Галстук вождя - Андрей Валерьевич Скоробогатов

— Авалон? — предположил я.

— Ну… планета, скорее, мифическая, но зачтём, зачтём… Ай, зараза, больно же! Так, мне, получается, на «эн». Непал!

— Это же в Срединной Федерации где-то?

— Ага, в ней… за Альянсом, далеко. Тебе на «Эл».

— Тогда — Лхаса. Вроде бы, где-то там же.

— Ага. в Шамбале… Опять на «А»! Да блин… Так, а в Альянсе где-то есть Анкгор-Ват, я фильм смотрел старый.

— Вроде это не город, а плантация вроде нашего Кургана… Ладно, на «Т». Тугулым! Вернёмся, так сказать, в ближнее зарубежье.

— Магнитогорск! А, не… — я осёкся.

— Нет, ну, так уж нельзя. Там у нас купольные посёлки только.

— И зэки. Так, ну, тогда — Миасс.

— Сахалин. На картах не отмечен, но говорят, где-то в дальневосточном зарубежье.

— Нерчинск!

— Козельск, — Арсен хитро усмехнулся.

— Кишенёв!

— Воронеж.

— Вот же ж… на «жэ!» Я думаю, ты выиграл.

— С тебя один трудочас.

Перевод 1 трудочас Винникубову Арсену Артуровичу

Заглянул в новости:

«Флот Теночтитлана отбыл на дальнюю орбиту внутри системы, оставив десять малых кораблей на орбите»

«Три легких катера Теночтитлан уничтожены корветом "Пан Пшезинский»

«В систему выдвигается шестой флот Львовско-Одесского Герцогства»

Скоро в дверь снова застучали.

— Послушай-ка, а? — попросил Арсен.

Я тихо, почти на цыпочках подошёл и услышал как там повторяли приглушённое: «Откройте! Мы будем ломать дверь!»

— Что делать будем? Ты же капитан? Может, поищем, куда сесть?

— Сесть-то сядем, но не факт, что потом взлетим, да! Ильич бы подыскал подходящий утёс, у него нейроузел мощный, хоть и старый, а бортовая эта халабуда…

— Хала… что⁈

— Не важно, в общем, бортовая ЭВМ тебе не просчитает место посадки, тут вообще не наш… да.

Он закряхтел, схватившись за ногу. Звуки за стеной сменились каким-то неприятным лязгом.

— И что теперь? — напомнил я. — Держать оборону? Подмогу просить?

— Одни не справимся. Посмотри, есть ли кто наш в радиусе.

На низких орбитах было пустынно — все послушались рекомендаций, сели на планету, либо ушли к другим небесным телам системы. Четыре орбиталки, одна из которых была разрушена флотом Теночтитлан, десяток разных судов, в основном, сами «пришельцы» — причём рой помеченных красным катеров сейчас находился как раз над местом высадки бати.

— Отец, к тебе тут гости, походу! — написал я в голосовой канал отца, но ответ не получил.

— Смотри, а это кто?

Я прочитал бортовой номер: гс-2–716969–2671-усп.

— Уральцы… грузовик. Чего они тут зависли-то?

— Звони им. Скажи, что бунт на корабле.

Ответ пришел почти сразу — голос был женский и строгий.

— Гипотра… то есть это, жилищно-пассажирский транспорт «Анвиллсон», — сказал Арсен. — Просим о помощи, отзовитесь.

— Грузо-экспедиционный транспорт «Эмили Девидсон». Мы представители феминистского военизированного частного охранно-транспортного предприятия «Панды Саратова». Я смотрю, вы — микронация, бывший грузовик, да? У вас мужской экипаж?

— Да мы тут… — начал Арсен, но я перебил его.

— Наша единственная женщина в экипаже находится на выполнении… находится на поверхности. В опасности. А у нас бунт на корабле. Мы — бывшие челябинцы. Нас двое, везём племя на паломничество. Капитан покинул корабль, у нас… критическая ситуация. Заперты на капитанском мостике, к нам ломятся эти, как их… путчисты! Сесть не можем, взлететь без наших — тоже.

Повисла пауза, видимо, они совещались. Я продолжил, спросив:

— А вы чего на орбите застряли?

— У нас тоже проблемы, — послышался тоже женский и грубоватый, но уже другой голос. — С востроскручей. Рядом эти чёрные пролетели, сорвалась с упряжи, мы тут на магнитах ходим. Выполнить посадку не можем, погрузиться — тоже, кони устали. И аэропринтер при ударе сломался, кислорода с баллонами на семь часов. Скажите, сколько этих ваших мятежников?

— Штук пять-шесть, не больше, должно быть, — предположил Арсен.

— Мы поддерживаем челябинское законодательство в отношение соблюдения равенства полов. И что ваш нынешний правитель — женщина. Готовы совершить манёвр. В обмен на пару вёдер дефлюцината.

— У нас ЦК — правитель, центральный компьютер, — пробормотал Арсен.

— Мы согласны!

— Ждите через час.

Я отключил связь, Арсен махнул в сторону столика.

— Пошли — чаю пока заварим. Пить хочу — не могу

Сделал два шага вниз с мостика — и увидел, как входную дверь на палубу пилят точно таким же плазменным резаком, как и у меня. Секунда, вторая — и в двери образовалась дырка, в которую выглянул язычок пламени, медленно побежавший вверх по контуру косяка.

— Приплыли, — сказал Арсен. — Подай-ка мне топор?

Но дотянуться до топора я не успел. Засвистело, загудело что-то в вентиляции, затем пара маленьких чёрных горошин просвистели в воздухе и впились мне в шею.

«Разрешён режим табуи…»

Сознание отключилось спустя пару минут.

Глава 16

Сход с орбиты

Меня кто-то осторожно бил по щекам, на лицо капало что-то солёное, а спустя мгновение я понял, что рядом Галина, которая всхлипывала, приговаривая:

— Гага… Гагашенька, проснись… ну что ты… о, живой!!!

Она хлопнулась мне на шею, но я тут же отстранил её, приподнялся. Руки были связаны за спиной.

— Арсен! Где Арсен? Он жив? Руки! Руки освободи!

Осмотрелся — я сидел на «балконе», который оказался заперт.

— Арсен… Сделал какую-то штуку, и там броневой лист опустился. Он на мостике, а мы на палубе. Поднять не смогли. Но ты не волнуйся, Майкл сказал, что он не позволит его убить, потому что Арсен ему жизнь спас. А вот тебя… Сейчас попробую открыть.

Она всхлипнула. Я посмотрел на неё, снова не зная, можно ли ей доверять. Но — вариантов не было — пока она была единственной надеждой, и доверять было попросту некому.

Благо, руки были связаны первым попавшимся в руки шнуром, развязать их не составило труда. Видимо, раздобыть или напечатать полноценные наручники они не успели.

— Чем это меня? — я присел на ближайший ящик, потёр виски — голова ещё сильно гудела.

— Не знаю… Мгабе видимо что-то купил.

Я вспомнил пилюли, сжатые в кулаке того темнокожего товарища, за которым мы следили ещё на станции «Пятёрочки».

— Вот же зараза…

Полез в браслет. Там была куча сообщений от Арсена.

«Ты где⁈»