалко было, свыкаются люди с техникой, когда долго на ней работают. Да и не только о технике речь – немцы покарать могут.

Но и у Саши выбора не было. Взрывчатку бы ему, тогда не пришлось бы устраивать катастрофу.

Машинист по привычке протянул руку к чердаку.

– Лишнее оставь. Трогай.

Саша в той, прежней жизни сам работал машинистом метро, но на паровозе был первый раз. Неуютно: от топки – жара, везде угольная пыль.

Паровоз хоть и стоит, ведет себя, как живой. Подкачивает воду в котел насос, журчит она, гудит пламя, шипит пар – прямо огнедышащий дракон.

Саша стоял за спиной машиниста, внимательно наблюдая за его действиями. Вот он отпустил тормоза, двинул рычагом реверса, поднял рычаг подачи пара в цилиндре. Паровоз шумно вздохнул, окутался паром. Тяжело провернулись колеса, пришли в движение многочисленные дышла, кулисы на ведущих осях.

Стронулись с места, мягко начали набирать ход. Саша ожидал – сейчас произойдет… Под колесами пронзительно завизжало железо – это не выдержала стрелка. Паровоз мотнуло в сторону, он вышел на главный и единственный путь.

– Слышь, отец, пока скорость маленькая – прыгай и возвращайся на разъезд. Немцам скажешь – на стоянке я вас выгнал с паровоза, угрожая убить. Говори, что хочешь, мне все равно – хоть сумасшедшим назови. Мне бы не хотелось, чтобы бригада паровозная пострадала.

– Ну, тогда удачи!

Машинист, не теряя времени, спустился по ступеням, держась за поручни. Улучив момент, когда мимо проплыл столб, он спрыгнул.

– Ваня, подбрось угля в топку.

Иван поставил винтовки в угол и взялся за лопату. Саша приоткрывал дверцы топки рычагом, а Иван бросал в нее уголь. Паровоз набирал ход.

– Ваня, выбрасывай на правую сторону винтовки и прыгай сам.

– А ты как же?

– Как спрыгнешь, подбери оружие и скрытно, по лесу, возвращайся к своим складам. Я тоже выпрыгну, только попозже.

– Я останусь!

– Рядовой Кузьмичев, это приказ!

Иван сбросил с паровоза винтовки и спрыгнул сам.

Саша до половины тела высунулся из окна – посмотреть, все ли нормально, не покалечился ли Иван? Но тот после падения поднялся и помахал ему рукой.

Саша посмотрел на манометр. Какое должно быть давление пара, он не знал, но на манометре была красная риска, показывающая опасно высокое давление. Стрелка до красной черты была еще далеко.

Саша посмотрел вперед. Пути впереди поезда были пустынны, блестели под солнцем рельсы.

Поплевав на руки, Саша взялся за лопату. Оставив дверцы топки распахнутыми, он кидал в нее уголь. Бросив с десяток лопат, остановился. На котле была бронзовая табличка: «Паровоз серии Э, сделан в Швеции». Да, недолго тебе осталось ходить, работяга. Знать, холил и лелеял тебя машинист. Все бронзовые краники, рычажки, ручечки надраены до блеска.

Саша поднял до максимума рычаг подачи пара. Стрелка указателя скорости прошла отметку «пятьдесят», потом – «шестьдесят километров».

Далеко впереди, за лесом, раздался паровозный гудок. Выглянув в окно, Саша за плавным изгибом рельсов, за деревьями увидел выдохи пара из паровозной трубы. Приближался встречный состав. Вот он, показался из-за деревьев.