Алекс Орлов - Наемник
— Имеются ли уже готовые суда? — поинтересовался Рене.
Инженер, присоединившийся к группе посетителей, указал на три стоявших на стапелях судна:
— Вот эти, мистер, уже готовы. Как только освободим канал, выведем их наружу.
— Хотелось бы посмотреть на аппараты изнутри.
— Пожалуйста, господа, прошу вас. И вас тоже, дон Эрнандо, — поклонился хозяину инженер.
— За приглашение спасибо, Боцо, но я на палубу не полезу — стар уже. А вы, господа, можете посмотреть, — вяло махнул рукой дон Эрнандо и поморщился от пронзительного воя шлифовальной машины.
Вслед за инженером Боцо Рене и Галлауз поднялись на палубу одного из судов и исчезли в носовом люке.
Воспользовавшись подходящим случаем, вечно подозрительный Пепито тут же подошел к дону и сказал:
— Дон Эрнандо, эти двое мне не нравятся. У меня нос, как у болотной крысы, я чувствую, что от них воняет…
— Пепито, сынок, я и сам знаю, что воняет, но сейчас эти люди мне нужны. Они много знают про настоящую войну, и они нам помогут.
— А потом? — нетерпеливо переспросил Пепито.
— А потом посмотрим, — неопределенно сказал Эрнандо.
Тем временем Рене и Галлауз спустились в трюм, и, едва инженер осветил фонариком установленное вооружение, им, как специалистам, все стало ясно.
Старик Эрнандо остался верен себе и приобрел самые старые, возможно подобранные на военной свалке, аппараты. Здесь отсутствовал механизм подачи, и как все это должно было заряжаться, было непонятно.
— Ну-ка, дай фонарик, — потребовал Рене и, выхватив его из рук Боцо, проверил сварные швы.
— Послушай, парень, какой же ты инженер? На полном ходу эти штуки просто сорвет давлением воды, и судно утонет!
— Хорошо, я скажу, чтобы швы усилили.
— А как же вы будете это заряжать? — спросил Галлауз.
— Наверное, вручную, — пожал плечами Боцо.
— Вручную? Двухсотфунтовую торпеду?!
— А что, втроем это сделать можно. Так сказал дон Эрнандо.
Рене снова посветил вокруг фонарем и спросил:
— А где будут складироваться боеприпасы? Здесь нельзя — совсем мало места.
— Там, — махнул рукой Боцо на стенку с большим вырезанным отверстием. Эти двое незнакомцев уже порядком его утомили.
— О, — заметив пробоину, невольно произнес Галлауз. — Кажется, я начинаю что-то понимать. В это отверстие они будут подавать торпеду. Здесь ее будут принимать и заталкивать в аппарат.
— Будет очень весело, — согласился Рене. — Двухсотфунтовая торпеда, смазанная водоотталкивающим маслом, в руках трех идиотов…
— Во время качки, — добавил Галлауз. Он представил, как торпеду роняют, она ударяется взрывателем и все судно разносит в мелкую пыль.
Рене угадал его мысли и сказал:
— Ладно, Боцо, пойдем смотреть склад боеприпасов.
Они прошли в соседний отсек и сразу же увидели парочку пыхтящих любовников, которые были так заняты своим делом, что даже не заметили света фонаря.
— Паола! — неожиданно вскрикнул Боцо, и любовники замерли. Они разомкнули объятия и испуганно уставились на невесть откуда появившихся людей.
— Паола!!! — еще громче крикнул инженер, и луч его фонарика задрожал. — Ведь ты клялась, что любишь меня!
Девушка быстро вскочила, натянула юбку и блузку, а затем как ни в чем не бывало стала укладывать длинные косы.
— Ты… Ты…
— Да успокойся, Боцо, — с досадой сказала она, — я ведь могла ошибаться…
В свете фонаря Паола словно кошка сверкнула глазами на Рене и Галлауза и выскочила из отсека, а ее партнер все еще стоял на месте и, поправляя одежду, оправдывался:
— Ты не подумай про меня чего плохого, Боцо. С ней были еще Ферейн и Брынцо.
Подменявший Боцо друг так же быстро растворился в темноте. Выждав несколько секунд, Рене сказал:
— Насколько я понимаю, господин инженер, это и есть склад боеприпасов?
— Да, — кивнул Боцо, не совсем понимая, о чем его спрашивают.
— А лотки для торпед здесь не предусмотрены? — спросил Галлауз.
— Нет. Дон Эрнандо сказал, чтобы мы настелили на пол болотного мха и тогда будет достаточно мягко.
— Понятно. Ну тогда пошли наверх. Смотреть здесь больше не на что…
69
Когда Рене и Галлауз вернулись к дону Эрнандо, тот уже сидел возле стены ангара и на его голове красовался массивный шлем, защищавший дона от нестерпимого шума. Увидев спецов, он снял головной убор и улыбнулся:
— Ну как, друзья, все в порядке?
«Друзья» переглянулись, и первым заговорил Рене.
— Сэр, сварные швы очень слабые. Это может привести к аварии.
— Усилим, — кивнул дон Эрнандо. — Что еще?
— При зарядке носовой отсек будет подтапливаться водой. А заряжать на ходу будет вообще невозможно.
— Хорошо, — согласился дон Эрнандо, — будем останавливаться, а воду откачаем помпами. Что-нибудь еще?
Видя, что этот разговор ни к чему не приведет, Рене сказал:
— Больше ничего.
— Тогда я пойду — у меня сегодня еще есть дела.
Дон Эрнандо тяжело поднялся и вышел в сопровождении своего сына Джатса и двух охранников. А Рене и Галлаузу пришлось еще задержаться в шумном ангаре, пока Пепито не решил, что гостям тоже можно идти.
Королевская яхта доставила дона Эрнандо к причалу резиденции, а дальше он поехал на маленьком электромобиле.
Его сын Джатс бежал рядом с машиной.
Он был приемным сыном дона, однако родных детей Эрнандо гонял еще сильнее, поэтому Джатс на «папу» совершенно не обижался.
На дона Эрнандо нашло шутливое настроение, и он смеха ради сбил стоявшего на часах охранника. Под вопли несчастного старик захихикал и, спрыгнув с электромобиля, позволил машине въехать в пышную клумбу, над которой целый месяц трудился садовник.
Выпустив таким образом пар, дон Эрнандо в со провождении запыхавшегося Джатса вошел в свой кабинет.
При появлении дона двое охранников вытянулись в струнку, а гость, которого они охраняли в кабинете, поднялся с подчеркнутым пренебрежением и неохотой.
— Ребята, вы свободны, — бросил дон охранникам, и те вышли, оставив инспектора Фармера наедине с доном Эрнандо и Джатсом.
Старик тяжело плюхнулся в кресло, а Джатс остался стоять справа от отца. Он заложил руки за спину и уставился на Фармера немигающим взглядом.
— Садитесь и вы, инспектор, — разрешил дон Эрнандо.
Фармер сел. На лице инспектора чередовались то горькая усмешка, то каменная надменность, то снисходительная улыбка. Он никак не мог избрать линию поведения, которой следует придерживаться.
— Я слышал, что ваш пилот куда-то исчез, инспектор? — спросил хозяин.
— К чему этот маскарад, мистер Эрнандо. Мы оба знаем, что его похитили ваши люди. Еще они прострелили в самолете радио, чтобы я не смог связаться с местным бюро.
— Ну едва ли мои люди такие невоспитанные, инспектор. Наверное, ваш пилот напился и утонул в болоте. Такое случается часто, поверьте старому человеку.
Дон Эрнандо помолчал и добавил:
— Не удивлюсь, если его вскоре выловят где-то неподалеку.
— Меня будут искать, учтите. Это беззаконие вам дорого обойдется, — попытался перейти в атаку Фармер, однако дон Эрнандо только улыбнулся инспектору, как маленькому мальчику, и сказал:
— Может, и будут искать, да только не здесь. Я представлю три десятка свидетелей, которые скажут, что вы благополучно взлетели. А что было с вами потом, неизвестно, — дон Эрнандо развел руками и вздохнул. — До Грандвиллидж путь неблизкий и болота от горизонта до горизонта. Тут невозможно найти даже самый большой самолет, а уж ваш «доусон» и подавно.
Гипнотизируемый неподвижным взглядом Джатса, Филипп Фармер наконец понял, что пора договариваться.
— Что вы от меня хотите? — спросил он, ненавидя себя за трусость.
— Я хочу, мистер Фармер, чтобы мы остались с вами друзьями.
— Как вы это себе представляете?
— Как представляю? Очень просто. Какой штраф я должен заплатить?
— Три миллиона пятьсот двадцать четыре тысячи двести тридцать семь кредитов, — сообщил инспектор.
— Это очень много, мистер Фармер. У меня нет таких денег — я же пенсионер. Войдите в мое положение: большая семья, большие расходы. Вон внучка из города приехала, опять же подарочек ей нужно, она привыкла к комфорту.
— Я не в состояний вам помочь, мистер Эрнандо.
Вся информация уже в бюро.
— Так исправь ее, кретин! — вышел из себя дон. Он встал из-за стола и, обойдя его вокруг, остановился возле Джатса. — Вот он — мой сын — найдет и убьет всю твою семью. Всех до единого. У тебя ведь есть семья, придурок?! Я хоть и старый, а колечко на твоей руке разглядел. Ты, наверное, хороший отец и детки тебя любят — так не будь же дураком, и я заплачу тебе двадцать тысяч,
— Но, сэр! — воскликнул сломленный Фармер.
— Что, мало двадцати тысяч?! — брызгая слюной, закричал дон Эрнандо. — Так я дам пятьдесят! Хватит тебе пятидесяти кусков?!
