Газлайтер. Том 26 - Григорий Володин
И ведь непонятно почему бояре так уперлись. Одно дело — устроить ловушку, когда мы идём без прикрытия. Совсем другое — когда «Неудержимый» встал на якорь у самого берега. Это не просто посудина — это символ, ветеран русского флота, живая легенда.
Но испугались бояре не самой ловушки, а брать на себя ответственность. Никого не предупредили, всё сделали тихо, понадеялись, что пронесёт. А если не пронесёт — как водится, разведут руками, заговорят о «непредвиденных обстоятельствах» и сделают невинные лица. Будто сами только что узнали.
— Жалко только, — бросаю, — я так и не понял, что именно за фокус они подготовили. Где мина под нашими ногами — непонятно. Но да ладно. На месте сориентируемся.
Только произношу это — и сразу чувствую: из глубин моря идёт мощный энерговыброс.
Я резко оборачиваюсь к берегу, прислушиваюсь, просматриваю эфир. Настя смотрит на меня с тревогой:
— Что такое, Даня?
— Големы… — коротко отвечаю. — Поднимаются со дна.
Они уже на полпути к поверхности, и только теперь я их уловил — раньше не чувствовал. Видимо, затаились слишком глубоко, вне радиуса восприятия.
— Дибурд, разворачиваемся, — бросаю резко.
Воевода тавров хмурится, не сразу понимая:
— Что? Куда, конунг?
— К морю! — уже жёстко. — Все силы на побережье! Немедленно! — тут же по мыслеречи бросаю далекому Мерзлотнику. — Дай сигнал «Тибету» и всем «Буранам» — полный разворот к берегу!
Машины разворачиваются. Тавры за ними мгновенно перестраиваются.
Големы вырываются из моря спустя несколько минут. Вода кипит за их спинами.
Но мы уже развернуты. Каменюги, конечно, шустрые, но благо у меня скан-поводок с приличным радиусом. Другие сканеры рангом ниже только сейчас бы начали соображать, что что-то не так.
«Бураны» двигаются вперёд, их орудия уже направлены в сторону врага. Когда первые големы выбираются на берег, их встречает шквал огня.
Настя удивленно бросает:
— Паскевич хотел, чтобы мы стояли к ним спиной?
Я усмехаюсь, не оборачиваясь:
— Ага. Только я держал сканер на готове. А подняться со дна — дело не быстрое. Так что извините, господа бояре. Фокус не удался.
— Мазака, смотррри, фака! — зовёт Змйка и указывает двумя руками на море.
Поворачиваюсь — и хмыкаю:
— Ну Семибоярщина и дебилы. Их же за это Царь кастрирует.
«Неудержимого» штурмуют.
Големы уже на борту. Как? Всё просто — по якорному тросу. Поднялись, как по верёвке, один за другим. И теперь — рвут огневые точки, вышибают зенитки, ломают прожекторы. Символ воинской славы Царства под атакой. Легенда захвачена.
Справа от нас «Бураны» — боевые машины — с рыком бросаются вперёд, прямо навстречу тем каменюгам, кто ещё только выбирается из моря. Грохот металла по песку, треск подвижных башен, первые выстрелы — начинается лобовая.
Ладно, тут уже разберутся. А мне пора спасать главного флотского победоносца, иначе и мне может перепасть — Царь не обрадуется, если выяснится, что я даже не попытался. Вот тебе и «подмога», Владислав Владимирович. Без неё, пожалуй, было бы проще.
Беру с собой только Настю и Ледзора — и бегом к Золотому, который уже спустился на площадку. Крылья расправлены, мощные, напряжённые, он рвётся в небо, чувствует запах битвы.
— Взлетаем, животина! — бросаю, запрыгивая ему на спину.
Настя следует за мной, Ледзор — замыкающим. Лапы Золотого с глухим ударом отталкиваются от камней, и мы взмываем в воздух. Под нами — бушующее море, линии фронта, крошечные фигуры пехоты и пылающая сцена штурма.
Навстречу пролетает вертолёт с эмблемой «Новостного Льва». Репортёры. Поднялись во время боя — дураки. Хоть и держатся вроде бы в стороне, но теперь фронт переместился в море. А они — прямо над ним.
— И чего они якорь еще не подняли? — бурчу сквозь зубы, не отрывая взгляда от линкора.
— Растерялись сильно, — добрая душа Настя пытается хоть как-то оправдать экипаж линкора.
Мы приближаемся. Десяток высоких каменюг вовсю носятся по палубе. Несколько уже добрались до носовой установки — пытаются проломить броню, отбивая куски механики тяжелыми каменными кулаками.
— Готовы? Десантируем! — командую, накидывая теневой доспех. Настя же уже обернулась в волчицу.
Спрыгиваем на борт. Пластина под ногами вздрагивает, металлический настил дрожит от перегрузки. Големы разворачиваются. Каменные головы сдвигаются в нашу сторону.
— Ледзор, морозь пол! — швыряю через мыслеречь, и сам формирую в воздухе заклинание: Каменный град. Валуны ударяют по големам, сбивают равновесие, выбивают их к бортам. Один срывается с палубы, вспенивает море всплеском, исчезает в глубине.
— Ледзор⁈ — окликаю.
— Пару сек! — отвечает он из-за моей спины. В этот момент меня окатывает волной ледяной магии — пол под ногами покрывается инеем. Големы начинают скользить, один падает на бок, прямо под залп моей очередной техники.
— Насть, спой им!
Настя в волчьей форме завывает, и от звуковой волны ближайшие каменюги словно по маслу летят по палубе, сталкиваются, срываются вниз. Плюх — за борт. Плюх — ещё один.
Я не отстаю. Поднимаю руки — снова Каменный град. Поток тяжёлых булыжников срывается с неба, впечатывается в атакующих. Один голем, получив в корпус кувыркается обратно в море. Ледзор одного просто хватает за ногу и с силой перебрасывает через борт. Бесстрашный морхал — тут и добавить нечего. А вообще правильно. Пусть катятся обратно в свою бездну.
— Капитан, якорь! — бросаю мысленно Ушакову, который где-то носится.
— Поднять якорь! — почти одновременно повторяет капитан первого ранга Ушаков. Он на мостике, в огненном доспехе. Команды сыпятся одна за другой. Машинисты кидаются к постам. Лебёдки визжат, трос поднимается, уходит с глухим, натужным гулом — словно вытягивают хребет из самого дна. Всё. Големам больше не на что лезть. Тропа наверх — перекрыта. Пускай гуляют по дну.
Один каменюга всё-таки остаётся. Высится на носу, скрюченный. Поднимает лапу — массивную, с пальцем, острым как меч. Нацеливается. Я не жду. Ещё один град. Поток камней сметает его напрочь
Сверху, чуть поодаль, жужжит вертолёт. Камера на стабилизаторе поворачивается вслед за нами. Репортёры снимают, как мы, обычный граф с женой и вассалом, отражаем удар по гордости русского флота.
Уверен, в эфир это не пойдёт. Вырежут или зацензурят. Слишком неудобно получилось.
* * *
Студия «Новостного Льва», Москва
Княжна Ольга Валерьевна сидела в конференц-зале, обсуждая новую концепцию канала. Вокруг — стол, кипы документов, экраны со сводками и графиками. Всё шло по графику. До тех пор,
