Алекс Орлов - Наемник
— Судя по всему, пассажирское, но при посадке можно определить точнее. Посмотрим, сколько будет брызг.
— Как наш курс?
— Возьмите два градуса влево и придете точно к лодке.
Ландер зашел в рубку и сообщил капитану по правку. Тот все так же молча кивнул и поставил судно на новый курс. Далеко впереди взметнулось белое облако, и Ландер понял, что неизвестная лодка наконец приводнилась. В этот момент снова заработала рация.
— Сэр, они сели, — сообщил пилот-разведчик. — Судно пустое — груза никакого.
— Хорошо, «стриж», давай забирайся повыше и смотри в оба. Горючее еще есть?
— На пятнадцать минут.
— Хорошо, этого будет достаточно. Клаус отключил рацию и скомандовал:
— Стрелкам рассредоточиться на носу и без приказа огня не открывать. За пулемет я встану сам.
До лодки, которая лениво покачивалась на волнах, оставалось каких-нибудь сто метров, и капитан сбавил обороты. Чем ближе подходил «Пеликан» к лодке, тем яснее становилось Клаусу, что перед ними настоящий домик с крыльями — довольно дорогая игрушка, сверкающая темной полировкой.
«Пеликан» остановился в сорока метрах от самолета, и по команде Клауса на воду был сброшен один из «морских загонщиков». В него спустились пятеро вооруженных солдат, и катер медленно пошел к двери самолета.
Клаус стоял у пулемета и, внимательно наблюдая за всем происходящим, был готов открыть огонь в любую секунду. Однако обитатели лодки оказывать сопротивление не собирались, поскольку пулемет мог пробить насквозь этот летающий лимузин.
Когда катер подошел к двери, она приоткрылась и оттуда высунулся человек. Он о чем-то спросил солдат, и они указали на стоявшего у пулемета Клауса.
— Вы здесь старший? — крикнул человек из самолета.
Ландер не ответил, следя за рукой незнакомца, которую тот держал за спиной. В руке был пистолет, и Клаус в этом не сомневался. — Сдайте оружие! — потребовал он.
Незнакомец заколебался, однако вид сидевших на судне стрелков и крупнокалиберный пулемет говорили о том, что выбирать ему не приходится.
Незнакомец бросил пистолет в катер и открыл дверь шире. В нее протиснулся еще один человек и, продемонстрировав большущий пистолет, тоже швырнул его к ногам солдат.
— Проверьте, что там внутри! — приказал Клаус, и двое солдат забрались в самолет. Они отсутствовали не более минуты, а затем появились и доложили:
— Там только два пилота и девушка.
— Я посмотрю сам. Подгоните катер, — распорядился Ландер и, повернувшись к одному из картографов, добавил:
— А ты становись у пулемета.
— Я плохо стреляю, сэр, а с такой штукой совсем не знаком, — возразил тот.
— Стрелять не нужно, просто покарауль, чтобы до него не добрался Флинт.
— Хорошо, сэр.
По веревочной лестнице Ландер спустился на катер и, подняв один из трофейных пистолетов, внимательно осмотрел его. Это было очень дорогое оружие, а сдавшие его субъекты выглядели как настоящие телохранители. Клаус уже догадывался, кого он увидит в самолете.
64
Все находившиеся на борту летающей лодки были выстроены в проходе салона, и Клаус внимательно их рассматривал.
Двое телохранителей стояли с подчеркнуто спокойными физиономиями, но, видимо, это давалось им нелегко, поскольку у одного из них подергивалась бровь.
Следующими стояли пилоты, которые, напротив, всем видом выказывали Клаусу свою симпатию и смотрели на него преданными глазами.
Последней в ряду пассажиров и обслуживающего персонала стояла девушка. Он была совсем юной и очень хорошенькой. Глаза пассажирки смотрели на Клауса дерзко и вызывающе. Богатство и упрямство делали ее бесстрашной, и девушка пребывала в уверенности, что с ней никогда и ничего не может случиться.
— Кто она? — спросил Клаус, обращаясь к телохранителям.
— Моя племянница, сэр, — соврал белобрысый парень. — Мы с товарищем везем ее к родственникам.
— Так Марсалесы тебе родственники? Блондин смутился и сказал:
— Очень далекие, сэр.
— Эта девочка — дочь Солейн Гутиерос. Ее зовут Люция. Я прав?
— Да, ты прав, — ухмыльнувшись, ответила сама Люция. — Я Люция Гутиерос, а ты Клаус Ландер. Я тебя узнала. У матери на столе лежала твоя фотография.
«Наблюдательная девочка», — подумал Клаус и оглядел богато отделанный салон. Если бы была гарантия, что никто из его команды не проболтается, он утопил бы лодку вместе со всеми этими людьми. Язык дипломатии начинал надоедать Клаусу, и его тянуло к более понятным и привычным ему действиям.
Клаус снова окинул девушку внимательным взглядом, и та истолковала это по-своему.
— Я вижу, что ты меня хочешь, ведь так? — произнесла она с нагловатой уверенностью.
Ландер не ответил, изучая Люцию как редкое насекомое.
— Ты даже онемел? Что ж, прекрасно. Пойдем в мою каюту, и ты получишь все, что только захочешь…
— Дура, — наконец произнес Клаус. — Я думаю, стоит ли тебя убивать.
Его голос был настолько бесстрастен, что Люция наконец поняла, что он говорит правду. От внезапного холодка по ее ногам пробежали мурашки.
— Уходим, — сказал Клаус и направился к выходу. Солдаты последовали за ним.
Они погрузились на катер, и тот отошел от лодки, оставив ее обитателей в некотором замешательстве.
— Так он, что же, меня не захотел? — задала Люция неожиданный вопрос.
— О чем ты? — пришел в себя Карл.
— Выходит, я некрасивая, да? Безобразная? — голос Люции дрогнул, и она разразилась рыданиями.
65
Через два дня после этого события в Форт-Абрахам прибыло три новых транспорта.
Помимо продуктов они привезли людей и винтовки. Теперь Клаус не сомневался, что сможет вооружить достаточное количество людей для обороны форта. Стрелкового оружия им хватало, а роль тяжелого вооружения играли самодельные мины, производством которых были заняты мастерские форта. Этими минами предполагалось перегородить участки с чистой водой на западной окраине форта.
Ландер стоял у причала и смотрел на спускавшихся по трапу новичков. Он с сожалением отметил, что в основном это были бродяги, которых набирали где угодно, и особого боевого настроя от таких защитников ждать не приходилось. Многие из них до сих пор были пьяны и с трудом сходили по трапам, едва не падая через заграждения.
— Не самые лучшие представители общества, сэр, — заметил помощник управляющего Питер Корн-шоу.
— Да, прямо скажем — мусор. Ваш мистер Бармингтон отчаянно экономит деньги, а этот сброд, когда начнется заваруха, может начать стрелять в спины своим.
Мимо под руководством полицейского капрала прошагал взвод, организованный из прошлой партии новобранцев. И хотя бойцы не попадали в ногу, винтовки они держали крепко и ни одного испитого лица Клаус не заметил.
Высадка новобранцев почти закончилась. Последним пассажиром транспорта оказалась молодая женщина с небольшим вещевым мешком. Она спустилась на причал и огляделась.
«Интересно, как она путешествовала вместе с этими бродягами?» — подумал Клаус и, подойдя к незнакомке, спросил:
— Вы кого-нибудь ищете, мисс?
— О да, я ищу того, кто сумел бы показать мне дорогу в отделение по кадрам.
— А что вы за специалист?
— Сейчас я никто, а раньше служила в полиции.
— Почему же вы ушли из полиции?
— Считается, что я брала взятки.
— А на самом деле?
— На самом деле мне просто нужны были деньги. Такая сложилась ситуация. А вы кто?
— Меня зовут Клаус Ландер, я здесь вроде главнокомандующего.
— А я Одри Ленокс.
Клаус протянул Одри руку. Ее крепкое рукопожатие говорило о хорошей физической подготовке.
— Вот это помощник управляющего мистер Корн-шоу. Он поможет вам устроиться — ведь не будете же вы жить в общежитии вместе со всеми.
— Я надеялась на это, сэр, — улыбнулась Одри и, пожав помощнику руку, добавила: — Рада познакомиться с вами, мистер Корншоу.
Над причалом совсем низко пролетел самолет-разведчик. Во внутренней бухте он коснулся лыжами воды и стал заруливать на стоянку.
— О, у вас тут и авиация есть.
— И авиация, и автомобили, — сказал Клаус, — пойдемте, мы вас подвезем.
Они миновали топтавшихся возле своих вещей новобранцев и спустились на улицу. Одри, как и Клаус в первый раз, удивилась тому, что сквозь металлическую ячеистую поверхность видна вода.
— Это выглядит так ненадежно, — призналась девушка.
— Ничего, ко всему привыкнете, — пообещал Корншоу. Они сели в машину, и Клаус, как бы между прочим, спросил:
— Чем занимались последнее время, мисс Ленокс? Куда вас можно определить?
— Два года мыла стаканы. То тут, то там. Я ведь не с Бристоля — моя родина Коника.
— А почему не искали работу получше?
