Брайан Нистул - Испытание местью
Он смотрел в космос сквозь обзорный иллюминатор, ощущая, как ужасающий груз спадал с его плеч. Он чувствовал себя удовлетворённым, целостным. И впервые в жизни полностью непринуждённо на борту космического аппарата.
Его сердце затрепетало ещё сильнее, когда он услышал голос Вал сзади. Он улыбнулся и повернулся. Она шла сквозь покорёженные остатки двери на мостик, два выживших члена её пойнта следовали позади. Она держала шлем в клешне левой руки и улыбалась, когда говорила. Джейк не мог разобрать её слов.
Он уже хотел это сказать, когда заметил что-то уголком глаза. Тень за перевёрнутым креслом, чрезвычайно медленно перемещающаяся в тенях. Это был ствол винтовки?
Он открыл рот, чтобы предупредить Вал, но было слишком поздно. Он утратил голос или она слышала? Без разницы.
Винтовка выстрелила, как раз когда Джейк поднял своё оружие. Кровь расцвела на лбу Вал, и та упала назад. Джейк выстрелил тоже, но убийца исчез.
Слишком поздно.
Рванув к Вал, он срывал защёлки, удерживающие его шлем. Когда раздалось шипение разгерметизации, он поднял забрало и склонился над забрызганным кровью лицом Вал.
Она посмотрела вверх на него и улыбнулась. Свет угасал в её глазах стально-серого цвета. Её голос был слабым, таким слабым, что он мог поклясться, что собственные мысли были громче, но он никогда не забудет её последних слов.
— Ты сделал это, Джейк.
24
Крейсер «Уризен II»
Надирная прыжковая точка, Куршевель
Пештский военный округ
Синдикат Дракона
16 августа 3063 г.
Джейк ещё раз оправил свой серый китель в тщетной попытке разгладить все складки перед тем, как подняться на ящик, чтобы встать перед своими войсками. Позади на помосте были выстроены двадцать шесть простых металлических урн. Он осмотрел на собравшихся воинов тринария «Гамма», стоящих шеренга за шеренгой, одетых в серое мужчин и женщин, созванных в похожий на пещеру пусковой отсек истребителей. Они стояли по стойке «смирно», с торжественным выражением на лицах.
Он подождал мгновение, чтобы послушать тишину, а также собраться с мыслями. Менее двадцати четырех часов назад он держал на руках умирающую Вал, и это словно бросило тень на его дух.
Он прокашлялся и заговорил:
— Добро пожаловать, собратья Призрачные Медведи. Как многие из вас знают, я человек немногословный, и не буду утомлять вас сегодня долгой речью.
— Мы воины, и это наш долг и право сражаться и умирать во благо нашего клана. Эти двадцать шесть выполнили свой долг и более. То, что мы сейчас стоим на палубе этого военного корабля, это свидетельство их смелых поступков.
— Хотя ни один из павших не заработал родовое имя, каждый из них заслуживает наше высочайшее почтение и уважение. Они были нашими товарищами. Нашими троткинами. Нашими друзьями.
Непрошенный образ Вал пришёл в голову Джейку, когда тот произнёс последние слова. Она, казалось, удовлетворённо кивнула ему, словно говоря, что её жизнь была завершена, тогда как его только начиналась. Захлёбываясь эмоциями, Джейк понял, как сильно он рассчитывал на её присутствие во время всех подъёмов и спусков своей жизни воина. Они были вместе всю свою жизнь. Но сейчас для Джейка настало время идти вперёд самому. Эти странные мысли заставили его немного отклониться от подготовленной речи.
— Друзья… Может показаться странным, что я выбрал это слово, чтобы описать наших собратьев-воинов. В конце концов, настоящая дружба может быть помехой достижения максимальной эффективности ведения боя. Успех миссии может быть поставлен под угрозу, если воин позволит дружбе затмить рассудок, воут?
Джейк увидел несколько согласных кивков, и продолжил.
— Все вы знаете историю основателей нашего клана, Ханса Йоргенссона и Сандры Цзэн. Хотя это понятие теперь чуждо, даже отвратительно, большинству воинской касты, они были «женаты», смесь крепчайшей дружбы и отношений любовников.
— Оба были очень искусными воинами и способными лидерами, полностью лояльными Николаю Керенскому и преданными его виденью нового общества. Вместо того чтобы собирать столько талантов в одном клане, Николай решил назначить их в два разных, чтобы поддержать баланс сил среди всех кланов. Конечно, это был благоразумный стратегический ход с его стороны.
Джейк улыбнулся, наблюдая, как ещё больше слушателей закивало. Хорошо. Они могли видеть, куда он вёл.
— Но основатель не рассчитывал на узы дружбы. Вынужденные выбирать между приказом и друг другом, пара выбрала последнее и сбежала в арктические пустоши Страны Мечты, предпочитая умереть в объятьях друг друга, чем быть разделёнными.
— На этом история могла закончиться, если бы не вмешательство призрачных медведей. Съёжившиеся в отдалённой пещере, Цзэн и Йоргенссон были выхожены семьёй медведей, которые прежде считались охотниками-одиночками. Вернув свои силы, наши основатели возвратились, чтобы найти Керенского. Рассказав ему, как всё было, они обратились с просьбой разрешить основать клан Призрачного Медведя вместе, соответствуя истинному духу своего тотема. Керенский увидел мудрость в их словах, и удовлетворил их просьбу.
— С самого основания наш клан высоко ценил дружбу, иногда превыше всего остального. И хотя иногда она создаёт слабость, дружба также создаёт неизмеримую силу верности, товарищества и духа воинского единства. Именно эти силы вели Призрачных Медведей сквозь наши темнейшие часы и позволили нам стать сильнейшими из кланов.
— Сегодня мы говорим «прощайте» нашим ушедшим друзьям и товарищам. Они оставались настоящими воинами в наш темнейший час, и благодаря их лояльности, мы восторжествовали. Давайте никогда не забывать их, и никогда не упускать победу, которую они помогли нам достичь.
С тяжёлым сердцем Джейк развернулся к урнам. Он прижал кулак к груди, а затем выпрямил руку, салютуя. Собравшиеся воины под его командованием сделали то же. В один голос, они все произнесли торжественную клятву: «Сейла».
* * *Живопись в условиях невесомости была навыком, который Джейк совершенствовал много лет. Он быстро обнаружил, что обычные баночки с краской и кисти просто не работали. Даже если вам удавалось удержать краску от того, чтобы разлететься по всей комнате, кисть не давала ожидаемый мазок. Хотя иногда это приводило к интересным результатам, это было не то, что задумал Джейк для этой конкретной картины.
Можно было выбирать из нескольких эффективных методов, и Джейк остановился на густых, консистенции сливок, красках и крошечных губчатых помазках вместо кистей. Он склонился с таким помазком близко к холсту, нанося капельки красного на щёки рыдающей женщины, стоящей посреди огней и острых утёсов.
Тихий звук сообщил, что кто-то был перед дверью его жилища на борту «Бёрнин Пау». Не отрывая глаз от холста, он пригласил, кого бы это там ни было, войти.
Холст был огромен, почти два метра в высоту и столько же в ширину, элементал был вынужден сворачивать стороны, чтобы иметь возможность работать над отдельными частями.
— Прошу прощения, Джейк. Я не хотела прерывать вас, — услышал он голос Литы.
Джейк слегка коснулся последним мазком румян изображения женщины, а затем положил помазок на ближайшую палитру. Он повернулся к Лите.
— Не за что. Я уже заканчивал с этой частью.
Она подошла ближе, и автоматическая дверь с шипением закрылась за ней. Лита несколько секунд изучала работу Джейка.
— Очень впечатляет, если можно так выразиться.
— Можно, — Джейк позволил себе немного погордиться.
— То есть, в таком случае, это ваша Великая Работа. Вы трудились над ней с первого испытания?
— Да, уже более трёх лет, хотя я не прикасался к ней с Альшаина. Так много произошло с тех пор, и это дало мне целую новую точку зрения на то, что я уже сделал, — он оглянулся на холст. — Кажется, она эволюционирует с ходом времени. Всегда есть что-то, что я могу добавить или изменить.
Лита присела на краешек койки Джейка.
— И с такой широкой темой — древнегреческие мифы, воут? — у вас ещё не скоро закончится предмет. Я полагаю, картина отображает ваш опыт и чувства, пока вы работаете над ней. Когда она будет закончена, я уверена, это будет подходящий памятник.
Джейк кивнул, взглянув на самый новый элемент рисунка — изображение Персефоны, живущей в подземном мире. Он подумал, почему он выбрал для работы сегодня эту часть коллажа, а не сцену, где Беллерофонт и Пегас уничтожали Химеру или любую другую из дюжин картин, разбросанных по холсту. Он был потрясён, когда понял, что бессознательно едва заметно изменил лицо Персефоны так, чтобы оно напоминало Вал.
Потерявшись в размышлениях, он едва расслышал следующую фразу Литы.
