Юрий Корчевский - Спецназ всегда Спецназ. Прорыв диверсанта

– Это мы мигом!

Иван достал из тумбочки безопасную бритву, помазок, подогрел на печке воду в жестяной кружке. Саша сбрил щетину, с удовлетворением провел по щекам ладонью. Совсем другое дело!

– Ну что, Ваня, пройдемся по округе?

– А склады как же?

– Ты дужки замков в проушины вставь, чтобы зверье продсклад не разорило. Да, штык с винтовки сними – он только мешать будет.

Саша подождал, пока Иван закроет створки ворот на складах. Сам же обдумывал, куда податься. Железная дорога, по которой бронепоезд шел, километрах в пяти-семи слева осталась. Вот туда и надо наведаться. У немцев пока вся жизнь вертится вокруг дорог – шоссейных, железных. Вперед прут, силу чувствуют, куража еще полно. Думают до осени Москву взять! А вот зарядят дожди, грунтовки превратятся в болота. Когда же морозы ударят да снег пойдет, тогда для немцев совсем беда будет. У них же техники полно, которая к нашим суровым условиям не приспособлена.

Взять хотя бы моторное масло. Двигатели есть на самолетах, автомашинах, танках. На морозе масло густеет, завести двигатель – проблема. А танки и бронетранспортеры? Немцы любили располагать катки в шахматном порядке – это улучшает плавность хода. Однако после езды по грязи за ночь и грязь, и катки смерзались в одно целое, делая танк неподвижным.

А шинели немецкие? Они только для осени годились, шапок же вовсе не было. По большому счету, немцы оказались не готовы к русским условиям.

Они сразу направились влево, в лес. Саша объяснил Ивану, что пойдет первым.

– Если подниму руки – замри и стой! Опущу ладонь вниз – ложись. И ради бога, иди тихо, не наступай на ветки – их хруст в лесу далеко слышен.

Иван кивнул – понял, мол. Он шел, приотстав от Саши на десяток шагов, но, как ни старался, все равно шумел.

Через час пути они вышли к железной дороге и, прячась за кустами, прошли вдоль нее.

Показался маленький разъезд, на боковом пути стоял поезд.

Осторожно подобрались поближе. На платформе стояла разбитая в боях техника – видно, немцы везли ее в тыл, на ремонт.

Среди побитых танков и бронетранспортеров Саша увидел две советских «тридцатьчетверки». Иван тоже увидел их, подполз к Саше.

– Чего это немцы наши танки везут?

– Отремонтируют, воевать на них будут.

Немцы и в самом деле не брезговали трофейной советской техникой и вооружением. Уже осенью и зимой сорок первого года советскими Т-34 были вооружены целые танковые немецкие полки. И немецкие пехотинцы использовали наши самозарядные винтовки СВТ-40 – благо, в трофейных боеприпасах недостатка не было. Высоко оценивали гитлеровцы и наши артиллерийские орудия.

Немцы вообще широко использовали технику покоренных стран, например – чехословацкие танки Т-38. Устаревшие модели переделывали в самоходные артиллерийские установки, каких в Красной армии еще не было. А немецкая САУ «Хетцер» проявила себя очень достойно. Значительно позже у немцев появились специальные разработки САУ – вроде «Фердинанда», грозы наших КВ.

Перенимали немецкий опыт и наши – на базе трофейных немецких танков T-III они выпустили СУ-76.

На восток прошел поезд с пушками на платформах, за ним ушел в тыл поезд с разбитой техникой. Разъезд опустел.

– Вот что, Иван, надо наведаться на разъезд.

Рядом с путями стояло здание, в котором находились станционные службы – стрелочники, какой-то начальник.

Прячась за деревьями, они подобрались к зданию с тыла. Глухая стена, ни одного окна. Сколько человек в здании? А самое главное – сколько немцев? Оккупанты принуждали работать железнодорожников, ставя над ними начальниками своих специалистов – ну и охрану, естественно, куда же без нее?

«Вот ведь незадача, – подумал Саша, – с тыла ничего не видно, надо перебираться на другую сторону путей. Причем напрямую перебежать нельзя – заметят. Ведь на маленьком разъезде нет больше никаких зданий и местных жителей».

Помог случай. Из-за угла вышел служащий в советской еще железнодорожной форме и направился к кустам – явно по нужде. «Язык» сам шел в руки.

Саша жестом показал Ивану – лежи тихо! Сам же осторожно, неслышно подкрался к мужику, дождался, пока тот застегнет брюки, и приставил к горлу нож.

– Стой тихо! Попытаешься крикнуть – умрешь!

Мужик замер, боясь шевельнуться.

– Ты кто?

– Связист.

– Русский, значит.

– Немцы на разъезде есть?

– Двое – начальник и охранник.

– Оружие у них есть?

– У начальника пистолет на поясе, у охранника – винтовка.

– Во время несения службы они выходят из здания?

– Редко – только до ветру. Начальник выходит на перрон поезда встречать.

– Поезда часто бывают?

– Нет, у нас однопутка, да еще немцы не успели служащих набрать. Кого в Красную армию призвали, кого при бомбежке убило. Колеса-то на европейский манер поменять не успели, потому вагоны и паровозы наши, отечественные.

– Когда следующий поезд будет?

– Через час – воинский эшелон.

– Понятно, что не пассажирский. Охранник где?

– У самого входа, слева.

– Возраст?

– Чей?

– Охранника!

– Так молодой парень, в очках. Потому в нестроевых частях. Все на губной гармошке пиликает.

– А начальник?

– У него отдельный закуток – комнатушечка такая. Ты бы отпустил меня, парень. А то охранник беспокоиться начнет. Я им ничего не скажу.

– Наших, русских, там сколько?

– Кроме меня – еще двое стрелочников.

– Меняют вас когда?

– В двадцать часов – работаем сутки через двое.

– Ладно, иди – и никому ни слова, иначе первым порешу. Не оборачивайся, иди спокойно.

Служащий пошел. Однако Саша обратил внимание на то, что походка у него была уж больно напряженная, вроде как выстрела в спину ждал.

Саша подошел к Ивану, разъяснил ситуацию.

– Хм, Алексей, я что-то не пойму, зачем нам этот разъезд? Тут, кроме двух немцев, нет никого.

– Э, Ваня, ты неправ. Поезд через час будет.

– Этот, с разъезда, сказал – воинский эшелон. Ты что, остановить его хочешь? А вдруг там батальон немцев?

– Не знаю пока, Ваня, сам думаю.

Тем не менее от намерения захватить разъезд Саша не отказался. Можно было подождать, пока кто-нибудь из немцев выйдет до ветру, а можно ворваться в здание. Риску больше, но и результат быстрее.

Саша решился на штурм.

– Значит, так, Иван. Обходим здание. Я вхожу первым, ты – следом за мной. По возможности старайся не шуметь – все надо сделать тихо, стрелять – в крайнем случае. Уяснил?

Иван кивнул и облизал пересохшие от волнения губы.

– Тогда – пошли. Ты обходи здание слева, я – справа.

Саша вытащил нож из ножен и взял его обратным хватом. Так, прикрытый рукой, он не бросается в глаза, и ударить им можно быстро и сильно. К тому же при таком хвате удобно резать, а не только наносить колющие удары.

Саша спокойно обошел здание и увидел показавшегося из-за угла Ивана. Тот крепко сжимал винтовку побелевшими пальцами. Нервничает, конечно, – а как без этого?

Они подошли к двери с двух сторон. Саша нажал на ручку, кивнул. Иван резко распахнул дверь, и Саша ворвался в комнату.

Охранник сидел на стуле у входа. Саша с ходу ударил немца ножом в грудь. Сзади его уже подпирал Иван, дышал в затылок.

Находившиеся в общей комнате железнодорожники застыли в шоке от увиденного.

Саша подхватил винтовку убитого немца, чтобы не громыхнула при падении, и, стараясь это сделать медленно, передернул затвор. Подойдя к единственной внутренней двери, он распахнул ее и наставил винтовку на сидящего за столом немца.

Тот поднял голову от бумаг, изменился в лице, рука дернулась к поясу, где была кобура.

– Хальт! – жестко сказал Саша.

Немец замер.

– Ваня, забери у него пистолет и свяжи ему руки.

Подбежавший Иван вытащил из кобуры пистолет и протянул его Саше.

– А чем связывать?

– Его же брючным ремнем.

Саша подошел к немцу и сноровисто заломил ему руку.

– Снимай ремень.

С немца стащили ремень и связали ему руки за спиной.

– Пусть пока полежит на полу, присмотри за ним, – распорядился Саша. Он вышел в общую комнату.

– Когда будет поезд?

– Через час.

– А встречный?

– Мы не знаем. Начальник должен знать, ему по телефону говорят.

– Всем сидеть на местах.

Саша вернулся в комнату, где лежал на полу связанный немец.

– По-русски говорить можешь?

– Немного, – немец говорил с сильным акцентом.

– Что за поезд будет через час?

Немец молчал. «Ага, в героя решил поиграть», – понял Саша.

– Если не скажешь, буду резать тебя по частям, а это больно.

Немец упорно молчал. Ну-ну!

Саша вытащил нож, схватил немца за ворот мундира, посадил его на пол и резким движением отсек ему ухо. Это не смертельно, но очень больно и сильно кровит.

Немец сильно дернулся и закричал, с ужасом глядя на льющуюся на его мундир кровь.

– Если не ответишь, отрежу второе ухо, а дальше – со всеми остановками, – схохмил Саша.