Роман Глушков - В когтях багряного зверя
Согласно уговору, капитан Габор должен был сделать шесть выстрелов по воротам и в центральную часть Закатной Стрелы. Ласло сдержал слово. Он перенастроил прицелы катапульт и уронил оставшиеся бомбы уже не на улицу, а на руины построек, какие раздавил колесами бронекат захватчиков. Учитывая, что многие шарахнулись от первых взрывов именно туда, второй обстрел также не обошелся без жертв. А несколько крупных камней угодили в сваи хижины Кирка и перебили их. Лишенное опор строение покатилось вниз по склону, разваливаясь на части, и погребло под обломками ведущую к ней лестницу. А также всех тех, кто в эту минуту сражался на ступенях лестницы. И не исключено, что среди них был сам Виллравен…
Пламя, грохот, шквал обломков и ударная волна оказали на наших выживших врагов тот эффект, на какой мы и рассчитывали. Решив, что бомбы будут падать и дальше, северяне бросились искать укрытия, хотя от такой напасти их могло защитить разве что чудо. Единственными северянами, кого не ошеломили взрывы, были Тунгахоп и Убби. Они улучили момент, когда их противники инстинктивно пригнулись и обернулись, после чего тут же выскочили из щели и обрушили им на головы кистень и секиру.
Левая рука дико нарывала, но я не хотел стоять столбом, зная, что еще могу принести пользу. Выхватив у Гуго одно перезаряженное ружье, я с ходу выстрелил в ближайшего противника, до какого еще не дотянулся Тунгахоп. Нашпигованная картечью, новая жертва «Мадам де Бум» выронила меч и свалилась как подкошенная. А вслед за ней пал замертво и последний преграждавший нам путь враг, на которого обрушились одновременно брат Ярнклот и топор домара.
– За мной! – рявкнул Сандаварг, приказывая нам бросить укрытие и возвращаться к люку. Вокруг по-прежнему хватало недругов, способных нам помешать. Но сейчас они таращились в основном вверх, а не по сторонам. И пока они не сообразили, что бомбардировка прекратилась, нам предстояло увести Владычицу под землю.
Где-то возле столовой зычно проревел боевой рог. Его характерный звук – чуть более высокий, чем у обычного рога, и немного надтреснутый – был мне знаком. Этот сигнал подавали хозяева, а не захватчики, призывая свой разбросанный по форту, потрепанный сквад сплотиться воедино. Что ж, и впрямь пора бы ему объединиться для решающего контрудара или же отступления, особенно если Кирку не посчастливилось пасть в битве. Вот только нас явно не обрадует, если враги дружно ринутся в одном направлении с нами.
Я понятия не имел, как буду спускаться по лестнице с раненой рукой. Но был готов цепляться за ступеньки даже зубами, лишь бы поскорее покинуть это проклятое место. Впрочем, проблема разрешилась сама собой, жаль только, опять не выгодным для нас образом.
Второй раз наш прорыв к канализации тоже не увенчался успехом. Правда, на сей раз посчастливилось обойтись без боя. Мы заметили угрозу раньше, чем она – нас, и немедля свернули в сторону, дабы не столкнуться с ней лоб в лоб.
Нет, это были не хозяева – так скоро они не собрали бы силы. Около десятка северян, на головах которых виднелись белые повязки, быстро приближались к люку с другой стороны. Не иначе, это была выжившая часть того отряда, что ворвался в форт пешим ходом и потом разделился надвое. И теперь его вторая, тоже потрепанная в бою половина спешила воссоединиться с первой, которая к этой минуте была истреблена нами подчистую.
О бегстве через канализацию вновь пришлось забыть. Когда собратья павших противников наткнутся на их трупы и оглядятся, они неминуемо заметят возле люка наши знакомые силуэты. А пока этого не произошло, нам следует срочно убежать отсюда как можно дальше.
Вот только куда?
Разумеется, к запасному выходу из Закатной Стрелы – воротам.
Ворота, а также земля вокруг них были объяты пламенем, зато там не наблюдалось врагов. Теперь нам следовало бояться захватчиков, на каких мы могли нарваться снаружи. Вряд ли они оставили вход без присмотра. И если их группа прикрытия – наверняка небольшая, ведь какому северянину захочется стоять в стороне от поля битвы? – не погибла при бомбардировке, нам мимо нее точно не прошмыгнуть.
Ну нет так нет – значит, сметем эту преграду наскоком! Перезарядив на бегу «Мадам де Бум», мы приготовились к новой схватке, однако разыгравшийся окрест нас хаос вновь доказал, что сейчас попросту бессмысленно делать какие-либо прогнозы.
Грохот буксира, о котором мы в суете позабыли, долетел до нас, когда мы были в считаных шагах от ворот. И черт бы с ним, да только бронекат тоже двигался прямиком к выходу из форта! Так, будто захватчики решили выйти из еще не проигранной ими битвы и поспешно отступить.
«Не отступить, а лишь увести технику из-под бомбового удара!» – подсказала мне логика, что в последние полчаса почти не давала о себе знать, уступив место инстинктам. Хотя могла бы и дальше помалкивать, поскольку догадка ее оказалась неверной.
Озаряющее главную улицу пламя позволяло рассмотреть приближающийся бронекат и определить, когда он с нами поравняется. Нет, нам никак не успеть выбежать наружу раньше его! Пока мы обогнем все горящие обломки, буксир будет тут как тут и просто размажет нас по колесам. Поэтому лучше не рисковать и уступить ему дорогу, благо после обрушения водонапорной башни и стены здесь было где спрятаться.
Присев за лопнувший и смятый при ударе о землю резервуар водокачки, мы продолжили следить из укрытия за буксиром. Но когда я к нему пригляделся, то сразу смекнул: что-то здесь не так. Лихость, с какой он ворвался в Закатную Стрелу, куда-то подевалась. Теперь эта машина двигалась так, словно ее шкипер был изрядно пьян или – например, от крепкого удара по голове – растерял все свои навыки.
Бронекат мотало из стороны в сторону, и ехал он не на той скорости, на какой следовало бы. Шкиперу было самое время переключаться на повышенную передачу и, взяв разгон, раздавить колесами лежащие у него на пути обломки. Той скорости, на какой он сближался с ними, могло для этого не хватить. Каменные глыбы не остановят стотонную махину, но однозначно задержат ее. И если бы «Торментор» продолжал бомбардировку, он легко подбил бы нерасторопный буксир прямо в проходе – точке, которую Ласло Габор успел пристрелять.
Со шкипером захватчиков, похоже, случилось самое худшее – он был мертв. Это стало понятно, когда буксир наехал на первые обломки и, как я предсказывал, уподобился ползущей по камням черепахе – медлительной, но настырной. Глянув на мостик, я обомлел: там стоял не кто иной, как… Кирк Виллравен, живой и, по всей вероятности, почти невредимый! Он не угрожал находящемуся у штурвала северянину, а значит, это был человек из его сквада, способный справиться с работой шкипера. Пускай дерьмово, но за неимением лучшего сойдет и такой недотепа. Борта не позволяли видеть, что творится на палубе, но, кажется, бой там уже утих. Мы могли лишь гадать, сколько человек присоединились к Кирку на призыв горна. Но домар вряд ли пошел бы на прорыв, не будь он уверен, что собрал на трофейном буксире большинство выживших соратников.
Залитый с ног до головы кровью, в отблесках огня Виллравен выглядел сущим демоном. Он, конечно, успел глотнуть своей боевой настойки и, не имея в пределах досягаемости ни одного противника, продолжал неистовствовать так, что мостик под ним ходил ходуном. Кирк не стоял на месте ни секунды: потрясал мечом; грыз кожаный наручень; орал оставшимся за бортом врагам жуткие проклятья; пинал иностальные перила с такой силой, что те от ударов его босых ног гнулись, как проволока. С губ берсерка, будто из пасти загнанной лошади, слетала пена, но он явно не намеревался падать от изнеможения. Напротив, Виллравен жаждал растерзать еще толпу противников, и его шкипер наверняка ощущал себя рядом с вождем весьма неуютно. Что лишь усиливало нервозность, с какой он вел машину к воротам.
Умей «Мадам де Бум» стрелять пулями, мы могли бы попытаться прикончить Кирка четырьмя прицельными выстрелами. Но палить по нему с такого расстояния картечью означало лишь еще больше взбесить берсерка и направить на себя его гнев. Так, по крайней мере, думал я. Думал совершенно практично, с какой стороны ни глянь. Но не все из нас при виде Виллравена сохранили способность рассуждать трезво. Едва мы поняли, кто беснуется на мостике буксира, как из горла Тунгахопа раздался приглушенный рык, а сам он весь подобрался, словно готовый к броску, охотящийся лев.
– Будь я трижды проклят, если позволю уйти этому песьему отродью! – пророкотал домар, закидывая секиру за спину в петлю на кожаной перевязи. – Это мой бой! Мой, и только мой! Ты, Убби, лучше пригляди за Владычицей! Как выйдете наружу, сразу бегите к канаве, а оттуда – тем путем, каким мы сюда пришли. Ну, а я отвлеку на себя Кирка так, что он даже не взглянет в вашу сторону! Прощайте, братья, и вы, госпожа! Пора покончить с этим дерьмом раз и навсегда!
– Постой!.. – попытался удержать героя опешивший Сандаварг. Даже по его меркам такой поступок выглядел полным безрассудством. Но домар на нас уже не смотрел, а, пригнувшись, спешил прямиком к цели. Убби рванулся было следом, но в последний момент глянул на едва живую от страха Владычицу, смачно выругался и остался на месте. Как бы ни хотелось ему присоединиться к Тунгахопу, не рожденный ребенок Дарио был для Сандаварга важнее возмездия, о каком денно и нощно грезил его собрат по оружию.
